— Напротив, я намерен согласиться.
— А подумал ли ты о расходах, которые тебе предстоят?
— Да, я обо всем подумал. Расходы предстоят самые незначительные, всего лишь несколько сотен фунтов, — заметил он добродушно.
— В таком случае ты откажешься от своей профессии? — продолжала она с негодованием.
— Вовсе нет, Корнелия; Дилл станет во главе конторы.
Мисс Карлайль, вне себя от гнева, быстро повернулась к Барбаре:
— Это вы надоумили его, сударыня?
— Нет, — ответила Барбара, — он решил принять это предложение еще прежде, чем посоветовался со мной. Во всяком случае, я одобряю его решение, — прибавила она.
— В самом деле? Так позвольте же мне вас поздравить и позавидовать печальной жизни, которую вы будете вести в одиночестве.
— Но я не имею ни малейшего намерения оставаться здесь, — возразила Барбара, подходя ближе к Карлайлю. — Он берет меня с собой.
Возмущенная донельзя Корнелия окинула своего брата и Барбару негодующим взором.
— Так это дело уже решенное?
Арчибальд ответил утвердительно, и мисс Карлайль, не произнося больше ни слова, собралась уйти, но прежде перевязала ленты на своей шляпе, скомкав их дрожащими пальцами, отчего получился самый безобразный бант в мире.
— Ты не должна уходить от нас вот так, Корнелия, — заметил ей брат, — останься и пообедай с нами.
— Благодарю вас, кушайте себе на здоровье, а я сыта, — проговорила Корнелия с разгневанным видом. — Дожить до того, чтобы увидеть, как сын моего отца пренебрегает своей профессией! И ради чего?..
С этими словами она торопливо вышла из замка и направилась к себе.
Через три дня во всех местных газетах напечатали объявление о том, что Карлайль выбран представителем Вест-Линна, и на всех стенах городка было написано крупными буквами: «Да здравствует Карлайль! Мы все за Карлайля!»
Глава VI
Сэр Фрэнсис Левисон у себя дома
Сэр Фрэнсис Левисон был самым ярым последователем тори и вдруг перешел в ряды оппозиции, став ревностным радикалом. Узнав об этом превращении, друзья его крайне изумились; со всех сторон слышался вопрос: что могло побудить его так быстро изменить убеждениям своих предков? Между тем причина была самая простая. Денежные обстоятельства сэра Фрэнсиса Левисона крайне расстроились, и, чтобы поправить их, он прибегнул к единственному средству, то есть отрекся от своих политических убеждений — если только он когда-нибудь их имел — и польстил радикалам в надежде занять у них какое-нибудь выгодное местечко.
Едва получив наследство от сэра Питера, он начал вести самую беспорядочную жизнь. Он взял в жены сестру той самой Бланш Чаллонер, с которой поступил бессердечно, подавая ей напрасные надежды. Женитьба эта только ускорила его крах, потому как с тех пор он стал жить на широкую ногу, предаваясь всевозможным развлечениям, играм и попойкам. У него ничего не осталось, кроме долгов, и так как он не пользовался уважением соседей, то никто не изъявлял желания выручить его из беды. Такое безвыходное положение и внушило ему мысль устроиться в качестве секретаря при одном богатом лорде. Благодаря родственным связям с семейством этого последнего и участию в делах парламента ему удалось получить желаемое место.
В одно прекрасное солнечное утро в одном из аристократических кварталов Лондона, в великолепной гостиной, сидела молодая белокурая женщина с голубыми глазами и нежным цветом лица. Она сидела с опущенной головой, пребывая в глубокой печали. Это была леди Левисон. Уже три года ее судьба была связана с судьбой Фрэнсиса Левисона, и любовь, которую она некогда чувствовала к этому человеку, сменилась ужасом и презрением.
Двухлетний мальчуган, их единственный ребенок, весело резвился в этой же самой комнате. Но мать, казалось, не обращала на него ни малейшего внимания. Вдруг дверь с шумом распахнулась, и молодая женщина, увидев перед собой сэра Фрэнсиса Левисона, гордо выпрямилась.
— Мне нужны деньги, — обратилась она к мужу, бросив на него яростный взгляд.
— В самом деле? — отозвался Левисон. — И что же? Мне они также нужны.
— Я вчера говорила вам и сегодня повторяю: мне нужны деньги!..
— Вечно одна и та же песня! — холодно произнес муж. — Разве я могу сделать невозможное? Ты точно с таким же успехом можешь требовать у меня денег, как у этого мальчугана.
— У этого мальчугана! — в бешенстве воскликнула женщина. — Зачем только Бог дал ему такого отца?!
Левисон, до сих пор отвечавший довольно сдержанно на замечания своей супруги, готов был в свою очередь разразиться гневом, но, к счастью, в эту минуту в комнату вошел слуга.
— Извините, сударь, — сказал он, — но пришел этот Броун…
— Слышать о нем не хочу! — в ужасе перебил слугу сэр Фрэнсис. — Не впускай его.
— Мы с трудом отделались от него, — продолжал слуга, — но во время нашего пререкания с ним в комнату ворвался мистер Мередит; он прошел в вашу библиотеку и поклялся, что не выйдет оттуда, не повидавшись с вами.
Черты Левисона исказились. Он выбежал из гостиной.
Вот уже целых три дня сэр Фрэнсис Левисон приказывал своим слугам не пускать никого в дом. Слуги уверяли посетителей, что их хозяин опасно болен; это обстоятельство вскоре сделалось известным всем, кто имел с Левисоном какие-нибудь дела. Бесчисленные кредиторы отлично поняли, что за этим предлогом скрывалось желание спастись от их назойливого преследования.
— Клянусь честью! — воскликнул мистер Мередит, увидев Фрэнсиса в библиотеке. — Я уже думал, что вы чуть ли не при смерти. А у вас цветущий вид!..
— Мне несколько лучше, — пробормотал Фрэнсис, стараясь кашлянуть.
— Вы выбрали самое неудобное время болеть, — продолжал мистер Мередит, важный чиновник при министерстве, — в парламенте есть вакантное место.
— И что же?
— Что же? Мы рассчитываем на вас; предлагайте себя в кандидаты.
— Невозможно. Я должен выступить представителем Вест-Линна?
— Именно. И так как ваши владения соприкасаются с землей Вест-Линна, то вы имеете некоторые шансы.
— Я все-таки не могу принять это предложение, вы должны понять меня, Мередит.
— Подумайте хорошенько, Левисон. Речь идет о вашем будущем.
— Повторяю вам: это немыслимо.
— В таком случае я не отвечаю за последствия. Вы потеряете важнейший пост, и Торнтон станет нашим кандидатом.
Сэр Фрэнсис ничего не ответил; им овладело какое-то смутное чувство.
— Я понимаю, что вам не слишком приятно показываться в Вест-Линне, — продолжал мистер Меридит, — после того происшествия, в котором вы играли главную роль; но в настоящее время никто об этом не вспоминает. Ну, что вы на это скажете? Да или нет?
— Разве я один могу заявить притязание на вакантное место? — спросил Левисон.
— Нет, у вас есть противник.
— Кто именно?
— Карлайль.
