Профессор Минц, который еще не раздевался, лишь ослабил галстук, также встал на ноги и расставил пальцы на определенном расстоянии от глаз, чтобы определить размеры корабля.
— Таких еще не видели, — подтвердил Ложкин. — Это что-то новенькое.
— Издалека летел, — сказал профессор Минц, закончив измерения. — Пю-мезонные ускорители совсем износились.
Удалов с Ложкиным пригляделись и согласились с Минцем. Пю-мезонные ускорители требовали ремонта.
Корабль медленно снижался, продвигаясь к берегу, и наконец завис над самой кромкой воды, бродив тень на песок.
— Скоро высадку начнут, — сказал Удалов.
«Да, — подумал Ложкин. — Сейчас откроется люк и на песок сойдет неизвестная цивилизация. Вернее всего, она дружественная, но не исключено, что могла пожаловать злобная и чуждая нам космическая сила с целью покорения Земли. А ведь никаких действий не предпримешь. До города двадцать километров, к тому же автобус ходит редко».
Из корабля выдвинулись многочисленные щупы и анализаторы.
— Измеряют условия, — сказал Удалов.
Минц только кивнул. Это было ясно без слов.
Анализаторы спрятались.
И тут случилось неожиданное.
Открылся другой люк снизу. Вместо космонавтов на берег, словно из силосной башни, вывалился ком зеленой массы, похожий на консервированный шпинат, такие консервы были недавно в гастрономе и шли на приготовление супа. Люк тут же захлопнулся. Зеленая масса расползлась по песку густым киселем и приближалась к воде. Корабль взвился вверх и исчез.
— Похоже, — сказал Минц, — на водную цивилизацию.
Ложкин, который уже про себя отрепетировал приветственное слово, так как обладал жизненным опытом и опытом общественной работы, молчал. Зеленая масса не имела никаких органов, к которым можно обратиться с речью. Поэтому Ложкин сказал шепотом, чтобы кисельный пришелец не подслушал.
— Хулиганство в некотором роде. Все озеро загадит, а люди купаются.
— Купаться пока не придется, — сказал Корнелий Удалов. — Возможно, у пришельца нежные части и можно их повредить.
— Плесень он, а не пришелец, — пришел к окончательному выводу Ложкин.
— Может, он радиоактивный? — спросил Удалов.
— Сейчас проверим, — Минц раскрыл чемоданчик, в котором находились складной микроскоп, спектрограф, счетчик Гейгера, пробирки, химикалии и другие приборы.
Старик Ложкин, проникшись недоверием к зеленому пришельцу, который уже частично вполз в воду и расплывался по ее поверхности зеленой пленкой, достал химический карандаш и на листе фанеры написал печатными буквами:
Купаться,
ловить рыбу,
стирать белье
ЗАПРЕЩАЕТСЯ.
ОПАСНО!
Потом он прикрепил фанеру к сосновому стволу, и люди сходившиеся к месту происшествия с других участков берега, останавливались перед объявлением и читали его.
Минц спустился к воде и нагнулся над зеленой жижей. Счетчик радиации молчал, что было утешительно.
— А не исключено, — сказал он Удалову, который стоял над ним, страховал сзади, — что это — космический десант.
— Жалко, — сказал Удалов. — Я всегда стою за дружбу между космическими цивилизациями.
— Если эта зеленая плесень начнет быстро размножаться, покроет слоем всю нашу планету, то инопланетным агрессорам нетрудно будет взять нас голыми руками.
— Можно попроще способ придумать, — сказал Удалов.
— Что мы знаем об их психологии? — спросил Минц. — А если они всегда так покоряют чужие планеты?
Один из посторонних посетителей сказал:
— Поеду домой. Мне с огорода надо помидоры снять. А то эти пришельцы все потравят.
За ним последовали некоторые другие из купальщиков и рыбаков. Но основная масса осталась, потому что для среднего горожанина нет большего удовольствия, чем встреча с неведомым, прикосновение к тайнам космоса.
— Теперь, — заявил профессор Минц, — надо исследовать поведение плесени в водной среде.
Он начал брать пробы и смотреть на пришельца в микроскоп.
Удалов тоже не терял времени даром. Он сначала нарисовал в воздухе круг и треугольник, взывая к общему для всех разумных существ знанию геометрии, а затем достал из-под сосны свои брюки, чтобы наглядно объяснить пришельцу теорему Пифагора о штанах. Плесень не обратила внимания на усилия Удалова, но тут были опубликованы выводы Минца.
— Совершенно безопасная субстанция, — сказал профессор. — Микроскопические водоросли, примитивные организмы, встречаются на Земле. Разумом не отличаются.
— Это еще не факт, — возразил Удалов, но штанами махать перестал, а надел их на место — Может, если сложить их вместе, получится коллективный разум.
— Если даже целое поле капусты сложить вместе, получится большая куча капусты, но никакого разума, — сказал Минц.
— А если она размножится и покорит Землю? — спросил Ложкин. — Вы же сами предупреждали, Лев Христофорович.
— У нее было много времени, чтобы это сделать в далеком прошлом, — сказал Минц. — Миллиарды лет эта водоросль обитает на Земле.
— Она рыбу всю поморит, — высказал предположение молодой человек в тельняшке.
— Рыба ее уже кушает, — сказал Минц.
Так рухнула теория о космическом десанте, пропала втуне заготовленная Ложкиным речь и провалились усилия Удалова по поводу теоремы Пифагора. Минц свое дело знал. Если он сказал, что космический корабль вывалил на берег озера Копенгаген просто кучу мелких водорослей, так оно и есть.
Разочарованные зрители разошлись по берегу, а Минц с соседями сел под сосну у запретительной надписи и стал думать, что бы все это значило. Не может быть, чтобы из космоса прислали корабль только для того, чтобы привезти кучу водорослей.
Водоросли, оставшиеся на берегу, быстро сохли под солнцем, чернели, впитывались в песок.
— Нам поставили логическую загадку, — сказал Удалов. — Нас испытывают. Испугаемся или нет.
— А сами наблюдают? — спросил Ложкин.
— Сами наблюдают.
Минц поднялся и пошел по берегу, чтобы определить границы выпадения водорослей. Озеро жило своей мирной, тихой субботней жизнью, и ничто не напоминало о недавнем визите космического корабля. Минц споткнулся обо что-то твердое. Полагая, что это камень, он ударил носком по препятствию, но препятствие не поддалось, зато Минц, который был в легких сандалиях, ссадил большой палец ноги.
— Ой! — сказал он.
