— Не бойся ты! — говорю ему. — Не сдам я тебя в милицию и людям не скажу. Жалко мне тебя. И подумай над моими словами. Тебе-то не к лицу насильно, я тебе это как женщина говорю! Не было б у меня мужа, я бы тебе сама свидание назначила.
— Да ладно… — бурчит он, а сам лицо в воротник спрятал — стыдно ему или обидно, что сорвалось?
А лифт пошел через этаж останавливаться, я ж по всем почти кнопкам прошлась. Я не стала дожидаться восьмого, раньше вышла и спустилась до своего этажа по лестнице: не хотелось мне с ним в кабине оставаться.
Но история на этом не кончилась. Как-то едем мы с мужем в метро, и вдруг заходит на остановке тот самый парень и с девушкой под ручку. Узнал меня, покраснел как рак. Я глазами показываю на девушку: как, мол? Он кивает — все в порядке! А потом такой фокус делает: проходит мимо нас в проходе, будто ему так удобнее к выходу идти, и, поравнявшись со мной, говорит:
— Позвольте пройти!
Мы с мужем даем дорогу, а он смотрит мне в лицо и тихо произносит:
— Большое спасибо!
Будто бы за то, что дали дорогу. А я-то знаю за что… Больше уж я его не встречала.
ДЕНЬ СЕДЬМОЙ, ГЛАВА СЕДЬМАЯ,
?
История первая,
?
У меня особо сложных отношений с деньгами никогда не было: в двадцать пять лет я уже кончила аспирантуру, получила место младшего научного сотрудника и неплохую зарплату. Мама врач, отец строил аэродромы по всей стране, а потом имел отношение к строительству космодромов. Нет, не Байконур, есть еще кое-что, но это не наша тема… Когда я заявила родителям, что замуж выходить не собираюсь, а хочу завести ребенка и жить одна, это для них была катастрофа, которую они с трудом пережили. Но смирились и помогли мне купить кооперативную квартиру, однокомнатную. Но как сын подрастет, я ее сменяю на двухкомнатную, уже деньги начала откладывать. Себе я ни в чем не отказываю, хотя, могу признаться, и потребностей особых у меня нет. За границу я езжу за государственный счет, в плане обмена научной информацией, отдыхаю, где хочу, бриллиантами не увлекаюсь, а машина мне не нужна — возни с ней много. Так что денег мне хватает, даже про запас кое-что отложено, на всякий случай. А больше всего мне придает уверенности то, что почти всем этим я обязана самой себе.
Но был в моей жизни случай, когда моя судьба зависела от пятачка, когда я, атеистка, молила Бога о пятачке — и Бог мне его послал. Просто ничем иным не объяснить этот случай, как не вмешательством высших сил.
Было это когда я еще училась в аспирантуре. Занималась я генетикой, которая тогда еще только недавно из «продажной девки буржуазной науки» превратилась в «передовую отрасль отечественной биологии». Репрессированных генетиков, кто остался жив, реабилитировали, допустили к науке, возвели в ранги. Но не всех. Прослышала я, что в одной автономной республике, где было полным-полно лагерей, в университете преподает один такой «невозвращенец» биологию и потихоньку занимается генетикой. И как раз той темой, которая меня больше всего интересовала тогда, да и сейчас интересует: возможностью предсказывать генетические отклонения в развитии плода в первые месяцы беременности. И решилась я на почти невозможное: заполучить этого упрямого старика себе в научные руководители. Все говорили вокруг, что шансов никаких, что именно ленинградские ученые его в свое время предали и дали посадить, а потому он вообще отказывается приезжать а наш город, даже когда его приглашают на встречи с иностранными учеными.
Написала я старику письмо. Он не ответил. Я написала второе и послала, тезисы своей кандидатской, копии уже сделанных глав. А попросила только об одном — позволить мне приехать в его глушь поговорить с ним. И он разрешил. Вся в волнениях и страхах, как перед первым свиданием, собралась я и поехала.
Местечко он себе выбрал для жизни, то есть ему выбрали в 37-м, мрачнее некуда: за окнами вагона тайга, тайга, тайга, и через каждый десяток километров — лагерный забор с вышками. Уже теперешние лагеря, должно быть. И по вагону какие-то подозрительные личности шастали: в серых ватниках и коротко остриженные. Пассажиры говорили между собой, что недавно была амнистия для уголовников и надо лучше смотреть за вещами. А у меня вещей — одна спортивная сумка да маленькая сумочка с документами и деньгами. Чего бы проще уберечь? А не уберегла. Свистнули и то и другое. И деньги, и паспорт, и пропуск институтский. Подъезжаю к месту, а что делать — ума не приложу! В кармане
