Той же ссылкой на свободу слова зачастую оправдывают и публикацию уже совершенно откровенного вранья, не только журналистского.
Известный математик Анатолий Тимофеевич Фоменко решил реанимировать уже давным-давно известные и опровергнутые фантазии народовольца Николая Александровича Морозова о том, что вся история фальсифицирована путём размножения в прошлое — с небольшими редакторскими правками — копий событий последних нескольких веков. До сих пор очень многие именно ссылками на свободу слова защищают право Фоменко публиковать эту ахинею.
Беглый разведчик Владимир Богданович Резун под псевдонимом Виктор Суворов публикует вариации на тему, впервые развитую ещё доктором философии Йозефом Паулем Фридриховичем Геббельсом в 1941 году: мол, Германия напала на Советский Союз только потому, что опасалась удара с его стороны. И эту злонамеренную ложь тоже зачастую оправдывают ссылками на свободу слова.
Но свобода человека никогда не бывает неограниченной — просто потому, что человек, во-первых, почти никогда не бывает один, во-вторых, живёт в реальном мире и должен считаться с его реальностью.
Даже Робинзон на своём острове был далеко не свободен. Хотя бы потому, что изрядно зависел и от запасов, сохранившихся на разбитом корабле, и от сил природы, использование которых помогало ему удовлетворять свои собственные потребности. А когда ему понадобилась свобода слова и самовыражения, пришлось ждать появления Пятницы, потом обучать его английскому, а потом старательно следить за тем, чтобы не сказать Пятнице ничего такого, во что сам Робинзон не верил бы. Ибо Пятница мог воспринять всерьёз любые его слова и на их основании действовать каким-то образом, явно ошибочным с точки зрения самого Робинзона.
Когда отцы-основатели Соединённых Государств Америки включили требование свободы слова в первую из поправок к созданной ими конституции, они обосновали его тем, что каждый человек имеет право на получение всех возможных сведений, способных помочь ему принять обоснованное, обдуманное и осмысленное решение. Исходя из этого, следует признать: свобода слова не распространяется на высказывания, заведомо неспособные помочь человеку в принятии обдуманных решений. Если кто-то начинает искренне заблуждаться и транслировать свои заблуждения окружающим, мы вправе прервать его, не ссылаясь на свободу его слова. Ибо такое слово не способствует принятию теми, кто его слышит, разумных решений. Если же кто-то сознательно лжёт, мы вправе его покарать за эту ложь, опять-таки не принимая во внимание его свободу слова. Ибо лжец, бесспорно, злоупотребил своей свободой — в ущерб равным свободам других людей.
Уж не помню, кому принадлежит замечательная формулировка: «Свобода вашего кулака кончается там, где начинается мой нос», но к свободе слова эта формулировка, несомненно, относится не меньше, чем к любой другой. Мы не можем оправдывать свободой слова ни заблуждение, ни тем более ложь. Поскольку в этом случае свобода одного человека превращается в явное ущемление интересов — и тем самым свобод — множества других людей.
Я — и в качестве политического консультанта, и в качестве журналиста — всегда стараюсь говорить именно то, что думаю сам. Если в моих словах оказываются какие-то заблуждения и мне на эти заблуждения указывают, я стараюсь как можно скорее исправиться, не ссылаясь на свободу своего слова. Ибо свободно — правдивое слово. Свободно — правильное слово. А ошибки и ложь не заслуживают свободы, ибо сами её ущемляют.
Мне приходится участвовать во множестве споров — и в Интернете, и в средствах массовой информации, и в работе. Понятно, ни один участник спора не может обосновать свою позицию просто ссылками на свободу слова. Потому что остальные так же свободны эту позицию опровергать или вовсе не принимать во внимание. Но почему-то вне контекста открытого спора многие склонны оправдываться свободой слова — даже если это слово фактически вводит в далёкое заблуждение тех, кто не располагает знаниями, достаточными для оспаривания. Поэтому безопаснее при любом чтении чувствовать себя участником спора — внимательно исследовать всё сказанное, сверять разные источники, искать в каждом внутренние противоречия… И если увидите, что Вас пытаются обмануть — разоблачайте всякого злоупотребившего свободой слова.
Ложь и заблуждение
Однажды я сказал: свобода слова введена для того, чтобы каждый мог располагать информацией для принятия решений — следовательно, свобода слова не означает права на ложь и уж подавно на безнаказанность лжи. При обсуждении моей публикации мне задали совершенно логичный вопрос: как отличить — врёт человек или искренне заблуждается?
Понятно, слушатель не может проникнуть в мысли собеседника, дабы однозначно узнать, верит ли тот в то, что говорит. Но сам говорящий чаще всего имеет вполне внятное представление: говорит ли он то, что думает.
Например, неоднократно мною помянутый популярный британский пропагандист гёббельсовых легенд о защите Германской империи от Советского Союза Владимир Богданович Резун несомненно знает: все его книги содержат вполне чёткую и определённую ложь. Ведь он сам не раз читал труды, где не просто опровергнуты его слова, но однозначно показано: он искажает факты и цитаты, заведомо доступные в ходе его работы, причём искажает таким образом, чтобы создать впечатление достоверности своих и гёббельсовых утверждений. А то, что Резун читал эти труды, видно из того, что он сам на них ссылается и пытается упрекать во лжи их авторов.
А вот уверен ли в своей правоте другой автор той же ориентации — Марк Семёнович Солонин — не знаю. Правда, он тоже недавно выпустил книгу, где обвиняет во лжи всех своих оппонентов. То есть знаком с доказательствами ложности собственных воззрений. Но содержание книги столь странно, что я не исключаю даже обычную неспособность Марка Семёновича понять: о чём, собственно, говорится в опровержениях его творчества.
Конечно, и наёмные пропагандисты, и спекулянты на популярности горячей темы — крайний случай. Но и рядовой гражданин чаще всего понимает, где в его словах ложь. Если, конечно, не похож на Мюнххаузена — не реального Карла Фридриха Иеронима Оттовича фрайхерра фон Мюнххаузен, рассказавшего о своей службе ротмистром российской армии столько интересного, что соседи, отродясь в России не бывшие, никак не могли ему поверить, а воспетого Рудольфом Эрихом Христиан-Теофиловичем Распе, барона, искренне верующего в каждое слово своих безудержных фантазий.
Бывают и случаи куда посложнее Резуна и Мюнххаузена. Так, на протяжении многих поколений многие авторы совершенно искренне утверждали, что земля плоская. Сейчас это опровергнуто не только косвенными доводами вроде существования линии горизонта, но и множеством прямых экспериментов. Но античные и средневековые авторы бесспорно искренне верили в свои слова — следовательно, не лгали, а именно заблуждались. А вот если сейчас человек, получивший хотя бы минимальный курс школьного образования, говорит, что земля плоская — скорее всего сознательно лжёт. Почему говорю «скорее всего»? Потому что в Англии, например, до сих пор существует общество людей, судя по всему искренне убеждённых, что земля плоская и что все опровергающие это данные — результат массовой фальсификации. Так же как есть люди, искренне уверенные, что все рассуждения и документы, опровергающие теорию Резуна, — тоже сфальсифицированы. Но всё же, как видим, ложь может отличаться от заблуждения по причине исторического развития познания.
Полагаю, свобода слова — возможность высказаться каждому, даже если он заблуждается, и более того, даже если он сознательно лжёт. Ведь далеко не всегда можно со стороны отличить ложь от заблуждения, а то и другое — от глубокой истины, ещё не познанной оппонентами. Другое дело, что опять же в силу свободы слова любые оппоненты также имеют право опровергать всё сказанное каждым из нас, чтобы любой слушатель мог сравнить если не достоверность, то хотя бы убедительность слов всех спорящих, и опираться на это сравнение при выработке собственных позиций и решений.
Но на основании той же свободы слова каждый должен понимать, что в полной мерю отвечает за
