— Сильно болит?
— Ничего, потерплю, — отмахнулся он. — Ты знаешь, я собираюсь поступать в цирковое училище, так что это не первое и не последнее мое ранение!
— В цирковое? — обрадовалась Катерина. — А Прохор тебе позволит?
— Для этого мы сюда и приехали. Здесь есть подходящие учебные заведения. Отец сам здесь когда-то учился.
— Я бы тоже с удовольствием пошла учиться с тобой. Но, думаю, Аглая этого не одобрит.
— Почему?
— Потому что она сама сейчас сидит без дела. Она не раз говорила, что жалеет, что не получила другого образования, а то бы нашла другую, стабильную и хорошо оплачиваемую работу…
— Она жалеет, что стала цирковой артисткой?
— Нет, что ты! Она любит вспоминать свои годы в цирке. Но как-то я упомянула, что хочу учиться в цирковом, так она сразу же помрачнела. Не хочет, чтобы я повторила ее судьбу.
— Но у тебя цирк в крови! — возразил Матвей. — Твой отец был известным фокусником. Как и дед.
— Аглая это понимает, но все равно противится. Ну да ничего! Нужно еще школу закончить, а там посмотрим…
Они замолчали, и чуть погодя садовая дорожка привела их к огромным покосившимся воротам, на которых висела большая ржавая цепь с висячим замком. На высокой арке виднелись большие вычурные чугунные буквы «Лун…арк», довольно зловеще выглядевшие на фоне багровой луны.
Матвей потянул створку ворот на себя, цепь натянулась. Оказалось, что в образовавшийся проем вполне можно было протиснуться. Юноша пропустил Катерину вперед и сам пролез вслед за ней. Дальше они зашагали по старой разбитой бетонной дорожке, плиты которой местами полностью скрывались в густой траве.
Наверное, когда-то этот парк был любимым местом отдыха горожан. Сейчас же он представлял собой жутковатое зрелище. Красивые некогда каменные фонтаны потрескались и облупились и поросли высокой травой, редкие постройки местами обрушились и превратились в заросшие зеленью руины. Сквозь густую листву кустарников торчали покосившиеся гипсовые фигуры животных — медведей, львов, жирафов. Некоторые из них еще можно было распознать, другие же давно превратились в изогнутые ржавые каркасы, на которых кое-где сохранились куски гипса. Неподалеку на фоне темного неба виднелось огромное черное колесо обозрения, навсегда остановившееся много лет назад.
Вскоре Катерина и Матвей увидели невысокий павильон с вывеской «Лабиринт ужасов». На его стенах были нарисованы страшные морды каких-то чешуйчатых монстров, ухмыляющихся скелетов, вампиров в черных плащах и с устрашающими клыками. На двустворчатых дверях висел замок, но, вспомнив слова Игоря, они зашли за угол и увидели прислоненный к стене лист фанеры. За ним действительно шел узкий лаз, в который вполне можно было протиснуться. Теперь первым полез Матвей, а Катерина за ним.
Они оказались в настоящем лабиринте темных узких коридоров. Под ногами хрустело битое стекло и куски штукатурки. Повсюду царил полумрак. Если бы не дыры в крыше, здесь была бы кромешная тьма. Катерине пришлось вновь вытащить из рюкзака фонарь и включить его. Батарейки уже садились, поэтому свет был тусклый, мерцающий.
Матвей сел на ящик у стены и осмотрелся.
— Да уж! — хохотнул он. — Местечко полностью оправдывает свое название.
На облупившихся стенах еще виднелась старая роспись с могильными крестами, изображениями туманных болот и замков с привидениями. Кое-где из пола торчали куски арматуры. Наверное, когда-то здесь стояли чучела разных монстров. С потолка свисали клочья паутины.
Катерина подошла к парню и завернула рукав футболки. Вроде ничего страшного: большой фиолетовый синяк, слегка кровоточащая ссадина. Но на ране виднелась пыль и мелкие кусочки битого стекла.
— Нужно обязательно промыть! — испугалась девочка. — У тебя заражение будет!
— Не надо! — запротестовал Матвей. — И так заживет!
— А вот и нет!
— А вот и да!
— Будешь со мной спорить, врежу тебе фонариком!
— Ладно! — тут же сдался Матвей. — Промыть так промыть!
Он сунул руку в сумку с рапирами и извлек оттуда небольшую пластиковую бутылку.
— Держи!
— Хочешь, чтобы я промыла тебе рану минералкой?
— А у тебя есть что-то получше?
Катерина не нашлась что ответить. Она достала из кармана джинсов большой носовой платок, смочила его и приложила к ссадине. Матвей заскулил от боли.
— Терпи! — Катерина принялась очищать рану, не обращая внимания на его протесты и вопли.
— Да ты мясник! Уй-уй-уй! — скривился Матвей.
— Повезло тебе, что у меня с собой йода нет!
— Действительно повезло! Ну хотя бы подуй!
Катерина склонилась к его плечу и принялась дуть.
Матвей сразу же перестал ойкать. Он молча сидел и терпел, пока она перевязывала его плечо мокрым платком.
— Ты не мясник, я ошибся. Настоящая медсестра, — похвалил он ее.
— Да ну тебя, — отмахнулась Катерина. — Знал бы ты, как я испугалась, когда она схватила тебя.
— Ага, волновалась за меня?
— Ну ты же мой друг!
Матвей неожиданно поднялся с ящика и поцеловал Катерину.
Девочка на мгновение замерла. А потом поцеловала его в ответ. Столько лет она мечтала об этом и теперь просто не верила, что все происходит на самом деле. Губы Матвея оказались теплыми и мягкими, и от него почему-то пахло корицей. Катерина хотела, чтобы поцелуй продолжался и продолжался, но Матвей мягко отстранился от нее.
— Я думал, друзья этим не занимаются, — лукаво улыбнулся он.
— Ты прав, — кивнула Катерина. — Мы с тобой больше не друзья!
И она снова потянулась к нему, но в этот момент в глубине коридора послышался какой-то шорох. Вскоре в лабиринте появились Игорь и Наташа. Как же они не вовремя! Хотя бы еще пять минуточек… Катерине пришлось сделать вид, что она поправляет повязку на плече Матвея.
— Медицинская помощь? — поинтересовался Игорь.
— Ага, — подтвердила Катерина. — Вам ничего перевязать не надо? Ранений нет?
— К счастью, обошлось, — ответил Назаров. — Если вот только кое-кому голову подлечить.
Наташа кулаком стукнула брата по плечу. Игорь поморщился и отошел от нее. Катерина заметила, что Назаровы как-то сторонятся друг друга.
— Что это с вами? — спросила девочка.
— Да ничего, — отмахнулся Игорь. — Скажи лучше, что будем делать с этим?
Он с осторожностью вытащил из-под куртки хрустальный ключ и показал друзьям. Наконец Катерина смогла повнимательнее его рассмотреть.
Последний из ключей Калиостро казался очень хрупкой и изящной вещицей, но весил столько, словно был отлит из тяжелого металла. Длиной около тридцати сантиметров, как и описывал его Казимир Поплавский, покрытый витиеватой резьбой, похожей на узоры зимой на окне, он был сделан из голубого хрусталя. В сердцевине ключа виднелась темно-красная горошина — та самая полость, в которую великий Калиостро когда-то упрятал каплю своей крови. Когда Катерина поняла, что прикасается к вещи, которую держал в руках сам легендарный маг и алхимик, а от его крови ее руку отделяет всего несколько миллиметров, у нее от волнения захватило дух.
