Это удивительно, но они не нашли ни одного похожего ключа вообще. Только от этой квартиры и от трех старых чемоданов.
И тогда Галя сообщила, что знакома с двумя очень приличными взломщиками. За какие-нибудь десять тысяч баксов они проникнут на дачу в Малаховке, вскроют сейф и честно принесут содержимое.
Галина Яремчук привела медвежатников. Но получилось так, что переговоры с Марком и Яковом вел Феликс Гриневский.
И теперь он рискует перед ними своей головой.
Вчера вечером один из друзей Феликса дал ему в долг пять тысяч долларов. Это пока половина нужной суммы, но эти деньги притормозят ярость бандитов на три-четыре дня.
Гриневский взял мобильник и набрал номер Харитонова.
— Не волнуйтесь, Яков. Деньги я достану сегодня. Мне их передаст одна знакомая из Парижа. Но нужна ваша помощь… Нет, бить ее не надо. Надо приехать на своей машине, последить за мной и подстраховать.
Миша Марфин прибыл на точку раньше других. Он поставил малоприметную грузовую «Газель» на краю улицы Наметкина, на углу, оттуда был виден вход на аллею Воронцовского парка.
Где-то слева у прудов должна была остановиться машина шефа, Игоря Савенкова. А правее и выше запланирована точка для синего «Рено» с Олегом Крыловым.
Таким образом, «Сова» окружила нужный участок парка с трех сторон.
Самое главное в таких операциях — это связь! У каждого из троих в машинах были приемники, настроенные на одну волну. А вот маленький передатчик величиной с зажигалку, антенный провод и микрофон с ноготок — все это надо разместить на теле Варвары.
Мишу волновало то, что сама она не сможет клеить пластырь на своей спине и в других местах. А значит — это придется делать ему.
Нет, если бы это делать где-то у врачей или в кабинете Савенкова. А как заставлять Варю раздеваться в тесной «Газели». Да еще не в компании, а один на один.
И это не то, что стыдно, а как-то страшно!
Красный «Лексус» Галактионовой чуть не проскочил машину Марфина. Варя затормозила у обочины далеко впереди, а потом задним ходом стала подбираться к «Газели».
Она вошла в тесный душный салон микроавтобуса, резко задвинула дверь и чмокнула Михаила в щеку.
— Ну как, Марфин, пора начинать. Мы не опоздаем?
— Нет, Варя, успеем. Тут работы на пять минут, но только не очень удобно.
— Разберемся, Мишаня! Ты показывай свою сбрую.
— Так вот оно все. Микрофончик, передатчик и антенна. Ее надо намотать вокруг тебя.
— Ясно. Очень удачная модель. Раньше все покрупнее было. Так, что мне делать? Командуй, Миша, я готова.
Варвара была в джинсах и в пухлой трикотажной футболке, под которой, как показалось Марфину, ничего не было. То есть — совсем ничего, кроме цепочки с кулоном.
Пульс у Миши перескочил за сотню, в горле пересохло, а руки стали влажными. Он хотел что-то сказать, но лишь кисло улыбнулся и покраснел.
Варвара тоже волновалась, но только за предстоящую операцию, а не за эти пустяки.
Было ясно, что слабой женщине в очередной раз придется брать инициативу в свои руки. Варя схватила за края футболки, медленно потянула ее вверх и сняла ее, стараясь не повредить прическу.
— Начинай, Миша, клей меня. Я думаю, что микрофон пристроим здесь в центре, передатчик на животе, над пряжкой, а антенну на спину цепляй. Тут ее в два обхвата. Работай, Марфин! Ты что на меня уставился? Грудей никогда не видел?
— Видел. Да, я начинаю работать. Вот уже пластырь режу. Я только хотел сказать, что микрофон включен. У нас на связи Игорь Михайлович и Олег.
При этом Марфин еще больше покраснел и с несчастным видом указал на черный прибор, стоящий на полочке. Там что-то затрещало, и послышался кашель Савенкова.
— Да, да, ребята! Мы вас отлично слышим. Вы работайте и не смущайтесь. Делу время — потехе час!
Феликс Гриневский заставил братков три раза объехать Воронцовский парк и его окрестности.
Понятно, что и Яков Харитонов, и Марк Ситник очень хотели получить обещанные деньги. Но раскатывать по городу на угнанной «Хонде», это не просто опасно — это стремно!
Обстановка возле места встречи была спокойная. Мимо проходил разночинный народ, у обочин потихоньку парковались уставшие машины, а суетливые клерки выходили из ближайших офисов, садились в свои авто и спешили по делам.
Нотариус велел остановить угнанную «Хонду» сбоку от основного входа в парк. Более того — он велел Якову не глушить двигатель и оставить открытой заднюю дверь.
Еще в машине Гриневский надел парик, наклеил усы и не очень аккуратно прицепил бороду.
Поверх всего этого он надел шляпу и огромные темные очки. Феликс знал, что в этом маскараде его невозможно узнать. Но для полной конспирации он решил хромать на обе ноги.
Он мог бы выйти на точку встречи по главной аллее парка, но нотариус был осторожен сверх меры. Он пошел через кусты, прячась за ними и высматривая всех гуляющих.
Они договорились, что госпожа Дюваль будет в рыжей футболке и с ярким пакетом, на котором Эйфелева башня.
Их он увидел издалека! И Дюваль, и башню.
Феликс хотел броситься навстречу сквозь кусты, но решил еще раз подстраховаться. Он во все глаза наблюдал не за француженкой, а за окружающим ее миром.
Похоже, что Варвару Дюваль никто не страховал. Окрестности были почти пустынны — две пятиклассницы на роликах, три мамаши с колясками и четыре старушки на лавочках. Никто из них не мог бы служить в отряде ОМОН или в группе захвата.
А госпожа Дюваль шла навстречу. Шла спокойно, медленным прогулочным шагом.
Феликс возлагал на нее очень большие надежды. Если она согласится переправить всю коллекцию по дипломатическим каналам и при этом даст хороший аванс в наличной валюте, то остальное — дело техники.
Когда француженка почти поравнялась с ним, Феликс вышел из кустов, приветливо махнул ей рукой и поспешил навстречу. Госпожа Дюваль тоже заметила его, широко улыбнулась и ускорила шаг.
Солнце светило в глаза Гриневскому, и он с трудом различал черты лица Варвары.
Но уже с десяти метров эти черты показались ему знакомы. А за пять шагов до гражданки Дюваль он все понял.
Это была липовая француженка!
Это была та девица, которая приходила к нему с детьми Собакина. Она назвала себя юристом или частным сыщиком, но могла быть кем угодно. Даже чертом в юбке!
На секунду Гриневский замер и осторожно опустил шляпу до усов и бороды.
Когда Варя была уже в двух шагах от него, нотариус резко развернулся и, забывая хромать, побежал через кусты туда, где стояла под парами серая краденая «Хонда».
На бегу он услышал женский крик за своей спиной: «Постойте! Вы куда? Я согласна на все ваши условия… Ребята, он уходит! Он бежит через парк в сторону центра. Перехватывайте его! Я — за ним».
Феликс бежал, придерживая шляпу. Он очень боялся, что у него упадет парик и обнажит очень характерное плешивое темечко. По этой примете «француженка» опознает его в два или в три счета.
Он бежал и слышал сзади, как шлепают по траве женские ножки. Очевидно, что эта липовая Дюваль отбросила пакет с Эйфелевой башней, сняла свои туфельки и осталась в чем мать родила — в джинсах и в
