«Предчувствие, к сожалению, было верным. — Мотя стряхнул с плеча какой-то кровавый ошметок. — Жаль Фила. Хотя, возможно, это лучший вариант. Ведь неизвестно, что ждет меня там, у источника Зова. Может быть, что-то в десять раз страшнее! А «Карусель» — это быстро и безболезненно. Раз — и готово. Легкая смерть».
Он снова взглянул вперед и невольно поднял глаза выше горизонта, к серому утреннему небу. В свинцовой облачности на несколько секунд образовался маленький просвет, и сталкер увидел кусочек синего, с красноватым рассветным кантом неба.
«Последний рассвет, — сталкер опустил взгляд к земле. — Утро последнего дня. А стоило оно того? Наверное, стоило. А если и нет — теперь поздно гадать. Зов все объяснит… обо всем расскажет… а потом убьет. И будет прав».
Глава 1.
ВОЕННАЯ БАЗА «ДИТЯТКИ-3», 25 ОКТЯБРЯ, 03 ЧАСА 32 МИНУТЫ
Ночью база освещалась скудно. Впрочем, как и все юго-восточное приграничье Зоны, за исключением, может быть, Горностайполя и Страхолесья. Даже с высоты птичьего полета удалось рассмотреть лишь огни посадочной площадки и фонари вокруг нескольких охраняемых объектов в поселках Ораное и Дитятки. Такая же картина вырисовывалась и в районе военной базы, расположившейся ближе к утонувшей в диких зарослях Андреевке, чем к Дитяткам. Там слегка подсвечивались только жизненно важные объекты, а в жилой, торговой и нескольких вспомогательных зонах царил полнейший мрак. С точки зрения инспекторов из Объединенного штаба Международных изоляционных сил, такая экономия была лишней, но сопровождающий делегацию человек в штатском имел на этот счет другое мнение.
— Приземлимся, все поймете, — пообещал он офицерам. — А пока просто поверьте на слово, такая плотная светомаскировка — не прихоть.
— Опасаетесь воздушных налетов? В Зоне завелись летающие твари? — спросил полковник Дорогин, формальный руководитель инспекторской группы. — В нашем плане они не учтены. Или мы планировали инспекцию исходя из неполных данных?
— С воздуха пока угрозы нет, — «штатский» покачал головой. — Пока. Но коль скоро некоторые мутанты освоили телекинез, логично ожидать от них и успехов в освоении левитации. Так что угрозы нет именно «пока».
— Очень интригует, — иронично заметил другой инспектор, представитель белорусской группировки. — Такие загадочные слова… левитация, телекинез. Пока! И надолго это ваше «пока», Владимир Иванович?
— Вопрос не ко мне.
— Все верно, — третий офицер, представитель Российского Генштаба, кивком указал за иллюминатор «вертушки». — Вопрос к Зоне. Собственно, потому мы и прилетели. А планы… при всем уважении к Объединенному штабу… это лишь рамки, в которых следует действовать. Коридор. Хьюго, вы согласны? Вы понимаете нас?
Четвертый офицер, натовский полковник Хьюго Паркер, только молча кивнул. Понимал и говорил он по-русски прекрасно, но пока не видел смысла вмешиваться в беседу. С его точки зрения, разговор шел ни о чем. Просто чтобы скоротать время. Такого рода занятия полковник не любил. Двадцать лет службы в «зеленых беретах» научили его мыслить исключительно по существу. Штабное славословие его утомляло. Его видение предстоящей операции было простым: появится угроза — реагировать, нет — быть начеку. Дойти до цели, выполнить боевую задачу и вернуться. Вот и все планы, рамки и коридоры.
Почти все, не считая небольшого поручения по линии одного известного ведомства, обожающего совать нос в чужие дела. Поручение было мелким и не шло вразрез с убеждениями полковника, но разыгрывать ради его выполнения шпионские спектакли Хьюго не собирался. За это ему не доплачивали. Надо разведчикам, чтобы все было по правилам, пусть летят сюда сами, бюджет у конторы немаленький.
— Господин Остапенко, — Хьюго поднял руку, привлекая внимание коллеги в штатском. — Где здесь научный сектор?
— Вон там, — Остапенко указал на темное пятно между двумя относительно хорошо освещенными участками базы. — Слева склады, справа боксы с техникой и ремзона. Между ними три ангара. Это и есть научный сектор. У вас там свои дела?
— Если останется время, — сохранив невозмутимое выражение лица, ответил Паркер. — Там работает один мой приятель. Хочу повидаться.
— Думаю, время будет, — «штатский» кивнул. — Послезавтра. Приготовьтесь к посадке, господа офицеры!
Несмотря на поздний, а точнее — ранний час, встречали инспекцию сразу трое чинов из местного штаба. Первым к площадке подошел подполковник в форме украинской армии и с жетоном дежурного офицера на клапане камуфляжной куртки. Подсветив фонариком, он быстро пробежал глазами по предписанию, поздоровался с Остапенко и поприветствовал других инспекторов.
— Подполковник Фоменко, — козырнув, представился он Остапенко. — Согласно предварительному распоряжению Объединенного штаба, со мной командир сводного отряда спецназа полковник Казакевич и начальник центра подготовки военных проводников майор Краско. Добро пожаловать на базу «Д-3».
— Полковник Дорогин, полковник Паркер, подполковник Аншаков и майор Куделя, — представил офицеров Остапенко. — Инспектора от всех четырех группировок Международных изоляционных сил.
— Прошу за мной, господа офицеры, в жилой сектор, — подполковник Фоменко сделал шаг назад и в сторону и указал направление.
— Отставить, — скомандовал Остапенко. — Времени в обрез. Полковник Казакевич, проводите нас в помещение, где мы могли бы спокойно поговорить. Только недалеко. Остальные свободны.
Казакевич окинул беглым взглядом «штатского» и сделал вывод, что «камуфляж» этого человека не имеет отношения к его истинной профессиональной принадлежности. Что было написано в «мандате» Остапенко, командир спецназа пока не знал, но и без того видел, что «киевский фрукт» очень даже не прост. Скорее всего, на оставшихся дома погонах у него большие звезды и вообще полномочия не ограничены. Спецназовец беззвучно выругался. Работать с такими «пингвинами» хуже всего. Вседозволенность плюс иллюзия всезнания в Зоне, даже поблизости от нее, все равно, что пистолет с взведенным курком у виска. Одно неосторожное движение, резкий звук, вспышка, толчок — и пиши некролог, а потом рапорты и объяснительные, почему не уберег высокое начальство от опрометчивых шагов. Угораздило, одним словом.
— Можем пройти в спецхранилище, вон там, за башней, — Казакевич указал на небольшой ангар, примерно в треть от стандартного. — И от дождя, и от «ушей» в самый раз.
— Надеюсь, не радиоактивные артефакты в нем «спецхранят», — пробормотал белорусский офицер.
— Резервное, — коротко пояснил земляку Казакевич. — Но «аквариум» полный. Никакая шпионская техника не возьмет. Гарантия. А специальное, потому, что там хранятся трофеи и расположен небольшой арсенал штатного оружия. Запас… для особых оперативных мероприятий.
— Для инспекторов вроде нас, — перевел москвич.
— То, что надо, — одобрил Остапенко. — Шаг… э-э… идем.
«Вот именно, — подумалось Казакевичу. — Нарядился в цивильное — соответствуй. Не «шагом марш», а «идем». Конспиратор! Точно угораздило. Иначе не скажешь».
Спецназовец встречал подобные инспекции уже не впервые и точно знал, о чем говорил, вернее — думал. После того как Международные силы организовали вокруг Зоны более-менее приличный кордон, проверять его работоспособность стали все кому не лень. Инспекции сыпались, словно осенний дождь — вроде бы нерегулярно, но на самом деле не реже раза в неделю. Иногда по две, а потом семидневный
