целый день и теперь не давала покоя. — А Флора просто завидует тем девушкам, кто красивее ее. Она добра к Имоджин, как сама моя кузина добра к своим любимцам, но не воспринимает Имоджин всерьез, а ее брат и вовсе не замечает бедняжку. Жаль, что моя дорогая сестрица не влюблена в него, иначе ей пришлось бы пролить немало слез, а ее робкое сердечко непременно разбилось бы!
Филлис была весьма рада, что случай объясниться с мистером Уилтоном представился ей на следующее же утро. Миссис Грейстоун, по обыкновению, давала указания садовникам, мать Филлис и миссис Баррит еще не спускались, а миссис Олдхэм по доброте душевной согласилась посмотреть пони Имоджин, и мисс Грейстоун увела гостью к конюшням, разумеется, в компании мистера Баррита. Где находилась Флора, Филлис не знала и нисколько не беспокоилась об этом. Сейчас девушке было важно узнать, чем она могла насолить мистеру Уилтону, может быть, сходством с леди, отвергнувшей его ухаживания?
При виде Филлис мистер Уилтон хмуро кивнул, явно не собираясь вступать с ней в беседу, но мисс Найт нелегко было смутить.
— Вы решили выбрать себе книгу для чтения перед завтраком? — спросила она, чтобы как-то начать разговор.
— Я искал уединения, мисс Найт, — нелюбезно ответил джентльмен.
— Не буду просить у вас прощения за то, что нарушила ваши планы. — Филлис чувствовала, что начинает сердиться.
— Мисс Найт, я и не думал на это рассчитывать, — недобро усмехнулся Уилтон. — Вы находите радость в том, чтобы тревожить покой других людей и подстраивать всякие каверзы ради собственного развлечения!
— Кто дал вам право судить обо мне подобным образом? — От возмущения Филлис едва не задохнулась, кружева на ее утреннем платье сливочного цвета вздымались в такт ее прерывистому дыханию. — Мы лишь вчера познакомились, и вы уже оскорбляете меня дерзкими предположениями относительно моей натуры!
— Я достаточно слышал о вас, мисс Найт, чтобы иметь возможность судить о вашем характере по вашим поступкам. — Мистер Уилтон вновь обернулся к книжным полкам, словно даже смотреть на девушку было для него пренеприятно.
От изумления Филлис даже забыла, что собиралась высказать все, что думает о превосходящей всякую меру наглости этого человека. Сама она готова была поручиться, что ничего не слышала о мистере Уилтоне до тех пор, пока ее тетка впервые не назвала его имя. А он, оказывается, что-то слышал о ней, и это что-то заставляет его думать о мисс Найт дурно.
— Вы, я полагаю, сознаете, что после подобного замечания я не уйду отсюда до тех пор, пока вы не выскажетесь определеннее, — сдержанно произнесла она, стараясь успокоить себя мыслью, что представляет на сцене образ трагической героини. — Что такого могли вы слышать обо мне? Разве у нас есть общие знакомые?
— О да, есть! — Мистер Уилтон нетерпеливо обернулся к девушке. — Мистер и миссис Мэйленд — мои хорошие друзья, и их мнение для меня кое-что значит.
— Мэйленд? Кажется, я где-то слышала эту фамилию, но не могу вспомнить, — скорее для себя, чем ради того, чтобы ответить джентльмену, пробормотала Филлис, но Уилтон ответил ей.
— Миссис Мэйленд в девичестве носила фамилию Барнс и преподавала рисование в пансионе для девочек. Ее-то, надеюсь, вы помните? — Убийственная насмешка прозвучала в словах этого несносного Уилтона.
— Мисс Эмили Барнс? — Филлис широко распахнула глаза, ставшие от волнения еще темнее.
— Именно так, мисс Найт. Думаю, вы согласитесь с тем, что у этой леди есть основания не считать вас своим другом.
— Так же, как у меня — не считать ее своей подругой! — фыркнула Филлис. — Она невзлюбила меня с самого первого дня своего появления в пансионе и пронесла эту нелюбовь через весь год, как я ни старалась выполнять хорошо все ее задания! А теперь она еще рассказывает обо мне какие-то гадкие вещи! Это возмутительно!
— Не горячитесь, мисс Найт, иначе книги на полках начнут обугливаться, и мистер Грейстоун не простит вам ущерба, нанесенного его библиотеке. — Уилтон, похоже, растратил весь свой пыл в начале спора и теперь выглядел до отвращения хладнокровным. — Мне известно, сколько неприятностей вы причинили вашим подругам и как старались переложить всю вину на одну из учительниц, оказавшуюся слишком слабой, чтобы сопротивляться вашей властности!
— Да что вы можете знать о моей жизни в пансионе? О зависти, лжи и сплетнях, царящих там? — воскликнула Филлис. — Учительница, о которой вы говорите, мечтала выйти замуж за моего брата и готова была сделать все, что угодно, чтобы заполучить его! И не потому, что любила Эйрела, она просто хотела стать богатой и избавиться от необходимости работать!
— Не стоит затруднять себя объяснениями, мисс Найт. Вы хотели знать, почему ваша персона не вызывает у меня благоговения, к которому вы, как кажется, привыкли, так теперь вы это знаете. — Мистер Уилтон направился к двери, на ходу прихватив с полки какую-то книгу. — Моя сестра также не пришла в восторг, когда узнала, что нам придется жить в одном доме с вами.
За Уилтоном захлопнулась дверь, а ошеломленная Филлис все еще стояла посреди библиотеки. Она буквально задыхалась от ярости. Мысли ее разбегались, девушка не могла поверить, что произошедшая несколько минут назад сцена была явью, а не кошмарным сном. Наконец, мисс Найт немного опомнилась — ровно настолько, чтобы поскорее вернуться в свою комнату, где она могла бы дать выход своим эмоциям, не опасаясь попасться на глаза кому-нибудь из многочисленных обитателей дома.
До завтрака оставалась еще четверть часа, и за это время Филлис должна была прийти в себя, чтобы вновь казаться мистеру Барриту очаровательной и безмятежной юной леди. Но как же это трудно!
— Негодяй, наглец, мерзавец! — бормотала Филлис, прохаживаясь от двери к окну до тех пор, пока могла дышать, после чего тяжело опустилась на обитое полосатым шелком сиденье в оконной нише. — И его сестрица, вот змея! Ненавидит меня, а делает вид, что ей все равно, есть я рядом или нет! Мисс Барнс, эта святоша, распускает обо мне сплетни! Да что я ей сделала? Мисс Эйвери еще могла бы злиться на меня, но мисс Барнс я не сделала ничего дурного! Ну да, я не хотела ходить на ее глупые уроки, тем более что она сразу выделила себе любимиц, а на остальных не обращала внимания! Неужели она рассказала Уилтонам эту историю с подушечкой Морин? Не зря эта особа сразу же не понравилась мне своими дурными манерами и самоуверенным тоном!
У Филлис ушло немало времени, чтобы проговорить эту тираду, она задыхалась почти после каждого слова, а к концу речи уже и вовсе нервно всхлипывала. И это сейчас, когда ей вот-вот нужно будет спускаться в столовую!
Девушка запрокинула голову, оперевшись затылком о стену, чтобы не дать злым слезам пролиться, и постаралась думать о чем-нибудь другом. Розамунда Тиллард уже должна быть в пути, а мистер Баррит, кажется, находит общество кузины Имоджин приятным. Вот о чем Филлис сейчас должна заботиться! Уилтоны приехали и уедут, а от мистера Баррита может зависеть все ее будущее счастье, ведь каждый день теперь приближает визит несносного сэра Джона!
При мысли о навязанном ей женихе Филлис скривилась, но злиться не перестала. Разве мало у нее неприятностей и без Уилтонов с их неприязнью, которую они даже не пытаются скрывать? Что ей сказать матери и миссис Грейстоун, если эти любопытные дамы станут расспрашивать ее и, что еще хуже, строить различные предположения, одно нелепее другого? До матери Филлис, конечно же, дошли слухи о проступках дочери, совершенных в пансионе, и миссис Найт многословно выражала свое возмущение. Не самими действиями Филлис, а тем, что о них стало известно.
— Ты происходишь из известной семьи, дорогая. У нас всегда были и будут недоброжелатели, стремящиеся опорочить наше имя, навредить репутации, и такие вещи нельзя оставлять безнаказанными. Но при этом ты должна оставаться безупречна! Месть за коварство — святое дело, но ты не можешь допустить, чтобы тебя разоблачили. В этом случае ты проиграла своим врагам дважды!
Филлис навсегда запомнила эти слова, и теперь только мысли о мести Уилтонам помогли ей немного успокоиться и появиться на завтраке пусть и без улыбки на лице, но и без злобной гримасы.
Сегодня миссис Грейстоун ожидала к обеду соседей, чтобы развлечь своих гостей и показать старым
