— Вкусно пахнет. — Дождавшись, пока слуги отчалят, советский гость сноровисто достал бутылку коньяка и, покосившись на хозяина, наполнил чайные пиалы. — Ну-с, с праздничком, если что не так, прости Аллах…
— Бисми лла — именем Всевышнего. — Доктор Лепето без долгих уговоров выпил, ухватил пальцами — пророк предписал есть руками — кусочек таджина и принялся жевать. — Все-таки с мозгом черной обезьяны вкусней всего.
— Угу, — кивнул советский гость и, быстро справившись с салатом мешуийя — из жареного перца с печеными помидорами, — закусил коньячок вареными донышками артишоков.
— Так вы подумали над нашим предложением, господин президент?
— А как же, теперь все время только и занимаюсь этим. — Йоханнес Лепето потянул с блюда брошетту — маленький закусочный шашлычок из телятины и, обмакнув в соус, впился зубами в сочное мясо. — Однако сразу трудно определиться, решение должно созреть — словно плод нашей с вами любви в материнской утробе моей благодарной души.
«Подумать только, эта черномазая обезьяна с розовой задницей, не так давно объявившая себя мужем любой женщины в своей республике, оказывается, может изъясняться подобно поэту!»
Некоторое время ели в молчании, а когда слуги подали традиционную шорбу — суп с томатом, зеленью кинзы и мясом курицы, советский друг глянул сотрапезнику в глаза:
— А знаете, доктор, кого вы мне напоминаете? Бисексуального подростка, определяющегося с ориентацией. Однако он педераст, а вы политик как-никак, так что давайте делайте свой выбор. — Даже не попробовав шорбу, советский друг бросил ложку на стол и вытащил вчетверо сложенный лист бумаги. — А чтобы вам не ломаться, как целке, вот ознакомьтесь. — Он налил себе одному, выпил и принялся хлебать суп. — Хвала Аллаху, вкусно, черт его подери!
Принесли цыплят с черносливом и медом, посыпанных сверху, как любил президент, жареным кунжутом, однако Йоханнес Лепето вдруг почувствовал, что аппетит оставил его. Мысли доктора находились в лихорадочном возбуждении: видимо, здорово понадобилась совдепии эта урановая грязь, раз взамен она согласна дать новейшие системы вооружения.
Да со всем этим — неожиданно для самого себя Лепето плотоядно оскалился и яростно сжал кулачищи — он устроит проклятым мавади веселую жизнь. Все давние обиды разом всплыли в его разгоряченном воображении, и он даже застонал от восторга: вначале «шмелями» и «фалангами» вдарить, затем пустить танки, ну а потом натравить «потрошителей» из личной гвардии, вооруженных дедовскими боевыми топорами с рукоятями из слоновой кости.
«О, кумулятивные гранаты, развивающие в замкнутом пространстве температуру в миллион градусов!» Йоханнес Лепето даже не заметил, как слуги принесли мешуи — жареную баранью ногу и поставили перед каждым из сотрапезников мисочки со смесью соли и молотого тмина, в нее полагалось макать мясо во время еды.
— Да, собственно, чего там думать, социализм открывает такие перспективы, — как бы проснувшись, доктор оторвал сочный кусок жаркого и сунул его в широко открытый зубастый рот, — только вот строить его пока никак нельзя. — И, поймав недоуменный взгляд советского друга, он прищурил маленькие, глубоко сидящие глазки. — Могучий дух огня, обитающий в священном вулкане Катомби, не позволит начинать великое дело, пока не отомщен мой брат, храбрый воин Ингози. Слышите, как клокочет лава в кратере вулкана? — Доктор Лепето привстал и, широко раскинув руки с растопыренными пальцами, сразу сделался похожим на огромного гамадрила. — Это бьется кровь божества Мганги, которое требует в жертву убийцу храбрейшего из атси! Хум! Хум!Хум!
Президент Республики Серебряный Берег, танцуя, короткими прыжками обогнул стол и, внезапно успокоившись, уселся на место.
— Однако дух огня прекрасно понимает, что киллера такого класса ему не отдадут, и потому согласен на бронированный «шестисотый» «мерседес», желательно белого цвета. — Он с отвращением глянул на только что поданный кускус с телятиной, мечтательно закатил глаза и продолжал: — С кондиционером, баром, и непременно чтобы была спутниковая связь, а то ведь голос далекой Москвы можно и не услышать.
— Какой-то он малахольный, этот ваш бог. — Советский гость внезапно с видимым облегчением рассмеялся и вытащил из гущи ячменной каши кусочек мяса. — Что ж это он просит только «мерседес» стоимостью в миллион долларов? Почему не «роллс-ройс», «серебряный дух»? — Он ловко скатал из кускуса шарик и, поставив ладонь вертикально, затолкал его большим пальцем в рот. — Ладно, пусть сидит в своем вулкане спокойно. Будет ему убийца великого воина Ингози, со всеми своими потрохами. — Он поймал недоуменный взгляд Йоханнеса Лепето и криво усмехнулся. — В чем основа нашей политики? Искренность и открытость. Надо вам для построения социализма чью-нибудь голову? Получите. А уж если пошли к коммунизму, то не дай вам Бог остановиться, иначе можете потерять свою. Обратной дороги нет. — Не сдержавшись, он рыгнул и обоими глазами подмигнул президенту. — Ни для кого, уважаемый доктор, ни для кого…
«Приветствую вас, Аналитик! Чует мое сердце, что вы добыли нечто конкретное по интересующему меня вопросу».
«Здравствуйте, дорогой друг! У вас прямо-таки вещий дар; действительно, по каналу ФСБ удалось получить кое-какую конкретику. Итак, когда в 1985 году в Республике Серебряный Берег были обнаружены запасы урансодержащего сырья, имеющие стратегическое значение, советские спецслужбы затеяли крупномасштабную акцию под кодовым названием „Реверс“, имевшую целью переориентировать республику на путь строительства социализма. Отвечал за проведение операции полковник КГБ Шагаев, однако наступившие в СССР перестроечные процессы не позволили успешно завершить ее, то есть обещанная военная и материальная помощь не была оказана. В настоящее время Республика Серебряный Берег имеет явную прокапиталистическую ориентацию и является сырьевым придатком американской атомной промышленности…»
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
— Гроб, говорят, делали в Америке. — Пиновская отхлебнула глоток кофе и поморщилась: — Что-то не нравится мне этот «нового дня глоток», «Чибо» куда как лучше.
Плещеев, любивший чай, промолчал, а забывший очки Дубинин шагнул к телевизору и подслеповато прищурился:
— Да, сыграть в такой ящик было бы неплохо.
— Пока что-то и в такой не очень хочется. — Лоскутков пожал плечами и широко улыбнулся. — Осаф
