– Да уж, отмассировала. Бася позвонила, Сухих вышла и сказала, что сегодня сеанса не будет. Что она не может. Тогда Бася спросила, а почему же Сухих сделала массаж Стасу. Та покраснела, как помидор, и тут из коридора вышел сам Дробин. Представляешь, в одних трусах! И сказал, что, если уж так надо, можно сеанс и провести. Он, мол, подождет на кухне.
– И Бася хлопнула дверью?
– Ну зачем? Это же Бася. Она пошла на массаж.
– Что? – возмутилась я.
– Она сказала: «Только чтобы узнать все детали».
– И узнала.
– Не то слово. Мы с ней вчера, наверное, часов до двенадцати говорили. В общем, у этих роман был уже полгода, не меньше. Сухих все объясняла, что Стаса вообще не уводила. Что он сам пришел.
– Какая оригинальная формулировка! «Не виноватая я, он сам пришел».
Подробности выяснялись. Оказывается, Карасик фригидна, не устраивала мужа в постели, не умела хорошо готовить… На этой фразе я искренне возмутилась:
– Знаешь, Марлена, я верю, что Сухих может что-то такое уметь в постели, чего никак не может уметь Сашка. Карасик буквально не сможет так изогнуться, как эта спортивная стерва. Но насчет готовки – я протестую. Это я не умею готовить. А Карасик готовит хорошо. Помнишь ее «Наполеон»?
– Конечно же, это придирки. Сухих просто пыталась как-то оправдаться. В общем, Бася как-то дотерпела до конца массажа и уехала.
– С истинно женской преданностью она мужественно долежала весь массаж до конца, – усмехнулась я.
– Бася любит три вещи – массаж, сплетни и мужчин по имени Владислав, – кривлялась Марлена, имитируя Басин голос.
– И мужчин вообще без имени! – добавила я. В этом вся наша Бася. Ради дела готова пойти на все, даже отдаться в руки массажиста.
– Потом она уехала, а Стас остался там.
– Но что он сказал? – спросила я, хотя надо было, конечно, спрашивать об этом саму Басю. Первоисточники читать лучше всего.
– Не знаю. Наверное, ничего, – хмыкнула Марлена.
– Так что, будем собираться перед Новым годом? Ты никуда не уезжаешь?
– Никуда, – вздохнула Марлена. – Все только приезжают ко мне. Знаешь, давайте уж тогда у меня соберемся. Вот только… ты не могла бы Карасику позвонить. А то я как-то боюсь. Мне кажется, она сейчас не готова, чтобы ей все сразу позвонили.
– А что, думаешь, все уже знают?
– Бася звонит со скоростью света. Точнее, раззванивает. Это же ее цель в жизни – обеспечивать население информацией. А тут такая новость. Круче нефти в мексиканском заливе.
– Так что, на той неделе? Во вторник? – По вторникам у Марлены был более-менее свободный день. Сын после школы шел на секцию по карате, а дочь пока еще была в младшей школе и оставалась на продленке.
– Вторник – это быстро, – заметила я.
– Надо ее поддержать, – добавила Марлена.
Вот такая она всегда. Знает, что нужно делать в той или иной ситуации. И какого цвета должны быть бумажные платки, которыми она станет утирать слезы брошенной мужем подруге. Причем все это у нее будет получаться легко и естественно, как будто в этом нет ничего сложного – подобрать вовремя платочки правильного цвета.
– Надо поддержать.
– На носу Новый год. Только я не знаю, как мы будем что-то праздновать. Все-таки такое событие. Все так грустно.
– Это точно.
– О, знаю. Надо мне Карасика пригласить отпраздновать Новый год с нами. И мальчишкам будет веселее.
– И это говорит женщина, которая чуть не улетела в Таиланд, только чтобы никого не принимать.
– Тут другой случай, – возразила Марлена. – Не понимаю, как Стас мог так поступить! И как теперь я буду смотреть ему в глаза?
– Купишь защитные очки, – пошутила я. Смотреть Стасу в глаза – теперь удовольствие сомнительное. Но Марлене было хуже всех нас. Ее муж Ваня Ольховский со Стасом Дробиным и работал вместе, и состоял, как это говорят, в близких дружеских отношениях. Стас был у него кем-то вроде личного помощника. И собутыльника. Понятное дело, Марлена и до этого ЧП не одобряла дружбы с легким оттенком похмелья. А уж как относиться к такому вот «коллеге» мужа теперь, Марлена не могла и представить.
– Так что нам-то делать со вторником? Будем готовить? Или просто посидим?
– Давайте не готовить, – я моментально одобрила такую правильную инициативу. Дело в том, что на всех наших вечеринках, которые на самом деле фактически являлись утренниками, так как происходили обычно между одиннадцатью утра и тремя часами дня, было принято приносить приготовленные своими руками вкусности. Каждая моя попытка изготовить вкусность разбивалась о стену опечаток и недостаточных объяснений в рецептах. Однажды я делала блинчики и перепутала страницу, распечатала что-то не то и зачем-то влила в тесто уксус и всыпала соду. Получилось странно. В общем, как уже всем понятно, я готовить не рвалась.
– Ну, не знаю. Надо с девочками поговорить.
– Уж это неизбежно, – кивнула я. Понятно, что сейчас Бася осведомляет всю нашу общественность о катастрофе и скандале в Карасиковом семействе. И что в Новый год и в период каникул мы будем обсуждать случившееся, публично позорить Сухих, будем спасать Карасика. Может быть, Марлена даже пригласит ее к себе на Новый год, а девочки скинутся, и мы купим ей какой-нибудь подарок. Как утешительный приз. Муж ушел, зато получите красивую коробочку с косметикой. В общем, Новый год обещал быть насыщенным и нескучным. И я с ужасом отметила, что меня это как-то даже не то чтобы радует. Как можно, ведь Карасику моему плохо! Но такая насыщенная общественная жизнь в новогодние каникулы обнадеживает. Новогодние каникулы – они невыносимо длинные и скучные. Столько холодных зимних дней подряд, и садик будет закрыт. Завтраки, обеды, ужины, прогулки, катание на санках и коньках, укладывание Эли спать, причем не только вечером, но и днем. Нет, больше выходных я ненавидела только каникулы. Мне кажется, меня поймут все, кто успел побыть матерью. Каникулы – самое для матери тяжелое время в году.
– Нет, надо все-таки что-то такое устроить, чтобы как-то утешить Сашу, – в конце концов решила Марлена к моему глубокому разочарованию. – Так ты ей позвонишь?
– Ну, конечно, – вздохнула я. Конечно, позвоню. Куда я денусь. Телефон сегодня раскалится, это уже однозначно. Нет, ну какой Стас подлец! Он что, не мог уйти из семьи после Нового года? После Нового года нет пробок, делать нечего и все уже больше просто не могут есть. Определенно, первостатейный негодяй!
Глава 2,
в которой мы застываем в немой сцене
К
онечно, Бася пришла первая. Я пришла за десять минут ДО назначенного времени, а Бася не просто уже была там. Когда я зашла в прихожую Ольховской, Бася вышла меня встречать с чашкой кофе в руках и (конечно же) в больших меховых тапках, которые я тоже ужасно люблю и из-за которых мы с ней всегда негласно конкурируем. Марлена уже многократно клялась купить вторые точно такие же тапки, чтобы мы перестали отнимать их друг у друга, но… обещанного три года ждут. Да и тапки эти она, кажется, купила по случаю в одном из бутиков Милана. Вряд ли она вообще когда-нибудь сможет второй раз найти что-то
