— Понятно. — Вэйд кивнул на книгу в моих руках. — И вы надеетесь найти его адрес
— Эта мысль приходила мне в голову.
— Вы его не найдете. Все еще хотите купить книгу?
— Конечно. Я люблю историю, а когда знакомлюсь с автором, мне всегда интересно взглянуть, как он пишет.
— Не так хорошо, как Р. Дж. Вентворт, к сожалению. Раньше люди все время о нем расспрашивали. Тридцать лет назад мой отец заработал немало денег, продавая книги Вентворта тем, кто о нем спрашивал. Не будь Вентворта, нам не хватало бы и на хлеб. Как и многим другим в этом городе, если быть честным. Типтон опустел бы, не будь туристов, которых приманивал сюда Вентворт.
— Но теперь нет?
— Его поклонники постарели, а в наши дни, мне кажется, люди почти не читают.
— Так же мне ответила официантка в кафе через дорогу.
— Этот город многим ему обязан, хоть он и не собирался оказывать нам услугу. В этих местах, если вы здесь не родились, вы навсегда останетесь чужаком. Но после сорока лет жизни здесь он определенно стал нашим. Никто вам не скажет, где он живет. Да и я не смогу смотреть ему в глаза, если выдам его секрет.
— В глаза? — изумленно спросил я. — То есть вы с ним говорили?
— Несмотря на репутацию отшельника, Боб вовсе не асоциальный тип.
— Боб? — еще больше удивился я. Такая фамильярность казалась почти оскорблением.
— Его первое имя Роберт. Но он настаивает на том, чтоб его звали Боб. Приходит иногда в город. Покупает книги. Ест в «Буфете». Стрижется. Смотрит бейсбольные матчи в таверне чуть дальше по улице.
Я продолжал изумляться.
— Нечасто и уж точно не на выходные в пик туристического сезона, — сказал Уэйд. — Он выбирает такое время, чтобы его точно не побеспокоили.
— Даже в его возрасте?
— Вы удивитесь…
— Какой он?
— Вежливый. Собранный. Совершенно не высокомерный. Но в основном я замечаю, насколько чистые у него глаза. Вы читали его книги?
— Много раз.
— Тогда вы знаете, что на него сильно повлиял трансцендентализм. Он как Торо. Спокойный. Выдержанный. Задумчивый. Рядом с ним так же успокаиваешься.
— Но вы не поможете мне с ним встретиться?
— Определенно нет.
— А вы не могли бы хотя бы позвонить ему и назначить встречу?
— Не могу.
— Я понимаю.
— Не уверен, что понимаете. Я в буквальном смысле не могу этого сделать. У Боба нет телефона. И я не собираюсь стучаться в его дверь. Почему вы хотите с ним встретиться?
Я рассказал Уэйду о рукописи.
— Мне кажется, что это его работа, но на рукописи нет его имени, — добавил я в надежде, что это заставит Уэйда помочь. — Адресатом был его издатель. Но он, к сожалению, недавно умер. Они дружили, и я не знаю, сообщили ли об этом Вентворту.
— Я только с ваших слов знаю, что вы издатель.
— Вот моя визитка.
— Двадцать лет назад один человек показал мне визитку, заявил, что работает в Белом доме. Сказал, что президент хочет вручить Бобу премию, но в итоге оказалось, что он помощник голливудского продюсера, который пытался получить права на экранизацию «Замка из песка».
— Но если вы опустите в его почтовый ящик записку, ничего плохого не случится.
— Я никогда не вторгался в его частную жизнь. И не собираюсь делать это сейчас.
Снаружи прогрохотал пикап. Еще один деревенский парень из местных вышел на тротуар. За полквартала от меня, у офиса с вывеской «Недвижимость Типтона» припарковался джип. Я подошел туда и сделал вид, что разглядываю объявления о продаже: фермы, коттеджи, старинные дома.
Я зашел в офис, и под моими ногами заскрипел деревянный пол. Запах полироля для мебели напомнил мне о доме моей бабушки.
За антикварным столом сидела красивая рыжеволосая женщина. Она подняла взгляд от экрана компьютера:
— Чем я могу вам помочь? — У нее был приятный голос.
— Я хотел узнать, нет ли у вас атласа местных дорог. Моя карта Вермонта не слишком точна в деталях.
— Ищете себе дом?
— Пока не знаю. Вы наверняка заметили, что я не местный. Но здесь так красиво, что я решил прокатиться и посмотреть, не приглянется ли мне что-то.
— Домик на уик-энд?
— Нечто вроде того.
— Вы ведь из Нью-Йорка, верно?
— Это так заметно?
— Я видела многих туристов и хорошо разбираюсь в акцентах. Нью-Йорк довольно далеко отсюда, чтобы искать тут местечко для выходных.
— Я не уверен, что речь идет только о выходных. Я работаю в издательстве. Долгое время редактировал, но теперь подумываю о написании романа.
Это ее заинтересовало.
— Я слышал, здешние места вдохновили многих писателей, — продолжил я. — Ведь Джон Ирвинг жил в Вермонте?
— И Дэвид Мамет, и Грейс Пэли.
— И Р. Дж. Вентворт. Он ведь живет поблизости?
Ее взгляд тут же стал пустым.
— Отличный писатель, — сказал я.
— Карты на столе, — отрывисто сказала она.
Шагая к машине, я думал, что ЦРУ и мафия могли бы отправлять сюда своих агентов на учебу. Местные жители умели хранить секреты. Я поехал на север по дороге, обрамленной невероятно красивыми деревьями. Хрупкость осенних листьев очаровывала, и я вспомнил свое детство на Лонг-Айленде и как помогал отцу сгребать листья во дворе. Мы жгли их на огороде за домом. Отец всегда разрешал мне поднести спичку. Он умер от инфаркта, когда мне было двенадцать лет.
Я повернул на грунтовку, проехал мимо коттеджа до полосы деревьев, потом обратно к главной дороге. Чуть дальше я повернул на другую грунтовую дорогу, проехал мимо
Мои поиски вовсе не были упражнением в тщетности, как могло показаться со стороны. В конце концов, я знал, что ищу: высокий забор, обрамляющий несколько акров земли. Студентка, которой несколько лет назад удалось взять у Вентворта интервью, хорошо описала его собственность. Высокие ворота почти невозможно отличить от забора, писала она. Почтовый ящик встроен в ограду, и у него крышка с обратной стороны, чтобы Вентворту не приходилось выходить на улицу за почтой. Знак у забора предупреждал: «Агентам вход воспрещен».
В северной части города ничего не подходило под это описание. Конечно, то интервью состоялось двадцать лет назад. Вентворт мог многое изменить, и тогда я действительно впустую трачу время. Но как
