— Вам жалко меня?
— Немножко. И, кроме того, я ищу компанию.
— Что ж, неплохо. — Хватаю ключи со стола. — Когда начало?
— 7.15.
— Отлично, мы придем даже чуть раньше. — Выхожу из спальни и начинаю искать сумочку. Нахожу ее на кухне, рядом с микроволновкой.
Джейк следует за мной к двери. Когда я распахиваю ее, он колеблется, медлит, тревожно уставившись на меня.
— Э-э…
— Что?
— Вы… гм не хотите переодеться, принять душ или сделать что-то еще перед выходом?
Оглядываю себя. Я по-прежнему в футболке и шортах.
— Ой, верно. — Роняю сумочку на пол. — Дайте мне минутку.
По окончании фильма первой ступаю на эскалатор. Джейк рядом.
— Что думаете об этом?
— Все было замечательно, — бросаю через плечо.
Джейк пробирается вперед и, став передо мной, оборачивается. Разговаривая со мной, он все время смотрит мне в лицо. И это совсем не смущает меня. Даже приятно. А когда Джейк опускается на ступеньку ниже и с шаловливой улыбкой смотрит на меня снизу вверх, он напоминает мне четырехлетнего племянника, которого у меня нет и которого я никогда не хотела иметь. Джейк такой милый, что хочется потрепать его за щеку.
— Отвратительно было, правда? — говорит он.
— Ну, отвратительно — слишком сильное слово…
— Но, все же недостаточно сильно, а?
— Пожалуй, да. Извините. — Печально качаю головой. — Я не умею лгать. Полагаю, было ужасно.
— Не извиняйтесь. Мне тоже совсем не понравилось.
— Правда?
— Настолько, что я даже разозлился.
— О, я не стала бы заходить так далеко…
— А я стал. Ничто не раздражает меня так, как посредственное кино. Если уж вы намерены создать дерьмо, почему бы не сделать это стильно? Если все настолько плохо, что нельзя исправить, не пытайтесь улучшить ситуацию. Сделайте ее еще хуже. Вставьте танцевальный номер или что-нибудь в этом роде.
— Давайте поговорим об этом. Вы заметили, что больше не выпускают плохих и смешных фильмов? Все они теперь просто плохие.
— Пол Верховен. Вот, например, забавно-плохой режиссер. Смотрели «Звездный десант»?
— Перестаньте! «Звездный десант» — блестящий фильм.
— А как насчет «Шоу-герлз»?
— Лучший плохой фильм из тех, что я видела.
— Вот, больше не выпускают таких плохих фильмов. Теперь все они неважные. — Джейк сходит с эскалатора. — И не вынуждайте меня говорить о фильмах де Ниро…
— Да, он — полный отстой.
— Нет, не отстой. Он просто… не хорош. И что хуже всего, раньше де Ниро был великолепен. Сейчас он просто карикатура на самого себя. Он, Аль Пачино и Дастин Хофман…
— И Джек Николсон… Джейк останавливается, хмурится. — Не Джек, — сдержанно произносит он. Я невольно улыбаюсь.
— Верно. Следует уточнить. Не Джек. На Джека я могла бы смотреть, даже если бы он просто читал меню. — Заслышав слово «меню», мой желудок словно подпрыгнул на скрипучем батуте.
— Проголодались? — проницательно заметал Джейк.
— Чуть-чуть.
— Поблизости есть какое-нибудь хорошее местечко?
— М-м… — Мысленно пробегаю список окрестных тайских, китайских и суши забегаловок. Но, как бы соблазнительно это ни было, я предпочла бы интересную беседу. В таком случае подошло бы что-нибудь нейтральное и обычное. — За углом есть закусочная.
— Я в предвкушении. Как, по-вашему, там есть молочный коктейль?
— Ну, полагаю…
— Когда вы в последний раз пили молочный коктейль?
— Не знаю. Ну, когда-то.
— Думаю, очень важно время от времени пить молочный коктейль.
— Не могу не согласиться.
Сегодня вечером я в великолепном настроении. Хотя могла бы убить за сандвич с тунцом, соглашаюсь на банальный греческий салат. Впрочем, Джейк уломал меня и на молочный коктейль. И на тарелку картошки.
— Проблема в том, — говорит он, окуная ломтик картошки в плошку с майонезом (это он заказал, но я рада, что майонез у нас есть), — что, хотя для таких актеров, как де Ниро или Аль Пачино, возможно, не осталось хороших ролей, никто другой им и в подметки не годится. Уверяю вас. – Джейк поднимает картофелину, как указку. — Назовите мне хоть одного молодого актера, на которого вы согласились бы смотреть, когда он читает меню.
— Вы имеете в виду не Джека?
— Да, кого-нибудь из новых.
Размышляю с минуту.
— Трудная задача.
— Конечно.
— Филип Сеймур Хофман?
— Вы можете сравнить Филипа Сеймура Хофмана с Джеком Николсоном?
— Вообще-то нет. А у вас есть идеи?
— Хм. — Он задумчиво жует картошку. — Я бы сказал, сейчас наиболее близкий вариант — это Джонни Депп.
— Да, на сегодняшний день он явно лучший актер. Но и он совершил несколько ошибок, вы видели «Тайное окно»?
— Нет.
— Повезло. А как вам Шон Пенн? Или Марк Руффало? О, знаю! Криспин Гловер!
Джейк хохочет:
— Криспин Гловер в «Ангелах Чарли»?
— Нет, Криспин Гловер в «У реки». — Тоже тянусь за картошкой. Джейк подвигает мне майонез. Ну, разве он не прелесть?
— Не то чтобы у него была фактура для чтения меню. Но мне нравится ваш подход.
Подход? Не припомню, чтобы кто-либо прежде хвалил мой подход. Даже не подозревала, что он у меня есть.
— А как насчет женщин? — интересуюсь я, в свой черед, тыча картофелиной в его сторону — Можете назвать актрису, за которой согласились бы наблюдать, когда она читает меню?
— Актрису? Эй, не хотелось бы об этом говорить. Но и актрисы сейчас не те, что раньше. Большинство из них — просто милые мордашки. Без обид.
— Без обид? Шутите? Да это самые обидные слова, какие я слышала. Есть множество одаренных актрис, которым вовсе ни к чему смазливые мордашки.
— Да? О'кей. Если назовете хоть одну, беру свои слова обратно. — Открываю рот. И замолкаю. Не могу вспомнить ни одного имени. — Вот видите? — поддразнивает Джейк.
— А Анжелика Хьюстон? — прищуриваюсь я.
— О'кей, во-первых, Анжелика Хьюстон, прежде чем стать актрисой, была моделью. И, во-вторых, вы
