- Я слышал, у вас есть флэтонец. Большая редкость встретить этих гордецов на невольничьем рынке, - пыхтел дородный толстяк с косичкой на затылке. - Какова стартовая цена.
- Сто семдесят гуэдо.
- Дороговато, однако. Они, поди, строптивей землян. За что ж платить такую сумму?
- Они продаются вдвоем с женой, бывшей жрицей.
- О-хо-хо, какая диковина! Тогда цена вполне разумна. Мне было бы любопытно взглянуть на них.
Монти сжал зубы, слушая рассуждения этого бельферца. Десятого покупателя за неделю, что приходили в камеру к флэтонцам как на представление в увеселительное заведение.
- Могли бы звукоизолировать камеры, - процедил.
- Для тэн? - усмехнулась Алорна. - К чему такие траты?
Монторрион тяжело посмотрел на нее и напомнил себе чтобы не сорваться: она твоя жена.
Жена! О, Модраш! Мог ли ты придумать более тяжкое испытание для своего верного сына?! С утра до вечера это сухое и нелюдимое существо, по недоразумению причисленное к женскому полу сидело в ритуальной позе и общалось с Модраш, плавало по мирам, возвращаясь в камеру лишь, для того чтобы вкусить скудную пищу невольницы и попенять мужу за недостаток стойкости и веры в милость Бога.
Ее наставлениями, как и смотринами покупателей Монти был сыт по горло и готов был перегрызть горло любому, кто еще посмеет шагнуть в его узилище.
К несчастью это оказался чиновник с Бельфлера, пузатый и надменный, как большинство их торговых консулов. Им нужны были крепкие руки для выполнения черной работы, именно поэтому флэтонцы как наиболее выносливые и стойкие имели у них особый спрос. И из десяти покупателей, что наведались в камеру, восемь было именно с Бельфлера.
Тытучин оглядел парня, попытался ощупать плечи и получил от не сдержавшегося Монторриона удар кистью по точкам на грудине. В тот же миг толстяк заверещал и рухнул на пол, а тэн получил заряд шокера под ребра и, скрючившись от спазма мышц, лег рядом.
Алорна спокойно посмотрела на извивающегося в спастическом приступе мужа, и укоризненно поджав губы, продолжила общение с Модраш.
- Еще один подобный выпад и получишь десять ударов хотто, - предупредил надсмотрщик Монти и выволок из камеры завывающего тытучина.
Минут через пять, когда парень тяжело дыша, пытался переползти на лежак, Алорна заметила:
- Глупо.
Монти лишь глянул на нее, и до хруста сжав челюсть, с трудом улегся.
- Почему мне навязали тебя?
- Тот же вопрос я могу задать тебе.
- Из тебя такая же жена, как из монии троуви.
- Забудь, кем ты был, лучше думай, кем хочешь стать.
- А ты? - повернул к ней голову.
- Я жрица.
- С тебя сняли сан, - напомнил.
- В этом мире, а в том я по-прежнему служу Богу.
- И в чем это выражается?
- Речь о тебе, а не обо мне. Что хочешь ты? Что будешь делать?
- Таранить взглядом стены и жечь каждого кто сюда заходит.
- А дальше?
- Что ты хочешь? Что предлагаешь?
- Сегюр унизил тебя так, как не унижал ни одного провинившегося. За что? За вину своей дочери, вздорной, капризной девчонки…
- Замолчи.
- Я права и ты это знаешь. Ты выполнил свой долг, а он гласит, что ты должен помогать наследной семье, выполнять любое желание, любой приказ императорского рода. Так за что тебя наказали? За верность. Как и меня. Это правильно?
- Да. Из-за меня сейти попала в беду.
- Сейти попала в беду из-за своего отца. Цигрун и крестница Модраш, наследница великой империи! Ты только подумай!
- У тебя логика хромает. Только что сейти была вздорной девчонкой, а теперь стала жертвой воли сегюр.
- Одно другому не мешает.
- В твоем разуме? Не сомневаюсь.
- А ты знаешь, что ее нашли? Она жива.
Монти сел, зажав ребра, которые еще болели, и с вниманием посмотрел на жену:
- Откуда знаешь?
- Я слушаю не только разговоры надсмотрщиков с покупателями, но и разговоры меж собой рабов и служащих. Три дня назад набирали служанок для сейти Эйфии, сегодня тэн с обильным доступным и-цы. Кажется ее состояние не очень хорошее. Сегюр плохо заботится о дочери.
- Твои речи крамольны.
- Зато слова правдивы. Сейти нужен хороший муж, но сегюр будет подбирать политически выгодного партнера для себя, а не способного стать хорошим мужем мужчину дочери.
- К чему ты мне это говоришь?
- Ты бы стал прекрасным мужем сейти Эйфии.
Монти разочарованно покачал головой, лег обратно и уставился в потолок. Минут через пять парень тяжело вздохнул, что не укрылось от слуха Алорны. Она чуть заметно улыбнулась: неделя и мои речи уже не будут казаться тебе крамольными, а идеи утопическими. И я получу возможность стать свободной.
Эя стояла у окна и смотрела в парк, но видела заснеженный лес, глаза Семена, с насмешливым, немного хищным прищуром, его лицо, губы, что шептали непонятные слова.
- Эя? - позвал ее Рэй.
Девушка вздрогнула и виновато посмотрела на отца:
- Извини, я задумалась.
- Нет, дело не в этом.
Он подал ей носитель информации с результатами тестов:
- Плохие показатели, девочка. Я решил отправить тебя под крыло Поттана. Поживи в къете, приди в себя и слушайся Высшего жреца, - погладил ее по голове мужчина, и девушка вовсе сникла, вспомнив, как гладил ее волосы Семен. - Ты не огорчишь меня?
- Нет, папа. Мне хватит вины.
- Я тебя не наказывал.
- А Константа? Я так и не видела брата.
- Он вернется к нам, но не сейчас. Каждому из нас нужно время, чтобы извлечь пользу из произошедшего, отсеять ненужное. Констант будет подбирать тэн и восполнять пробелы в своем образовании. Видишь ли, забавы с друзьями заменили ему необходимые сейти знания. Там где он сейчас, друзей будет минимум, как и забав, а опыта и знаний более, чем достаточно.
- Это надолго?
Рэй улыбнулся:
- Вы удивительно привязаны друг к другу.
- Он мой брат.
- Но близнец с Мариной, а ты с Рэйнгольфом. Впрочем, неважно. Собирайся, мы идем в къет.
- Я могу поговорить с мамой?
- Нет, - лицо сегюр закаменело. - Отныне ваши отношения будут минимизированы. Ты должна найти свое место в этой жизни, и не умом матери, а своим.
Эйфия поняла, что ее лишили последней соломинки спасения от тоски. Теперь ей не с кем
