Миссис Сэнд похлопала его по руке:
— Успокойся, Майк.
Майк Сэнд раздраженно скинул руку жены, но, посмотрев на огромную голову Аббамонте сверху вниз, ничего не сказал. Позади Аббамонте, нахально привалившись к стене, стоял мерзавец Морти. Перед ним были: чета Сэндов, Нелс Торгесен с сыном, Очкарик с Дылдой Ровером, видимо сидевшим за рулем фургона, и частный детектив по имени Драм, который надеялся, что на его лице нельзя заметить следов замешательства. Еще бы, увидеть, что Майк Сэнд побаивается Абакуса Аббамонте!
Мы простояли так почти десять минут. Аббамонте просматривал закладные с огрызком карандаша в руке, а Очкарик нервно расхаживал из стороны в сторону. Один раз, ни с того ни с сего, Очкарик хихикнул. По тому, как огрызок карандаша замер в руке Аббамонте, можно было догадаться, что тот услышал этот смешок. Очкарик сразу сделался серьезным, даже перестал ходить.
— Эрик, — наконец изрек Аббамонте, постукивая по столу огрызком карандаша, — все свидетельствует о том, что ты задолжал мне шесть тысяч пятьсот зелененьких.
У Нелса Торгесена перехватило дыхание.
— Я никогда не предполагал...
— Ты шутишь? — перебил его Аббамонте. — С тех пор как Майк занял твое место, ты только и делал, что предполагал.
Майк Сэнд засмеялся. Этот беззаботный смех должен был означать, что ему нравится, как управляется с делами его правая рука. Но этот смех прозвучал так, словно Сэнд задыхался и пытался подавить рыдания; он выглядел как человек, узнавший, что у него неоперабельный рак.
— Я их отработаю, — искренне пообещал Эрик. — Я уже начал их отрабатывать.
— Да, работничек из тебя еще тот, — саркастически заметил Аббамонте. — Зачем ты приволок сюда этих людей? Ты же знаешь, что, не спросив моего разрешения, ты не имеешь права кого-либо сюда приводить.
— Драм вынюхивал что-то в доме моего отца. Он...
— А твой старикан заигрывал с Таунсендом Хольтом и Весельчаком Джеком Рейгеном. Это ни для кого не новость.
— Конечно, мистер Аббамонте. Драм шнырял поблизости, когда был обнаружен труп.
Аббамонте стиснул зубы.
— Какой еще труп, мальчик мой?
— Хольта. Ему нанесли удар по голове во Фронт-Ройале. Смертельный.
Аббамонте отодвинулся от стола и тяжело поднялся. Стол зашатался, и закладные полетели на пол. Морти стал подбирать их, ползая на коленях.
— Ладно, — сказал Аббамонте. — Ладно, черт с ним, с Хольтом. Никто о нем плакать не станет.
Майк Сэнд улыбнулся:
— Нам следует это отпраздновать, Абба. Он был в лагере противников. Мы же знаем: стоит дать комиссии малейший повод, и стая акул немедленно набросится на нас. Такое случалось и раньше. Посмотрите на Нелса.
— Смотри на него сам, — сказал Аббамонте. — Меня от него тошнит. Ему бы успокоиться, когда ты занял его место, Майк. Я всегда это тебе говорил. Так нет! Хочешь знать, что происходит за твоей спиной? Торгесен, Хольт и Рейген объединились. Они задумали тебя скинуть.
— Я знаю, — нетерпеливо сказал Майк Сэнд. — Но теперь все иначе. Мы...
— Одно твое слово, босс, — перебил его Очкарик, — и тебе больше не придется беспокоиться о Торгесене.
— Когда я захочу... — начал было Майк Сэнд, но Аббамонте жестом заставил его замолчать.
— Очкарик говорил не с тобой. — Аббамонте тяжело обошел стол и стоял теперь перед Очкариком подобно баобабу.
Потом заговорил, чеканя слова и тыкая при этом своим толстым указательным пальцем в тщедушную грудь Очкарика:
— Ты, глупый косоглазый негодяй! В начале недели ты еще исполнял приказы Хольта и Рейгена. Ты только и знаешь что разевать свою поганую пасть, готовый любому перегрызть яремную вену, лишь бы услужить Хольту и Весельчаку Джеку. И мне. Лишь бы услужить кому-то или просто так, без всякой надобности. Ты и Ровер. Какая умная парочка!
— Теперь мы будем выполнять только ваши приказы, босс, — сказал Ровер.
— И как долго? Может, до следующего воскресенья? — Аббамонте ударил Очкарика тяжелой жесткой рукой. Очкарик принял удар, не сдвинувшись с места. Ровер поморщился. Аббамонте резко повернулся к Майку Сэнду: — А ты что хочешь сказать, Майк?
— Меня не было в городе. Я разговаривал по телефону с Алексис, и она сказала, что ты хочешь со мной встретиться. Вот почему мы здесь. Ты — верный, преданный человек, Абба. Ты всегда был таким. Не будем ничего менять. И к тому же у меня есть для тебя хорошие новости.
Сэнд посмотрел на Алексис. Она отвела глаза.
— Моя жена привезла с побережья большую часть бумаг своего отца. Достаточно, чтобы знать, в чем нас обвиняют, достаточно, чтобы...
— Я не говорила, что отдам их Абакусу Аббамонте, — холодно заметила Алексис Сэнд.
— Аббе? А я и не собираюсь отдавать их Аббе. Но ведь мы с ним работаем в одной упряжке.
— Я хотела помочь тебе, Майк. Мне было жаль тебя.
— Абба работает на меня! — завопил Сэнд. Губы его побелели от ярости.
— Ровер, — тихо сказал Аббамонте, — у тебя есть пистолет?
— Да, босс.
— Покажи.
Ровер повиновался. Это был кольт 45-го калибра.
— Наставь его на мистера Сэнда.
Ровер сделал, как велел Аббамонте. Майк Сэнд не двинулся с места.
— Что ты сделаешь, если я велю тебе спустить курок?
Вид у Ровера был растерянный.
— Возможно, я спрошу у вас, сколько раз, — сказал он, неожиданно просияв. — Ага. Спрошу, сколько раз.
— Ладно. Убери оружие.
Ровер, явно разочарованный, убрал пистолет.
— Ты больше не босс, Майк, — сказал Аббамонте. — Ты перестал быть боссом. Понимаешь? Теперь тебе ясно? Эй, Майк! Рейген и Хольт хотели власти. Нелс просто мечтал о буче. А ты, Майк, был так озабочен тем, чтобы стать первым номером, что упустил из виду организацию. Теперь она у меня в кармане. — Аббамонте вернулся к столу и стукнул кулаком по столешнице. — Я получил все, что хотел, Майк. Вот они где у меня, вся эта свора. Неужели ты думаешь, что нужен мне теперь? Стоит мне только слово сказать, и твой труп будет обнаружен на берегу залива Чесапик. Единственный для тебя сейчас выход — последовать примеру Нелса. Просто незаметно исчезни вместе с награбленным добром. Да, и еще одно.
Майк Сэнд уперся взглядом в цементный пол, словно пехотинец, изучающий карту вражеской территории.
— Мне нужны твои бумаги, беби, — сказал Аббамонте, обращаясь к Алексис Сэнд.
— От меня ты их не получишь!
Аббамонте пожал плечами и снова заговорил с Майком Сэндом:
— Как тебе понравится, если ребята сейчас наедут на нее?
Очкарик облизнул губы. У него даже потекли слюнки.
— Если, — продолжал Аббамонте, — Очкарик, Ровер и Морти пустят ее по кругу?
— Я убью тебя, Абба! — заорал Майк Сэнд. — Я убью тебя за это!
Последовало напряженное молчание. Я воспользовался им, чтобы внести и свою лепту.
— Ты отпустишь ее, Аббамонте, — сказал я, — ты выпустишь ее отсюда, и я скажу тебе почему.
Морщины на массивном лбу Аббамонте сложились гармошкой, однако его толстые губы раздвинулись в
