– Не наговаривай на себя, – сказал Бука, проверяя оружие. – Кто же знал, что все так повернется? Давайте думать, что делать будем.
– Если не получается сразу уйти – надо где-то укрыться, – сказала Ника. – В лаборатории нас сразу найдут.
– Антонов, где здесь можно затаиться? – быстро спросил Бука.
– Даже не знаю. Здесь еще пара таких же лабораторий, вспомогательные помещения поменьше. Разве что, на складе…
– Давай, веди!
– Погоди! – Антонов бросился к компьютеру, под которым продолжал пищать умирающий блок бесперебойного питания. Принялся, чертыхаясь, копаться в ящиках.
– Есть! – он вытащил наружу пыльный жесткий диск с usb-кабелем. Воткнул в разъем на передней панели системного блока, отчаянно застучал клавишами.
– Что ты там возишься? – проговорил Бука, вслушиваясь в тишину. – Времени нет!
– Так что, пусть результаты зря пропадают? – огрызнулся Антонов, продолжая лихорадочно дергать «мышью». – Будем считать, что тебя для твоего же развлечения резали, так?!
– Ладно-ладно, только быстрее давай! – кивнул Бука, натягивая комбез.
Едва Антонов выдернул кабель из разъема в системном блоке, как монитор мигнул в последний раз – и «сдох» окончательно.
Они выбрались за дверь, проделали недолгий путь по коридору и остановились перед широкими складскими дверьми. Антонов протянул руку в ручке, с помощью которой тяжелую плиту двери нужно было сдвинуть в сторону на направляющих. В последнюю секунду что-то заставило Буку остановить Антонова и молча сделать остальным знак: «идти дальше». Едва они успели завернуть за угол, как из лифтовой шахты, оставшейся за спиной, повалил густой белый дым, и в коридор выкатилось несколько небольших металлических цилиндров. Раздалась серия мощных хлопков в сопровождении ослепительных вспышек – и из клубов дыма в пространство коридора посыпались одинаковые, ладные фигуры солдат в армейских бронежилетах поверх камуфляжа, в современных противогазных масках. Значит, там, наверху, решились на штурм.
Все это Бука наблюдал уже из-за угла: все равно, двигаться дальше было некуда – здесь был тупик. Бука вскинул автомат, ловя на прицел ближайшую фигуру. Но глаза вдруг стали слезиться и нестерпимо чесаться. Бука отпрянул назад, заморгал, пытаясь увидеть хоть что-то – казалось, сейчас он ослепнет.
– Вот черт, – задыхаясь и кашляя, проговорил Антонов. – Слезоточивый газ пустили!
Тут же дверь склада чуть сместилась – из-под нее, в гущу штурмующих полетели гранаты. Взрывы слились в сплошной грохот, от которого грозило порвать барабанные перепонки. Несколько бойцов попадали, другие открыли шкальный огонь по складским дверям – и тут же были отброшены ответными очередями. И, очевидно желая закрепить успех обороны, в дым и гарь, заполнившие коридор вывалились оставшиеся двое в экзоскелетах – и тут же принялись разряжать свои РПК в дымную мглу. Наверное, в своих продвинутых шлемах они прекрасно видели и сквозь дымовую завесу. Военные, затаившиеся в глубине коридора, словно этого и ждали: первый носитель экзоскелета принял на себя удар кумулятивной гранаты – его отбросило назад, из-под прожженной брони брызнул фарш из живой плоти. Второй же, резко набрав недоступную простому человеку скорость, исчез в дыму. Издалека донеслись крики, полные боли и ненависти, заглушенные грохотом выстрелов.
Через минуту выстрелы затихли. Из тумана снова показались фигуры солдат. Они тихо шли над телами убитых товарищей, заглядывая и осторожно, по двое, заходя в каждую дверь. Слышались короткие очереди: стреляли, наверное, на всякий случай, «для острастки».
– Зачистку проводят, – зло проговорила Ника. Она успела выглянуть в коридор – и отпрянула, упершись спиной в стену. Закрыла слезящиеся глаза. С трудом сдержала новый приступ удушливого кашля. – Скоро и сюда доберутся, гады…
Бука тяжело дыша, продолжал наблюдать за вторжением. Обернулся к друзьям, сказал:
– Вам придется сдаться. С двумя автоматами мы ничего не сделаем.
– А ты? – хрипло спросила Ника.
Антонов сипло кашлянул в кулак. От газа его мутило, выглядел он неважно. Вариантов было не много. У Буки в голове была каша, и снова разболелось под ребрами. Он понятия не имел, как поступить в такой ситуации – любой путь казался ему таким же, вот, тупиком. Он молча посмотрел на автомат в своих руках, со странным чувством погладил оружие. Черный ствол недвусмысленно намекал на простое и однозначное решение всех жизненных проблем.
– Стреляться задумал, Альенде? – раздался над головой негромкий голос. В другой момент и совсем другому человеку могло бы показаться, что с ним говорят небеса. Но над головой была толща земли и еще пара уровней подземелий, заполненных смертельными аномалиями, обжитых отвратительными, как сама Зона, мутантами. Вряд ли небеса могут докричаться до этого радиоактивного ада.
Да и побрезгуют небеса вещать ерническим тоном сталкера по прозвищу Маус. А именно он смотрел на них сверху, сквозь дыру на месте убранной потолочной панели. Маус сделал знак: «тихо!». И, уцепившись за металлическую балку, повис под потолком, протягивая вниз свободную руку.
Никому не пришлось ничего объяснять. Сначала закинули автоматы: внизу не стоило оставлять следов своего присутствия. Первой, как самую легкую, Маус вытащил Нику. Уже вдвоем они вытянули Буку, подталкиваемого снизу Антоновым, и в этот момент от нового приступа боли Бука едва не отключился. Когда из последних сил выволокли Антонова, в тупике заиграли лучи армейских фонарей. Когда торопливо затыкали дыру панелью, внизу уже появились солдаты.
– Чисто! – донесся снизу приглушенный противогазом голос.
Они осторожно пробирались по узкому вентиляционному тоннелю. Похоже, что свою функцию эта коммуникация давно уже перестала выполнять: было здесь жарко, влажно и душно. Однако наличие этого тесного лаза дарило надежду на то, что где-то на поверхность выходит и собственно вентиляционная отдушина. Ползти на четвереньках в кромешном мраке было не слишком приятно: если до этого у кого и не было боязни замкнутого пространства, сейчас появился повод, чтобы приобщиться к этой замечательной фобии. Единственным источником света оставался фонарь сталкера, но и он светил лишь для него одного. Оружие также здорово мешало продвижению. Оставалось надеяться, что Маус знает, куда тащит за собой спасенных друзей.
– Как тебе удалось так ловко смыться? – поинтересовалась Ника. – Никто и глазом моргнуть не успел – а тебя уж и след простыл.
– Я всего лишь следую главному правилу сталкера: не попадаться, – сказал Маус. – Прежде, чем расслабиться и прилечь, всегда стоит, как следует осмотреться. Там, в комнате отдыха как раз воздуховод выходил, я его, соответственно, и заприметил.
– Что ж ты нам не сказал? – спросил Антонов.
– А толку? – отозвался сталкер. – Если сматываться – так быстро, а вы все заняты очень, пока чесаться будете – поздно станет. И вообще, в таких делах каждый сам за себя.
– И все-таки, ты вернулся за нами, – возразила Ника. – Несмотря на такую эгоистичную логику.
– Так я никуда и не уходил, – усмехнулся Маус, направил фонарик назад, отчего все невольно прищурились. – Интересно же было, чем дело кончится… О, черт!!!
Вскрик Мауса заставил всех прекратить движение. Сам сталкер нервно задергался, пытаясь вытянуть вперед винтовку, которую волок под боком. Тогда же стал слышен и этот тонкий, отвратительный писк.
– Что там? – беспокойно спросил Антонов, замыкавший эту сгорбленную «колонну».
– Крысы… – выдохнул Маус. – Черт! Черт!
Теперь и Бука, краем глаза, за темными силуэтами Ники и Мауса заметил множество маленьких, сверкающих глаз-бусинок, вытянутые подвижные серые мордочки. Больше всего поражало, что грызуны располагались не просто в ряд – они буквально сидели друг на друге, заполняя собой все сечение тоннеля. Эта живая «пробка» отвратительно копошилась, пока не выказывая агрессивных намерений. Но вот от нее отделилась одна серая особь, другая…
– Дать автомат? – быстро спросила Ника, державшаяся прямо за Маусом.
– А толку? – дрогнувшим голосом отозвался тот. – Начнем стрельбу, заткнем себе дорогу трупами – и
