Джордж быстро вышел из комнаты, поднял трубку телефона Маргот и набрал номер. Пятью минутами позже появились два рабочих, которые притащили роскошное пианино и поставили его в углу кабинета Рэндольфа, потом в комнату вошли два пожилых мужчины. Один из них нес ноты.
— Пожалуйста, — сказал Джордж, указывая Майклу на диван, — садитесь.
Майкл сел.
— Мистер Винсент, — голос Джорджа звучал торжественно, — позвольте вам представить Антона Грубера и Германа Гехта.
— Здравствуйте, — сказал Майкл. Потом он вспомнил, кто такой Грубер. Этот человек написал музыку к десяткам фильмов в тридцатых — сороковых годах. О Гехте Майкл ничего не слышал.
Антон Грубер сел за пианино и сыграл мелодичное вступление, затем Герман Гехт, встав в позу артиста на сцене и сложив руки за спиной, начал петь.
Майкл прежде никогда не слышал этой музыки. Конечно, она звучала старомодно, но мелодия была чудесной. Старый артист пел немного надтреснутым баритоном, однако с таким чувством, что, когда он закончил и музыка смолкла, у Майкла стоял комок в горле. Он встал и громко зааплодировал.
— Господа, это было просто замечательно. Никогда не слышал ничего лучше.
— Я так и подумал, что вам понравится, — сказал Джордж. — Теперь вы понимаете, как важна эта сцена, доктор наконец в песне, пусть немецкой, выражает свои чувства к девушке, а прежде он о них и словом обмолвиться боялся.
— Вы правы, Джордж, — сказал Майкл. — Это может стать эмоционально самой сильной сценой в картине. Будет просто отлично, если только я уговорю Боба это сделать.
— Но ведь он актер, не так ли? — спросил Джордж. — Все актеры бездарны. Он никогда так не сыграет эту сцену, даже если он не будет петь. Здесь Герман сможет его продублировать.
— Это может сработать, — сказал Майкл. «Еще как сработает», — подумал он, зрители будут растроганы до слез, как это только что произошло с ним самим.
Эта чудесная сцена могла бы быть сыграна лучшим актером в картине, которую он не сможет сделать, если не получит прав на роман. В ушах его снова зазвучал смех Дэниела Дж. Мориарти.
Глава 22
Майкл медленно подъехал в своем «порше» по бульвару Сансет к отелю «Бель-эр». Сзади сидела Ванесса, разглядывая свое отражение в зеркальце.
— Скажи мне еще раз, что это за парень, — попросила она.
— Его зовут Томми Провенсано, — сказал Майкл. — Я знаю его с детства, мы вместе росли в Нью- Йорке.
— А, понятно.
— Не удивляйся, если иногда он будет называть меня Винни. Это что-то вроде прозвища.
— Ладно. Он будет не один?
— Ее зовут Мими, это все, что я о ней знаю. Может быть, это их первая встреча.
— А сколько Томми лет?
— Он на пару лет старше меня.
— А если он окажется занудой, мне все равно надо быть с ним любезной?
— Ванесса, в Голливуде тебе надо быть любезной со
— Думаю, это хорошая политика.
— Неплохая, уж поверь мне.
Томми открыл дверь и схватил Майкла в свои медвежьи объятия.
— Здорово, дружище, — прорычал он. — Вот это классный голливудский продюсер.
— Здравствуй, Томми, — сказал Майкл. — Позволь тебе представить Ванессу Паркс.
Томми вдруг превратился в джентльмена.
— Как поживаете, Ванесса? — сказал он. — Разрешите представить вам Мими.
Невысокая темноволосая девушка встала с дивана и пожала им руки. Она была скромно одета и очень красива. Майкл подумал, что Маргот хорошо справилась с его поручением.
Томми хлопнул бутылкой шампанского. «Дом Периньон», — отметил про себя Майкл, не забывая, что платить за все придется ему. Томми разлил вино по бокалам и обратился к небольшой компании.
— Мы с этим парнем, — сказал он, взяв Майкла за плечи и слегка встряхивая его, словно тряпичную куклу, — вместе грязными пацанами играли на улице. Мы воровали фрукты с тележек, мы грабили пьяных, мы творили все самое ужасное, что делают дети на улице, и каждый вечер мы возвращались домой к своим матерям.
— Томми, — укоризненно сказал Майкл, — ты прекрасно знаешь, что мы никогда не воровали никаких фруктов. — Он повернулся к остальным. — У Томми романтическое представление о нашей юности.
— Послушайте, как он говорит, — сказал Томми, похлопав Майкла по щеке. — У меня научился.
Майкл пристально посмотрел на него, и Томми, казалось, понял намек.
— Конечно, это было очень давно, — сказал он, бросая извиняющийся взгляд на Майкла. — Ну, что мы сегодня будем есть?
— Я подумал, что тебе понравится спагетти, — сухо сказал Майкл, — да и пицца здесь неплохая.
— Понял, понял, — сказал Томми, — буду вести себя хорошо.
— Нет, — сказал Майкл, — тебе и в самом деле понравится здешняя пицца. Она непохожа на то, к чему ты привык.
Их столик выходил на Сансет и большие бульвары. Томми не мог спокойно усидеть на месте.
— Мне даже не верится, что я сижу в одном ресторане с Бертом Рейнолдсом, — хрипло шепнул он Майклу.
— Жалко, что других звезд здесь сегодня нет, — ответил Майкл. — Обычно бывают, — в этом ресторане он был впервые, но метрдотель был готов его обслужить по высшему разряду.
Ванесса встала.
— Я иду в дамскую комнату, — сказала она, — Мими, присоединишься ко мне?
Женщины ушли, а Майкл и Томми остались наедине.
Томми вдруг стал спокойным и серьезным.
— Ну, теперь скажи мне, как на самом деле идут дела, Винни. По-честному.
— Томми, мне трудно тебе доходчиво объяснить, насколько хорошо все идет. «Ночи Даунтауна» выходят в прокат поздней осенью, и я уже заключил контракт с Робертом Хартом на роль в моей новой картине.
— Это тот самый Роберт Харт? — изумленно спросил Томми.
— Тот самый, кинозвезда. А великий писатель Марк Адер работает над сценарием.
— Я слышал о нем. Моя жена как-то читала его книжку.
— Как Мария?
— В порядке. Скажу так, ей нравится быть женой капо. Она пользуется большим уважением среди друзей.
— А тебе нравится быть капо?
— Впервые вкусил настоящей власти, — сказал Томми. — Это как хорошее вино, — никогда не бывает много.
— Ну, вперед, тебе ведь долго приходилось хлебать простой сок.
Томми покачал головой.
— Это совсем не так, как прежде, когда я вытягивал из Бенедетто все, что мне было нужно. Сейчас, если я чего-то хочу, мне достаточно об этом сказать, и я это получаю, — он оглядел ресторан. — Мне и вправду нравится это место. Как ты думаешь, здесь не прослушивают?
Майкл засмеялся.
