Ему пришлось проехать через всю страну, чтобы сбежать от враждебно настроенного общества, но теперь суд и обвинения остались в прошлом. Нужно было залечь на дно и выждать, когда обстановка немного успокоится. ФБР будет наблюдать за ним, местные копы тоже добавят проблем. Ну кому какое дело до обдолбанных шлюх? Их всех необходимо очистить, они все нуждаются в метке смерти. Каждая тварь была бесстыдна в своей чувственности.
Подмигнув своему отражению в зеркале за полками бара, он расправил широкие плечи и провел пальцами по каштановым волосам. «Выгляжу, как звезда Голливуда», — хмыкнул он про себя. Его кумиром был Тед Банди, знаменитый серийный убийца. И прежде чем все закончится, он собирался побить рекорд своего кумира. Ему всего тридцать один, времени предостаточно. А шлюхи всегда сами вешались ему на шею, облегчая задачу.
И каждая вынуждала его сжать распутную шейку и душить до упокоения. Но убивал он не раньше, чем они начинали умолять, не раньше, чем выбивал из них признание во всех грехах. Он любил смотреть, как шлюха корчится на полу и перечисляет ему все те животные грязные штучки, которые она вытворяла за деньги. И его тошнило от того, что семьи этих тварей потом осмеливались плакать в зале суда. Он поднял стакан и неторопливо втянул очередную порцию «Джека Дэниэлса». Он наблюдал.
Почему эти нытики не оплакивали того, что их дочери сотворили со своей невинностью? Почему пьяные мамаши, тупые злобные отцы и озабоченные кузены, тетушки и дядюшки и пальцем не пошевелили, чтобы их родственница-проститутка вела достойную жизнь? Почему они считали, что имеют право требовать правосудия в виде пожизненного заключения или смертельной инъекции, ведь это они изначально были виноваты? Он только заканчивал их труд — делал ходячий труп трупом лежачим. Почему же их не судят за то, что они своим поведением разрушили жизнь родственницы-шлюшки?
А вот и еще одна вошла в бар. Блондинка, как и все остальные. Одета, как настоящая шлюха. Груди выпирают из тесного кружевного лифчика, соски просвечивают даже сквозь алую блузку. Короткая узкая черная кожаная юбка, колготки-сетка и красные туфли на высоченных шпильках. Она нагнулась к уху потенциального клиента, и алый от помады рот сложился в правильную «О». Ему нравилось видеть такую форму, выдавливая из твари последние капли жизни.
Ногти на руках были выкрашены таким же алым цветом. Ему нравилось хранить ногти у себя, особенно акриловые. Брови у шлюхи были слегка изогнутыми и тоже светлыми. Она может оказаться натуральной блондинкой, и тогда соски у нее будут розовые. А не так, как у тех крашеных сучек, о которых он в последний момент выяснял, что на самом деле они брюнетки.
У него встал, когда она нагнулась, чтобы поднять упавшую сумочку. Из-за всех этих судов и переездов, из-за необходимости не попадать в поле зрения полиции у него слишком давно никого не было. Ни одной остывшей узкой задницы. Жернова правосудия двигались медленно, на слушания ушел почти год. Целый год его не выпускали под залог, даже порно негде было достать. В камерах, конечно, многое происходило, но им хватило мозгов не подкатываться со своими проблемами к нему. Его же интересовало другое. Целый год ему пришлось дрочить, вспоминая бледные безжизненные тела. И вот теперь эта шлюшка смотрит ему в глаза.
Он кивнул. Джентльмен, как всегда, — лучший способ внушить им фальшивое ощущение безопасности. Она подошла и села рядом. От этой шлюхи на удивление хорошо пахло.
— Купить тебе выпить? — спросил он, слегка скосив глаза.
— Да, было бы неплохо, — протянула она. — Но я бы лучше покурила. Здешний запрет на курение в барах — просто фигня.
Он махнул бармену, размышляя, с чем имеет дело: с обычной заготовкой для привлечения клиентов или она действительно нездешняя.
— А я думал, что калифорнийцы поведены на здоровом образе жизни.
Он улыбнулся ей, и она улыбнулась в ответ, хищно оскалившись.
— Понятия не имею. Я
— Ах… Я так и подумал. Что тебе заказать?
— «Джонни Уокер», черный. — Шлюха уставилась на него с вызовом.
Он спокойно кивнул бармену, и тот отошел. Сучка откровенно напрашивалась.
— Так откуда ты?
— Из Вегаса, — сказала она, начиная копаться в сумочке.
Ему открылся прекрасный вид на ее декольте.
— И сколько ты планируешь здесь оставаться?
— Это зависит от многого, — спокойно сказала она, беря наполненный барменом стакан и поднося его к губам.
Он наблюдал за ее влажным ртом, за тем, как размазывается помада.
— А ты здешний? — Шлюха захлопала длинными накрашенными ресницами, явно завлекая его.
— Это зависит от многого, — с полуулыбкой ответил он.
Сучке нравилось играть. С ней можно будет неплохо поразвлечься. Вытащив из кармана пачку наличных, он отложил на стойку стодолларовую купюру, дав понять, что с ним выгодно иметь дело.
— Такты знаешь, где я смогу покурить? — Она отвела взгляд от стопки купюр и заглянула ему в глаза. — Или еще что-нибудь?
— Это тоже зависит от многого. — Он убрал деньги в карман и сделал вид, что занят выпивкой.
Она наклонилась ближе.
— Я не могу здесь открыто работать, меня просто выбросят, понял? Я новенькая, и у меня пока нет своего места. Работать на улице без «начальника» нельзя, иначе меня найдут в канаве.
— Хочешь покурить после выпивки?
— Конечно. — Она залпом опрокинула стакан и встала.
— Насколько?
Шлюха улыбнулась.
— И это тоже зависит от многого.
Обычно он был спокойнее, терпеливее. Но перерыв был слишком долгим. К тому же она оказалась жадной и в лифте не прекращала его касаться. Обычно он так не делал. Ему нравились придорожные мотели, где можно было подогнать машину прямо к двери. Сейчас он остановился в месте с почасовой оплатой. Его покалывала клаустрофобия, и он не захватил всех своих инструментов. Но, возможно, это было и к лучшему — сменить почерк на новом месте.
К тому же у него стоял так, что перед глазами все плыло. А ее ладонь добавляла жара. Она слегка расстегнула блузку, открывая полукружья розовых сосков. Позволила ему целовать их в лифте, гладить руками. Не возражала, когда его руки заскользили по ее колготкам-сеточкам под юбку. Исследуя пальцами влажные трусики-танга, он размышлял о том, что же ее так возбудило: он сам, пачка денег, или это была просто смазка, которую проститутки используют, чтобы обмануть клиента, показав, как он их заводит.
В коридоре так воняло мочой, что у него заслезились глаза. Скоро шлюха будет холодной, и он наконец сможет ее трахнуть, очень скоро. Он, наверное, не будет растягивать удовольствие и задушит ее сразу.
Он с улыбкой открыл дверь в номер и пропустил ее вперед.
— Мне нужна доза, папочка, — сказала она, расстегивая блузку.
Лифчик-бра едва сдерживал ее грудь. Она быстро сбросила его.
У этой шлюхи было великолепное тело. Он давно не встречал таких красавиц.
— Я заплачу достаточно, как и обещал… Ты позаботишься обо мне, а я о тебе.
Она подошла к нему, потерлась всем телом, расстегивая на нем брюки. И упала на колени, как только добралась до сути.
Это было сложнее всего: сдерживать свою природу, когда жертва начинает сосать. Было хорошо, но чтобы было
— Вставай, — приказал он сквозь зубы. — Ложись на кровать.
Шлюхам это нравилось — нравилось, когда он командовал.
Этой
