— Однако интересно другое. Вместе с этим камнем в восемнадцатом году исчезла так называемая царская булатная папиросница. — Он выпил залпом, швырнул пластмассовый стаканчик в урну и, как волк, повернулся всем телом. — Так вот, этот чертов портсигар отыскался, а значит, существует реальная возможность найти и изумруд.
Короткостриженый, внимавший с неподдельным интересом, вдруг хрустнул пальцами, и на его губах появилась ухмылка.
— Сэр, уж не хотите ли вы сказать, что орден существует до сих пор и сейчас желает вернуть свое имущество, не так ли?
— Мне всегда нравились проницательные парни. — Одноглазый благожелательно глянул на него. — Это действительно так, и если мы сделаем то, о чем нас просят, то твое участие в деле будет стоить вот столько. — Он пальцем в воздухе начал рисовать замысловатый узор из нулей, и их число пришлось стриженому по душе.
— Здесь есть о чем поговорить, сэр. — В его голосе зазвенел металл, а в прищуренных глазах загорелись огоньки, как у голодного леопарда перед прыжком.
ШИФРОТЕЛЕГРАММА
По непроверенным косвенным данным, в самое ближайшее время ожидается переброска на территорию России представляющего особую опасность международного террориста-ликвидатора, разыскиваемого Интерполом, а также спецслужбами двенадцати стран, Джона Арчибальда Грея, он же Сэм Браун, он же Патрик Макдауэл, он же Леон Бланш, он же Джузеппе Барталеоне, он же Чеслав Мерешковский, возможны другие имена и фамилии. Агентурные клички — Громовой, Большой Сэм, Апперкот, Динамит и другие. Место и дата рождения не установлены.
В совершенстве владеет холодным и стрелковым оружием, приемами защиты и нападения, эксперт по биколано — филиппинскому аналогу карате. Чрезвычайно опасен при задержании.
Специально проживал в Бразилии и Таиланде, обучаясь ка-пойэре и муай-таю, в 1982 году, демонстрируя свое умение выживать в экстремальных условиях, в одиночку, вооруженный только мачете, осуществил трехсоткилометровый переход по девственным лесам Амазонки. В том же году, не поладив с руководителями колумбийского наркокартеля, совершил большое количество диверсий и терактов на контролируемой ими территории, сумев нелегально вывезти более ста килограммов героина. В 1983 году, во время задержания его спецслужбами в Гонконге, будучи обезоруженным, вывел из строя семь человек и оторвался от погони. Причем один из преследователей был убит вилкой, брошенной с расстояния десяти метров и попавшей ему точно в сонную артерию. С середины восьмидесятых перебрался на африканский континент, в Республику Серебряный Берег, где инструктировал головорезов диктатора Лепето. Имел среди них кличку Белый Палач.
Словесный портрет: рост выше среднего, фигура плотная, атлетическая, лицо овальное, лоб средний, прямой, брови дугообразные, нос средней длины и ширины, спинка прямая, подбородок прямой, уши овальные, противокозелок выпуклый, глаза светло-серые, волосы рыжеватые, обычно коротко стриженные, шея средняя, мускулистая, плечи горизонтальные.
Особые приметы: произносит "р" ощутимо твердо, по-йоркширски, на кистях рук четко выделяется кентос — гипертрофированная надкостница на суставах указательного и среднего пальцев, предназначенная для нанесения ударов, на левой щеке имеется чуть видимый выпуклый шрам, предположительно след от колюще-режущего предмета. На правом запястье видна полустертая татуировка — змея с головой льва, что, по понятиям южноамериканцев, означает силу, удачливость и ловкость.
Другие особенности: очень обаятелен, легко входит в доверие как к мужчинам, так и к женщинам, любит быструю езду на автомобиле, причем предпочитает находиться за рулем сам. Из пищи любит жареную свиную вырезку, ветчину в фольге с вареньем, кофе не пьет, чай употребляет исключительно с молоком. Курит мало, алкоголь практически не употребляет. Предположительно бисексуален.
Согласно непроверенным данным, основная поставленная задача — отыскание следов сокровищ царского дома Романовых.
ГЛАВА СОРОКОВАЯ
С рулевым Шалаевскому не повезло. По жизни тот оказался жутким пессимистом и, не успев тронуться, сразу же начал скулить. О бардаке, творящемся вокруг, о сволочном Аэрофлоте, зажавшем было его кровный секонд-хэнд и лишь сегодня возвратившем имущество взад, о том о сем, о ментовских поборах, о бабах, об этих грязных шлюхах, не желающих с ним общаться, разве что за деньги. В углах водительского рта копилось что-то белое, пахло от него вспотевшим козлом, и майор злорадно ухмыльнулся: не дают — и правильно делают.
— Вот здесь останови, пожалуйста. — Выбрав подходящее местечко, он выдавил улыбку и, как только «додж» замер, приласкал очкарика «лапой дьявола» в кадык: «Как ты меня достал своей скульбой». И того не стало — захрипел, схватившись за горло, обильно пустил изо рта кровь и, дернувшись, затих. С переломанным щитовидным хрящом.
«Наконец-таки заткнулся». Выключив габариты, Шалаевский заглушил мотор и потянулся к сумочке- пидораске, висевшей на поясе у убитого. «Хорошо стало, тихо».
Как явствовало из паспорта, страдальца звали Дмитрием Александровичем Березиным. Денег у него было долларов двести, имелось также удостоверение водителя группы "Б", и, судя по вороху доверенностей, накладных и прайс-листов, подвизался покойный на ниве торговли. А еще у Дмитрия Александровича был едва початый термос с кофе, по соседству с которым лежал пяток остывших чебуреков, и этим обстоятельством майор воспользовался без промедления.
«Спасибо, кормилец». Частично заморив червя, он оттащил жмура в конец салона и, развалившись на водительском месте, включил дворники. «Ну и тоска, а еще столица».
В самом деле, дождь хоть и ослаб, но шел не переставая, кремлевские звезды почему-то не горели в ночи, а ближайший фонарь был разбит. Стоял поздний августовский вечер — ненастный, сумрачный и ничего хорошего не суливший.
«Ну уж так и ничего хорошего?» Шалаевский закурил реквизированный «Ротманс» и, включив приемник, принялся крутить ручку настройки. «Самое главное сейчас — не суетиться, — думал он. — На вокзалы не соваться, в метро не лезть — вон сколько там телекамер, и наверняка все его, Мочегона, высматривают. А так хрен меня найдешь сразу в огромном городе, да еще в таком бардаке». Не дослушав репортаж из Белого дома, он потянулся и протяжно зевнул:
«Ну, надеюсь, Дмитрий Александрович не завоняет», — закрылся изнутри и, повалившись на мешки с
