поэтому о моих ногтях и говорить не стоит. Я сгрызу свежий лак с ногтей, даже не дойдя до дома.
К тому же меня нервирует, когда чужие люди прикасаются к моим ногам. С другой стороны, Лори любезно приподнимает ножку из ванночки. И педикюрша с губкой набрасывается на нее. Нимало не беспокоясь, Лори листает журнал, возможно, надеется увидеть свою фотографию в колонке светских новостей под грифом «Да». И опасается оказаться под грифом «Нет». С облегчением или разочарованием, но не обнаружив своего фото, она откладывает журнал и берет другой.
— Хочешь «Лаки» или «Вог»? — спрашивает она у меня.
— Ни то, ни другое. Я больше не читаю журналов.
— А кто говорит о чтении? Я же спросила «Лаки» или «Вог».
Качаю головой:
— Не могу. Журналы пробуждают во мне желание купить вещи, которые я не могу себе позволить. Предпочитаю ничего о них не знать. Не иметь вкуса, стиля и жить чуть выше черты бедности.
— Тогда возьми «Лаки». Там в конце есть флаеры со скидкой.
— Флаеры со скидкой на барахло, которое мне ни к чему? Еще хуже. Я буду чувствовать себя обязанной купить это. Фу. Дай-ка мне «Пост».
Лори удивленно мигает:
— Извини, ты попросила «Нью-Йорк пост»?
— Ага.
— Что, собираешься разгадывать кроссворд?
— Лучше. Ребусы.
— Ах, — усмехается она. — Эта девушка мне по сердцу.
Лори берет газету и, прежде чем передать мне, раскрывает на колонке светских сплетен.
— Эй, знаешь, кто та актриса, курившая крек на Лудлоу-стрит?
— У меня есть догадки на этот счет, — робко отвечаю я, просматривая текст.
Лори не развивает тему. Она раскрывает свой журнал, который предлагает новый предмет обсуждения.
— Прямо не верится, что ты пропустишь вечеринку в эти выходные.
Закатываю глаза:
— Благодарю, я бы в любом случае это пропустила. Я уж несколько старовата, чтобы являться без приглашения на ваши тусовки.
Лори насмешливо смотрит на меня:
— Старовата?
— Ты понимаешь, о чем я. Я утратила аромат таинственности. Все знают меня, и всем прекрасно известно, что я больше не имею никакого отношения к кино…
— Но ты красила декорации целый день!
— Я все равно буду чувствовать себя незваной гостьей.
— Идиотка! — Перелистывает страницу. — Если бы мы не хотели видеть новых гостей, то назвали бы это закрытым празднованием. Весь смак вечеринки как раз и состоит в том, чтобы пригласить милых девушек. Приглашая тебя, я доставляю удовольствие всем.
Я фыркаю. Если кто-то всерьез считает меня красоткой, то только потому, что я отвечаю самым минимальным требованиям. Я не слишком жирная, у меня вполне ухоженные волосы и нет серьезных дефектов на лице. И даже грудь у меня нормального размера. Поэтому я ношу лифчик, но пока он без специальной подкладки, не вижу никаких проблем.
Я из тех девушек, которых считают красотками на фоне прочих. Если девяносто девять ладно скроенных женщин вертят бедрами на танцполе, в темном полуподвале ночного клуба, при мигающем свете ламп и я присоединяюсь к ним, — тогда, конечно, вы вполне спокойно можете заявить, что танцует сотня красивых девушек. А еще я красотка потому, что близка к Лори. Случайно оказавшись рядом с ней, я словно впитываю ее сексуальность. Находясь рядом с Амандой, я перенимаю ее высокомерный шарм. Но хватит об этом.
— Кроме того, — продолжает Лори, вырывая журнальную страницу и пряча ее в карман жакета, — там, вероятно, будет Энди Дик.
— О нет, Лори, пожалуйста, не связывайся с Энди Диком. Я не помогу тебе, если разразится психологическая катастрофа такого масштаба.
— Ф-фу. — Ее передергивает. — Я вовсе не собираюсь связываться с Энди Диком!
— Слава Богу.
— Я положила глаз на Роальда.
— Нет! — Я шлепаю по ее журналу, требуя полного внимания. — Оператора?
— Он не просто оператор. Он оператор-постановщик.
— Немец?
— Голландец.
— Но он сумасшедший!
— Он художник.
— Он хоть говорит по-английски?
— Чуть-чуть. — Лори переворачивает страницы журнала и рассматривает фотографии звезд. — Думаю, он очень сексуален.
— Из-за акцента? Не говори, что ты западаешь на такие очевидные штуки.
— Дело не в акценте. Все в целом. Художественный образ. Это… — Она обрывает себя и, нахмурившись, демонстрирует мне последний дизайнерский провал Дженнифер Лопес. Бросаю короткий взгляд, не выказывая особого интереса.
— Так что же? — настаиваю я.
— Мм? — Лори продолжает просматривать картинки. — О, видишь ли, операторы-постановщики такие плохие мальчишки. Я просто не в силах удержаться. Они неотразимы.
— Ну, поскольку ты понимаешь, что делаешь…
— Вовсе нет. — Ее короткая пышная челка не может скрыть озорного блеска в глазах. — Именно это так возбуждает меня. — Лори вырывает еще одну страницу. — Но расскажи о своем парне.
— Ах, это! — Я смущенно ерзаю в кресле — дама, полирующая мои пятки, бросает на меня суровый взгляд. Задерживаю дыхание и пытаюсь унять волнение. — Я уже говорила тебе о нем. Это его я заменяла на последней временной работе.
— Точно. Тот парень. — Прижав палец к образцу нового аромата между страницами, Лори задумывается. — Погоди-ка секунду. Ты ведь не согласилась на ту работу, верно?
— Верно.
— И тогда он решил остаться?
— Полагаю…
— Из-за тебя?
— Нет, это просто смешно.
— Тогда почему?
— Понятия не имею. Он довольно загадочный тип. У него… гм… личные проблемы.
Лори присвистывает, слегка приподнимая локоны, падающие на лицо.
— Ох-хо, — бормочет она. Страница выскальзывает из ее пальцев. — А чем он занимается?
— Он… гм… — Напрягаю шею, стараясь не дрожать. — Он хочет быть оператором- постановщиком.
Лори широко распахивает глаза:
— Ох-хо, — повторяет она.
Педикюрша постукивает по моей левой ноге. Повинуясь команде, приподнимаю ее и опускаю в тазик другую ногу.
Отбросив журнал, Лори тяжело вздыхает и откидывает голову назад, разминая затекшие мышцы.
— Слушай, ты видела книжку, о которой я спрашивала? «Гидеон»?
— Лори, ты же знаешь, как…
— Не говори ничего. Если ответ утвердительный, можешь просто пошевелить пальцами или что-
