глубь кабака. В дальнем и, надо сказать, самом темном углу, притаившись за громадной бочкой с пивом, словно вампир за кладбищенской оградой, угрюмо нахохлился тощий трактирщик с ярко выраженной ирландской физиономией и философским взглядом старого еврея.
— Доброго дня, любезнейший! — Арсенин, облокотившись на обод бочки, на некоторое время перекрыл «вампиру» обзор и тем вывел его из созерцательного ступора.?— Мне б пивка холодного. Кружечку. А лучше — две.
— Ежли за пивом пришел, это к бою. Скажешь — он и подаст,?— недовольно буркнул ирландец,?— а мне не мешай. Занят я.
— А за ответом на вопрос-другой мне тоже к мальчишке обратиться?
— Ответы — они денег стоят,?— чуть оживился бармен.?— И стоят прилично. Информация — это вам, сударь, не кружка пива, это, да будет вам известно,?— власть над миром!
— Будут ответы, будут и деньги,?— покладисто кивнул Арсенин, выкладывая на бочку горсть пенсов.?— Только бы ответы были стоящие. А то спросишь на фунт, а получишь на фартинг.
— Чего узнать изволите? — Бармен, упершись алчным взглядом в кучку монет, приподнялся со своего насеста.
— Вы тут, наверное, всех знаете, вот и подскажите, где Роджер Хадсон обитает и как до его пристанища добраться?
— Нет ничего проще,?— ухмыльнулся ирландец, шустро заграбастав монеты.?— Как до лесопилки дойдете, так надо направо повернуть. Там старая дорога будет. По ней еще четверть мили пройдете, так в старый поселок и упретесь. Увидите дом, крытый черепицей, это, стал быть, Хадсоновское обиталище и будет… Не бойтесь, не ошибетесь, он там один такой.
— Он один там живет или семья у него? — продолжил расспросы Арсенин.?— А за последние день-два к нему никто не приезжал?
— Мы ж вроде про вопросы условились,?— хитро прищурился бармен, сложив пальцы в щепоть и выразительно потерев их друг о друга.
— Так вроде и про ответы тоже.?— Капитан, бросив на бочку еще несколько монет, выжидательно взглянул на ирландца.
— Бобыль он. Живет один. Там вообще мало кто живет. Гостей не было. Может, еще чего спросить хотите?
— Не-е-ет. Мне хватит уже. А за помощь — благодарствую.?— Арсенин, приподняв шляпу за тулью, отвесил легкий поклон и направился к выходу.
— Странное чегой-то творится в наших местах,?— задумчиво пробормотал бармен, глядя вслед уходящему капитану,?— за два дня уже третий про старину Хадсона спрашивает…
Несмотря на исчерпывающие инструкции, а может, и благодаря им, моряки проблуждали по окрестностям поселка больше часа, прежде чем нашли нужное место.
Дом Хадсона оказался довольно внушительным массивным срубом, больше похожим на блокгауз, чем на жилье, настороженно взирающим на пришельцев занавешенными узкими бойницами первого этажа и полукруглым оком мансарды. Несколько минут Арсенин внимательно рассматривал подворье, но вокруг не замечалось никакого движения. Хозяин дома на появление фургона подле его ворот никоим образом не реагировал, а живет ли кто-нибудь по соседству, сказать было затруднительно. Не придумав ничего лучшего, капитан отправил Туташхиа оглядеть дом и подворье, не забывая при этом внимательно смотреть по сторонам. Через полчаса абрек вернулся, однако его рассказ ясности в окружающую действительность не внес: во дворе и хозяйственных постройках кого-либо он не обнаружил, хотя дверь и не заперта, в дом он не заходил, а рассмотреть сквозь бойницы, что творится внутри, было решительно невозможно.
— Торчать тут, как пароход на рейде, большого смысла я не вижу,?— недовольно проворчал Арсенин,?— а потому зайдем в дом. Будет хозяин на месте — поспрошаем, но вежливо. Нет — подождем.
За входными дверями вплоть до большой гостиной тянулся темный коридор, разветвляющийся из квадратного холла на несколько проходов в разные комнаты. Вслушиваясь в укутанную тугим полусумраком тишину, нарушаемую едва слышным поскрипыванием ржавого флюгера, Арсенин жестами отправил друзей осмотреть комнатушки. Он и сам собрался наведаться в одну из них, как за его спиной вдруг тихо щелкнул взводимый курок и что-то холодное, до боли напоминающее пистолетный ствол, уперлось в его затылок.
— Аккуратно положите оружие на пол,?— прошептал по-английски невидимый ему человек,?— и не дурите. Я спущу курок быстрее, чем вы успеете закричать или дернуться.
ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
19 ноября 1899 года. Деревня Сайлент-Хилл
Скрипнув зубами от бессильной злости, Арсенин с силой отбросил винтовку, очень надеясь, что лязганье падающего оружия привлечет хоть чье-то внимание. Шума не получилось — мягкий ворс ковра, покрывающего пол, почти полностью поглотил стук.
— Теперь два шага вперед и медленно поднимите руки,?— с заметной иронией хмыкнул невидимка.?— И даже не вздумайте еще раз попытаться привлечь внимание друзей.
Судорожно пытаясь найти выход из создавшегося положения, Всеслав вместо указанных двух шагов сделал три и, задрав руки вверх, замер посереди комнаты, так, чтобы его силуэт был виден любому возвращающемуся в холл.
— Отлично. А теперь повернитесь ко мне лицом и опуститесь на колени. Мед-лен-но.
Повинуясь приказу, Арсенин плавно опустился на пол и прикинул, сможет ли он при первой же возможности откатиться в сторону и выхватить револьвер. Шансы на удачу были минимальны: слева громоздилась массивная тумба, справа — диван. Укрыться от пули ни за тем, ни за другим он не успевал, но все же решил рискнуть. Если нет возможности спастись самому, то нужно хотя бы предупредить друзей. Как бы ни повернулась ситуация, в любом случае невидимке придется стрелять, а уж Туташхиа позаботится, чтобы стрелок не белом свете не зажился.
— Всеслав Романович?! — так и не выйдя из темноты, по-русски протянул незнакомец донельзя удивленным тоном.?— Какими судьбами?! Вы-то здесь что делаете?!
— Владимир Станиславович? — не менее удивленно пробормотал Арсенин, узнав голос Кочеткова.?— А вас какими ветрами сюда занесло?
— Э-э-э, нет, батенька.?— Кочетков, отрицательно махнув револьверным стволом, остановил пытающегося подняться Всеслава.?— Может, вы на меня обиду и затаите, но пока я не услышу, какого черта вы здесь, а не на «Одиссее», я предпочел бы видеть вас безоружным и не столь подвижным. И вот еще что! Объяснения должны быть весьма убедительными!
Облегченно переведя дух, все же осознание собственной беспомощности под прицелом чужого оружия к категории приятных эмоций никоим образом не относится, Арсенин начал свой рассказ. Оставаясь внешне беспристрастным, он поведал и о грузе динамита, с началом войны попавшим в разряд запрещенных товаров, и об аресте судна, и о своем визите к коменданту, и о происшедшем инциденте. И если сцену своего освобождения из узилища он преподнес со всеми подробностями, украсив ее ироничными эпитетами и сочными гиперболами, то рассказ о визите в лавку колониальных товаров, смущаясь, предпочел уложить в несколько слов.
— Занимательнейшая история,?— восхищенно выдохнул Кочетков,?— а главное — правдивая. Уж я-то вижу. Как до Отчизны доберетесь — изложите ее в виде романа. Отбоя ни от издателей, ни от поклонников не будет. Вот только одного я так и не понял: а в эти забытые богом края вы как попали-то?
— Да видите ли, Владимир Станиславович,?— немного помявшись, начал Арсенин чуть смущенно.?— Мы когда из околотка уходили, нам по пути пролетка повстречалась, а в той пролетке — Перси Скотт, комендант тамошний…?— И, пытаясь подобрать слова, дабы рассказ об убийстве выглядел не столько откровенно-кровожадным, замолчал.
— И встреча сия оказалась судьбоносной,?— чуть недоверчиво фыркнул геодезист.?— Комендант
