- Не знал что ты девчонка.
Парня вовсе это разозлило: недалекий раб перевернул все с ног на голову, переложив оскорбление с себя на господина!
Лоан вскинул кулак, желая избить наглеца, но Семен перехватил его руку, завернул за спину и прижал парня к стене:
- Экий ты задира. Не обламывали видать.
- Я убью тебя! - пообещал сквозь зубы парень.
- Я это уже раз двадцать слышал. Долго беситься будешь или все же возьмешь себя в руки и начнешь не эмоциями - головой думать?
Невыносимо! Тэн смеет учить господина! Давать советы сыну императора!
И дельные советы.
Констант зажмурился, ткнувшись лбом в стену:
- Отпусти, - приказал глухо.
- Вот и помогай им, - покачал головой Лазарь, покачиваясь, подходя к спорщикам. Семен выпустил парня и придержал мужчину от падения:
- Пошли отсюда, - предложил и оба направились к выходу.
- Я вас не отпускал! - напомнил Констант.
- А ты попробуй удержи, - с неприязнью глянул на него Колмогорцев. Эринния открыла выход, пропуская землян в коридор, смущенно улыбнулась им и, робея, покосилась на Лоан. Тот зубы сжал от злости.
- Не вздумай вымещать свою дурость на других, - посоветовал ему Горец. - Врагов наживешь от глупости, а после долго их обилию удивляться станешь. Лучше спать ложись, малыш. Сон лучшее лекарство от многих неприятностей.
И вышел.
'Малыш'? Да кто он такой этот Горец! Как он смеет так себя вести с сейти, лявры его раздери! - грохнул кулаком о стену парень. Эринния головой качнула:
- Вы раздражены сейти. Вам бы не мешало отдохнуть.
И эта туда же!
Константа перекосило. Он вылетел из каюты как ядро из пушки.
После он долго думал, отчего все же не наказал дерзкого раба и успокоил свое самолюбие тем, что обладателям столь сильного Ка как у землянина не стыдно подчиниться. И признал что Горец не смотря на отличия от флэтонца, возмутительность манер поведения, импонирует ему. Видно Модраш послал мужчину на дорогу Константа, и ясно - не зря, а вот зачем - можно не думать - все равно узнает рано или поздно.
Свое раздражение Констант все же сорвал - на капитане. Они серьезно повздорили и разошлись совершенно недовольные друг другом.
Ночью парень попытался связаться с сестрой, чтобы хоть немного успокоиться, но на связь никто не вышел, и Константа вновь одолело раздражение и маята. Он взбивал кулаками подушки, мял простыню, метался по постели, и так и не заснул, доведя себя до пика эмоционального напряжения. Только утренний душ немного привел его в себя и заставил здраво мыслить.
Семен промаялся день, промучился ночь. Мысли о Фее были неотступны и то толкали в бездну ревности и разочарования, то открывали просторы сладких грез. Ему бы поспать, а не спится - Фея мерещится и так явно, что он слышит запах ее волос, ощущает прохладу локонов под пальцами и нежность кожи. Глаза приоткроет - никого и тоска сердце рвать начинает.
К утру у мужчины было одно желание - как можно скорее встретиться с девушкой и поставить точку на своих безумствах. Если забыла - вырвет ее из своего сердца, если помнит - уберет любого кто встанет меж ними. Плевать на ее родню и их планы, плевать на разницу во взглядах, мышлении, менталитете, национальности, статусе.
На все ему ровно. Только бы обнять ее, снова ощутить биение сердца у своей груди, тепло ее дыхания на своей коже, трепет тела под своими руками и услышать тихое смущенное 'нэй' в ответ на попытку поцеловать ее. Теперь, зная отчего она не желает с ним целоваться, Семен не станет слушать Фею, и никто никогда не коснется ее, ни в чем не будет она нуждаться - он даст ей все. Он, и никто больше.
Глава 42
Утром Рэйсли навестил Эйфию.
Прошел в покои девушки, сел у окна внимательно поглядывая, как служанки расчесывают прекрасные волосы его дочери.
- Рада тебя видеть отец, - приложила к груди ладонь Эя, приветствуя родителя. Лоан пристально посмотрел в ее глаза, казавшиеся огромными на похудевшем личике. Серый оттенок кожи уже подретушировали служанки, и все же острый глаз Рэйсли отметил его, как и бледные, почти белые губы, похудевшие руки девушки. Он не видел дочь всего пару дней, а на лицо явные признаки ухудшения состояния.
- Как спалось?
- Благодарю, хорошо, - отвела взгляд.
- Что говорят кафиры?
- Разве не ты общаешься с ними?
Лоан встал и жестом приказал служанкам удалиться.
- Вчера ты славно провела время с Монторрионом.
- Да.
- Ты не против его общества?
- Мы уже говорили на эту тему отец - он мил, приятен, умен и остроумен. Меня вполне устраивает его общество. Другого ты меня лишил.
- Это укор?
Фея склонила голову, понимая, что позволила себе слишком много. Но с другой стороны, что ей терять? Она встала и подошла к отцу:
- Мне невыносимо чувствовать себя затворницей, еще неприятнее понимать, что я всего лишь глупая девчонка для тебя.
- Странная речь, - нахмурился мужчина: не Монторрион ли вбивает клин меж родственниками? Умно и глупо. - Все делается для твоего блага.
- И потому я могу лишь сидеть в туглосе?
- Ах, вот в чем дело. Хорошо, представь, ты развлекаешься в шигоне или летишь на сейфере на встречу Уэхо. Что будет?
- Ничего, - отвела взгляд, уже понимая на что намек.
- Одна ты шагу с территории туглоса не ступишь. Сегодня я смотрел отчет кафиров и утешения не нашел.
- Я беру по два раба в день.
- И что? - мужчина провел ладонью по голове девушки, с тоской поглядывая на ее осунувшееся личико. - Мне больно девочка. Когда-то я прошел по той дороге, что и ты. Но я мужчина.
- Намек: пора пока не взошла на костер подумать о семье?
Рэй отвернулся, отошел:
- Я не хотел говорить, но вижу, что иного выхода нет. Рэйнгольф стал императором Цигруна. Марина погибла вместе с Ван-Джук.
Эя покачнулась от скорбной вести и не устояла бы на ногах, не подхвати ее Лоан.
