Мейрин опустила голову на подушку, и из ее груди вырвалось несколько весьма неблагородных звуков.
— Вы этого не слышали? — спросила она.
Кэлен поднял бровь и с улыбкой взглянул на брата.
— О чем ты?
— Ты хороший человек, Кэлен, — убежденно сообщила Мейрин. — Совсем не такой злой, каким кажешься. Но если бы хоть иногда улыбался, то был бы вообще красавцем.
Кэлен сурово сдвинул брови.
Юэн подождал еще несколько минут, а потом наклонился к жене и внимательно посмотрел ей в лицо.
— Как ты себя чувствуешь?
— Чудесно. Вот только почему здесь два Юэна? Одного было бы вполне достаточно!
Вождь улыбнулся:
— Значит, все в порядке. Ты уже готова.
— Готова? К чему?
Маккейб смочил кусок чистой ткани в теплой воде, которую заботливо принес Кормак, и осторожно стер с раны засохшую кровь. К счастью, она оказалась неглубокой. Стрела удачно проскользнула между боком и рукой — об этом свидетельствовала небольшая царапина на внутренней стороне предплечья.
И все же рисковать и надеяться на милость судьбы было бы опасно. Куда надежнее зашить.
Маккейб взглядом попросил брата сесть рядом с Мейрин.
— Держи крепче, — спокойно предупредил его Юэн. — Чтобы не дергалась, когда в дело пойдет игла.
Кэлен неохотно обнял больную и крепко сжал ее запястья.
Мейрин открыла глаза:
— Лэрд не обрадуется, если застанет вас в своей постели.
Кэлен закатил глаза:
— Надеюсь, он поймет и простит.
— А вот я не прощу, — строго предупредила леди Маккейб. — Это неприлично. Никто не имеет права видеть меня в постели, кроме супруга. Знаете, что я ему сказала?
Юэн хмыкнул.
— Может, лучше помолчишь, девочка?
Однако Мейрин не желала слушать советов.
— Я сказала, что он ничего не понимает в любви. Вот. Боюсь только, что мое заключение не очень его обрадовало.
Несмотря на строгий взгляд старшего брата, Кэлен расхохотался.
— Фу, как невежливо смеяться над вождем, — торжественно провозгласила Мейрин. — Тем более что это неправда. Я ошиблась.
Юэн осторожно прикрыл рот Мейрин рукой: нельзя, чтобы пьяная жена сболтнула еще чего-нибудь лишнего.
— Кажется, уже достаточно.
Не обращая внимания на заинтересованный взгляд брата, он знаком показал, что готов начать операцию. Кэлен поморщился, а когда игла проткнула кожу Мейрин и та вскрикнула, в его глазах мелькнуло искреннее чувствие.
Еще один стежок, и Мейрин заплакала.
— Быстрее! — взмолилась она.
— Хорошо, милая, хорошо.
В битве у Юэна рука никогда не дрожала и твердо сжимала рукоять меча. Еще ни разу в жизни он не промахнулся. И все же сейчас, выполняя такую простую операцию — то-то и требовалось, что по живому сшить края раны, — при каждом новом стежке приходилось призывать на помощь всю свою волю, и высшие силы.
— Отпускай, — негромко позволил Маккейб. — Готово.
Кэлен опустил руки, и брат жестом попросил его побыстрее выйти. Как только дверь за Кэленом закрылась, Юэн осторожно прикоснулся губами к мокрой от слез щеке Мейрин.
— Прости, дорогая. Прости за то, что причинил боль.
Мейрин открыла синие, блестящие влагой глаза.
— Было не очень больно. Терпимо.
Конечно, она обманывала, и все же ее храбростью и выдержкой можно было гордиться.
— Почему бы теперь тебе не поспать? Сейчас попрошу Мэдди принести успокоительный отвар.
— Спасибо, — шепнула Мейрин.
Юэн нежно поцеловал жену в лоб и заботливо укрыл ее одеялом. Подождал, пока она уснет, и неслышно вышел из комнаты.
За дверью добрый, заботливый супруг немедленно превратился в сурового лэрда.
Первым делом он разыскал Мэдди и строго-настрого приказал не отходить от госпожи. Потом вышел во двор, где Кормак, Диормайд и Гэннон опрашивали воинов.
— Что-нибудь узнали?
— Еще мало с кем успели поговорить, лэрд. Дело небыстрое, — ответил Гэннон. — Из лука сегодня стреляли многие, но в ошибке никто не признается.
— Найдите виновного. Кто-то ранил леди Маккейб; неизвестно, случайно или намеренно. И я хочу знать, кто именно. — Вождь посмотрел на Диормайда. — Разве не ты должен следить за лучниками? Неужели не можешь ответить за своих людей?
Диормайд удрученно склонил голову.
— Да, господин. Я понимаю, что несу ответственность за печальное происшествие. Непременно допрошу всех и каждого и найду виновного.
Юэн угрюмо покачал головой:
— Нельзя оставлять детей без присмотра. Мейрин права. Они должны играть в надежном, закрытом месте, чтобы матери не боялись, что в кого-то попадет шальная стрела. Отныне дети будут гулять только на склоне холма, вдалеке от места военных тренировок.
— Да они и сегодня бегали на безопасном расстоянии, — обиженно нахмурился Кормак. — Не понимаю, как вообще могло произойти то, что произошло.
— И все-таки стрела откуда-то прилетела, — парировал Маккейб. — Больше ничего подобного допускать нельзя. Как только закончите опрос, соберите воинов на плацу. Хочу поговорить с каждым и каждому посмотреть в глаза.
Уже за полночь Юэн устало поднялся в спальню. И он сам, и старшие воины не оставили без внимания ни одного из сородичей, побеседовали даже с детьми. Никто не заметил ровным счетом ничего подозрительного. Лучники клялись, что не сделали ни единого бесконтрольного выстрела, и все же стрела, вне всяких сомнений, принадлежала клану. Пришлось долго внушать воинам, что во время тренировок необходимо соблюдать крайнюю осторожность. Разве могут защитить от врагов те, кто не способен обеспечить безопасность от самих себя и своего оружия?
Как только вождь вошел в комнату, Мэдди тут же поднялась.
— Как она? — тихо спросил Юэн.
Служанка отошла от кровати и остановилась перед господином.
— Сейчас уже успокоилась и крепко спит. Сначала боль мучила, но после овсяного отвара, видимо, стало легче. Повязку я сменила. Кровотечение прекратилось. Вы очень хорошо зашили, лэрд. Аккуратно, красиво.
— Лихорадки нет?
— Пока ни малейших признаков. Лоб прохладный. Думаю, все будет хорошо.
— Спасибо, Мэдди. Можешь идти.
— Рада помочь, лэрд. Если что-нибудь потребуется, сразу присылайте за мной — тут же прибегу.
Служанка присела в вежливом реверансе и, стараясь ступать как можно тише, вышла в коридор.
