Тарас вскочил, чтобы немедленно вернуться, собраться и ехать на вокзал, но понял вдруг, что не сможет этого сделать, не увидев еще раз Галину. Ведь шансов на то, что он не погибнет в схватке с колдуном, было очень мало. Но даже если он и погибнет — не страшно, у дяди Матвея тогда не будет никакого смысла трогать Галю.
«Надо, надо, мне очень-очень надо увидеть любимую! — прошептал Тарас. — Надо попросить у нее прощения и сказать, обязательно сказать ей о моей любви». Он подумал, что тогда ей, возможно, будет чуточку легче пережить то, что случилось вчера. Да и вообще, она должна знать, что он ее любит! Хватит, в конце-то концов, слушаться мамочку. Пора ведь и впрямь становиться взрослым. И хотя бы не спрашивать разрешения на любовь.
Но как найти Галю? Тарас обреченно мотнул головой. Никаких идей не приходило. И он побрел в сторону школы. Имело смысл отработать этот день, раз поехать он сегодня не сможет, а заодно и попросить отгулы на понедельник и вторник. Вряд ли, конечно, он когда-нибудь еще вернется на работу, но почему бы не оставить себе хоть крошечную надежду на лучшее?
Заболела голова. И чем ближе подходил Тарас к школе, тем сильнее в нем нарастало противоречие. Одна часть его сознания продолжала нашептывать: «Брось все, беги на вокзал, езжай к колдуну, убей его!» Другая же усиленно протестовала, горя диким желанием увидеть Галю. А боль становилась все сильнее. Пусть и не такая, что мучила его два последних дня, но все же достаточная, чтобы потемнело в глазах.
Тарас чувствовал, что если он сдастся, то боль сразу пройдет. Еще вчера он бы так и поступил. Но сейчас лишь стиснул зубы, наклонил голову, словно навстречу ему несся буран, и, медленно переставляя ноги, все же пошел вперед, повторяя мысленно, словно заклинание, одно слово: «Люблю. Люблю. Люблю…» И возле самой школы боль неохотно отступила.
Захваченный переживаниями и сражением с болью, Тарас чуть не подпрыгнул от шлепка по плечу и вопля в самое ухо:
–?Ау, болезный! Да ты вдобавок ко всему еще и оглох.
Рядом стоял Валерка Самсонов и ухмылялся во весь рот. Волосы его залихватски ерошились, а по щеке тянулась царапина, отчего учитель физики больше походил на веселого гопника, чем на педагога.
Тарас не был расположен к шуткам, что наверняка отразилось на его лице. Валерка сразу сменил тон:
–?Ну, извини, не дуйся. Как там у тебя? Нашел врача?
–?Какого врача? — насупился Тарас.
–?Ну, не знаю, к какому ты врачу в Ряскино собирался.
–?Я не собирался в Ряскино к врачу.
–?А чего ж тебя туда понесло? Или ты не ездил?
Тарас заглянул в глаза другу:
–?Снова шутишь? Ведь ты же меня туда и возил.
Валерка запустил пятерню в волосы и довел прическу до состояния полного хаоса.
–?Мне стало трудно понимать тебя, дружище, — сказал он. — Если бы ты был любителем розыгрышей, тогда еще куда ни шло. Но за тобой я что-то раньше не замечал такого.
–?Валера, не надо. Зато я знаю, как любишь разыгрывать ты. Так что перестань дурачиться и скажи: я тебе сам сказал адрес того дома?
Валерка начал злиться. Глянул на часы и мотнул головой:
–?Пошли, урок скоро. Хватит строить комика. Не получается у тебя. Хоть и очки эти дурацкие нацепил.
–?Нет, погоди, — схватил его за рукав Тарас. Он не отрывал взгляда от Валеркиного лица, и ужасная догадка перекосила вдруг его собственную физиономию. — Не хочешь отвечать насчет дома, ответь кое-что поинтересней: откуда у тебя эта царапина? Не ожидал от меня такой прыти, маньяк-недоучка?
–?А иди ты знаешь куда? — вышел из себя Валерка. — К врачу, как и собирался! Тебе туда давно пора. — Он вырвал рукав из пальцев Тараса и, не оборачиваясь, зашагал к школьному крыльцу.
Тарас так и остался стоять с протянутой рукой, пока возможность соображать наконец не вернулась к нему. Устыдившись нелепой позы — проходившие мимо ученики начали уже оглядываться и похихикивать, — он быстро сунул руку в карман пиджака, и пальцы сжали клочок какой-то бумажки. Машинально он достал его и поднес к глазам. Это был мятый билет за вчерашнее число. Такие продавали на пригородные поезда. Ну да, так и есть, вот и надпись: «Зона № 5».
«Пятая зона», — всплыло вдруг из памяти. Так говорила вчера Галина, там, на проклятой даче. И что же это значит? Как ее билет оказался у него?
Стоп-стоп-стоп… Тарасу захотелось присесть. Но скамеек в школьном дворе не было. И правильно сказал Валерка, скоро начнется урок, надо идти. Он медленно двинул к крыльцу. Валерка… Почему он так возмутился?.. Да потому, — Тарас хлопнул по лбу кулаком с зажатым билетом, — что он и не возил его в Ряскино! Память услужливо распахнула перед Тарасом двери, точно так, как ученик-восьмиклассник открыл и придерживал сейчас перед ним школьную дверь. Тарас зашел в школу, уже отчетливо вспомнив, как он попал вчера в дачный поселок. Валерка не повез его в Ряскино, потому что обещал машину на вечер отцу. А Тараса он подбросил к вокзалу, где тот купил билет и благополучно добрался до поселка на электричке. Возможно, на той же самой, что и Галина. Или на следующей, они ходили в час пик через каждые полчаса. Но почему же ему втемяшилось, что именно Валерка довез его до места? Потому что… Тарас снова замер. Потому что во дворе той самой дачи стоял такой же, как у Валерки, автомобиль. Красная «семерка»! Вот и сложилось в больном сознании: «семерка» в начале пути — она же в конце. А это не она, просто такая же.
Тарас почувствовал, что сам становится того же цвета, что эта машина. Боже, как стыдно-то перед Валеркой! Ведь точно за сумасшедшего принял… Надо срочно найти его, извиниться, объяснить!
Он рванул на второй этаж, к учительской, перепрыгивая через ступеньки. Затрезвонил звонок. Валерка открывал уже дверь кабинета, когда Тарас, выскочив из-за угла, заорал:
–?Стой! Погоди!..
Учитель физики подумал, видимо, что от непредсказуемых выходок психа могут пострадать дети, и захлопнул дверь, прислонившись к ней спиной.
–?Чего тебе надо, дурик? — прищурившись, бросил он в лицо подскочившему Тарасу.
–?Валера, — отдуваясь, поднял тот руки, — прости, дружище. Прости! Я пойду к врачу, знаю, надо. Но я не сумасшедший, переклинило меня просто. Вот вбилось в голову, что ты меня подвез до Ряскино, а ты ведь до вокзала только…
–?Прогресс, — все еще настороженно всматривался физик в глаза Тарасу, но, не найдя в них явных признаков душевной болезни, помотал головой и немного расслабился. — Склероз с боями сдает позиции. Ладно, проехали. Мне на урок пора. Тебе, кстати, тоже.
–?Да, да, Валера, знаю, — закивал обрадованный Тарас. — Меня еще царапина эта твоя смутила. Бандитская такая…
–?Ну, сказанул, — фыркнул Валерка, вновь открывая дверь кабинета, из-за которой доносился возбужденный гул. — Ты бы на Лешика из пятой школы посмотрел. Почти Ван Гог. Еще бы немного — и ухо в корзину вместо мяча полетело бы. У нас же вчера матч за выход в полуфинал был!
–?А-аа… — протянул Тарас.
–?Ага, — дурашливо подмигнул Валерка и, шагнув уже в класс, оглянулся с улыбкой: — Вот дурик!
Как он провел уроки, Тарас почти не помнил. Он уже стал привыкать к провалам в памяти, хотя на сей раз для них имелись вполне объяснимые причины: мозг был занят другими проблемами: необходимостью разыскать Галю и отпроситься у директора на пару дней. И если к решению первой он не смог даже близко подобраться, вторая разрешилась на удивление просто. Галина Михайловна, опытнейший педагог и директор с многолетним стажем — сам Тарас учился в этой школе, когда Медунова работала уже ее директором, — разумеется, замечала, что с молодым словесником происходит что-то непонятное. Поэтому, стоило Тарасу зайти в директорский кабинет, Галина Михайловна начала первой:
–?Тарас Артемович, так нельзя. Конец года, на носу экзамены, а вы довели себя до ручки. Не
