что труп оприходованного гражданина…как его…Стрельцова исчез тоже.
Конечно, существовал риск, что тело Стрельцова 'всплывет' позднее, и придется многое объяснять. Например, откуда появился труп с сожженной головой, если это не фраер, задействованный в интриге с Сашей Паровозом. Но Величев надеялся, что проскочит. Выкрутится. Важен итог, а именно – замарать депутатского сынка. А остальное – лирика. Если будет результат, то и шеф придираться к мелочам не станет. Он и сейчас потому лютует, что результата (в виде громкого скандала) пока нет.
Рисунок, в отличие от рассказа, получился посредственным. Еще со школы рисование и черчение Сереге поперек горла стояли, а тут пришлось заняться народным творчеством. Любой пятилетний недоросль изобразил бы не хуже. Сплошные каракули и загогулины.
Туманов оглядел произведение и брезгливо поморщился.
– Шедевр! Если ты работу выполняешь так же, как рисуешь, то…
– Ну не умею я рисовать!
– Заметно. Это что?- палец Алексея Михайловича уперся в ту часть листа, где клубились корявые завитушки. Подобным образом дети обычно изображают идущий из трубы дым.
– Кусты.
– Н-да… ни за что бы не догадался. А это, видимо, тела. С литерами 'эм' и 'жо'. Классика! Треугольник под 'эм' выкидуху означает?
– Угу. В груди торчит.
– Какой талантище пропадает. Репину и не снилось. Тебе, милый мой, в Суриковское поступать надо было.
Хотя шутка шефа ему не понравилась, Величев состряпал вежливую улыбку. Пусть шутит, а мы улыбаться будем. Для зубов в частности и для здоровья в целом полезнее.
– А голову и руки зачем сжег, террорист?
– Ну, решил…для непоняток. И еще, типа, чтобы дырку на башке не видно было. Я ведь его по кумполу стволом приложил, когда он бушлаты рвать начал.
– Нет, ты не дебил, и не олигофрен, ты клинический идиот!- радостно поставил диагноз Туманов.- Экспертиза ведь, один хрен, выявит, что жмура по голове навернули. Как у них пишется, 'тупым твердым предметом'. Тупым – вроде твоей башки.
– А вдруг…
– Вдруг только кошки плодятся. Для непоня-аток… Ничего лучше не мог придумать? И почему именно мужику, а не бабе? Отрезал бы головы обоим, да ноги отрубил. Вот были бы непонятки! У ментов точно мозги набекрень бы съехали. Хотя, подозреваю, ты им и без того работенку подкинул. Наверное, ты прав, Сережа, журналюги могут и не знать. Прокурорские и ментовские ведь в непонятках: ножи, головы обгорелые. Жмуров опознать – и то целая проблема. А все потому, что один кретин самодеятельностью занялся. Пироманьяк долбанный.
– Шеф, я же думал, как…
– Как индюк ты думал! А чем – вообще история умалчивает…
Стук в дверь прервал Туманова, и самые лестные отзывы о собственном умственном развитии Велик не услышал. В кабинет просунулась лысая голова Кости Масальского и пробубнила:
– Михалыч, тут этот подошел…Гареев. Звать?
– Костя, блин, ты когда цивилизуешься? Телефон на что? А селекторная связь? Мы же живем в век высоких технологий и информации. Нажал кнопку и доложил, а ты все в дверь долбишься, как дятел. Вообще, это дело секретарши. Чем там Томка занимается? Журналы опять смотрит?
– Не, вышла… в дамскую комнату.
– Тогда ладно. Но на будущее запомни: начальнику охраны не пристало бегать с докладами. Для того секретари имеются и помощники. Усек?
– Так я вроде помощником депутата…официально…
– И что? Помощников у меня трое…официально. Ты лучше бди, за безопасностью следи.
– Я бдею. То есть бдю… Слежу, короче.
– Вот и проявляй рвение на почве безопасности. А если приспичило; дело деликатное или посетитель…хм…особенный – пользуйся телефоном.
– Ясно.
– Коли ясно, тогда зови.
Мощные упитанные телеса Масальского сменила жердеподобная фигура Саши Гареева. Вот кому погоняло 'Мосол' приклеить стоило – сплошные кости и суставы.
– Проходи, присаживайся,- Туманов гостеприимно махнул в сторону приткнувшихся у стены стульев. Величев поневоле позавидовал; он устал ерзать в кресле-ловушке. И почему шеф его почти всегда в это проклятое кресло садиться заставляет. Издевается, наверное…
А мусора бывшего ценит, холит и лелеет. И усаживает то в удобное кресло, то на не менее удобные офисные стулья. Несправедливость жизненного устройства в натуре.
Тощий Саша вежливо поздоровался с Серегой, тот не преминул кивнуть в ответ.
– Выкладывай, что там у тебя. Какие новости сорока на хвосте принесла?
Саша вопросительно посмотрел на Туманова и показал глазами на Величева. Серега сделал вид, что не заметил этих перемигиваний, а чрезвычайно занят разглядыванием потертостей на обивке кресла.
– Он в теме, сам знаешь, так что давай без церемоний. Если хочешь, на столе коньячок – плесни…
На сморщенной, словно сушеное яблоко, и неподвижной, как ледяная статуя, физиономии бывшего милиционера не дрогнул ни один мускул. На слова Туманова Гареев не среагировал. Не соизволил ни плечами пожать, ни скривиться, ни потянуться за бутылочкой благородного французского зелья. Только разлепил губы и начал вываливать полученные сведения. Ровным монотонным голосом репродуктора. Или даже робота-чревовещателя.
– Дело находится в Центральной прокуратуре, областники его не взяли. На место происшествия тоже центральники выезжали. С одним из тех оперов, что были на месте, я знаком неплохо, заскочил, закинул удочку…
– Аккуратно?
Гареев прервался, едва заметно наклонил подбородок и продолжил в том же духе:
– …расспросил про жизнь. Пообщались, он про выезд рассказал. Все сходится. Два трупа на острове Гладышева, на самом берегу. Мужчина и женщина. Голова и кисти рук мужчины сильно обожжены, предположительно, его полили бензином или керосином. Женщина без видимых серьезных повреждений. В грудь обгорелого трупа мужчины был воткнут нож. Опер вблизи его не рассматривал, но нож, со слов, смахивает на выкидной. Соответственно, надписи он не видел, следователь и эксперт про какие-либо отличительные признаки ножа тоже при нем не говорили. Один из трупов – женщину – установили. Стрельцова Анастасия Александровна, если нужен адрес, я уточню. На место происшествия выезжал следователь Данилец Игорь Юрьевич. Дело сейчас находится в производстве у него же.
И как никто не уснул во время столь монотонного доклада? Наверное, слишком мало времени он занял, а то бы Величев точно всхрапнул. У Сереги сложилось впечатление, что бывший мусор – замороженный по пояс. И прикажи Туман пристрелить Серегу, Гареев спокойно вытащит ствол, дважды нажмет на спусковой крючок (второй – контрольный в голову), спрячет оружие и с той же кислой миной вежливо поинтересуется насчет дальнейших инструкций. Абсолютно не нервничая и не проявляя эмоций. Неужели и на телок он с постной рожей пялится? Или ему не чуждо что-то человеческое, и с симпатичными представительницами противоположного пола Саша ведет себя нормально. Иначе ему нужно посочувствовать. Ни одна уважающая себя женщина эдакому бесчувственному киборгу не даст…ни единого шанса на взаимность, если вы о чем ином подумали.
– Ты все это у опера узнал?
– Нет, я еще в прокуратуру заехал и в областное УВД заскочил. Дело довольно громкое, многие его обсуждают.
– И что говорят, есть какие-то версии, догадки?
– Про версии только следователь знает, а от догадок толку… Информации маловато, по делу убойники из областного УВД работают, а я из них почти никого не знаю. Не могу подойти и в лоб спросить, какие наработки и прочее. Я же больше в свое время по экономике…Приходится окольными путями выяснять. Про
