и ослепительное тело. Пойми, если что-то случится со мной до того, как мы произнесем супружеские обеты, ты можешь остаться одна с ребенком, нашим ребенком, крохотным зернышком, залогом нашей любви! Он будет навсегда носить клеймо незаконнорожденного, которого вправе презирать и отвергать все окружающие! Я не сделаю этого с тобой и с нашим малышом, Фортейн. Я прав?
Она кивнула, не поднимая головы, и невнятно пролепетала:
– Но я томлюсь по тебе, Кайрен. Мое тело ноет от жажды узнать неизведанное.
– Я сгораю от страсти к тебе и тем ослепительным наслаждениям, которые мы испытаем, когда соединимся, милая. Твои родители мудро решили: нам действительно лучше жить в разлуке, иначе в сладострастном порыве мы натворим непоправимое.
– Но мы будем здесь встречаться? – умоляла Фортейн. – По крайней мере до первого августа.
– Мы, кельты, называем этот день Lugnasadh, – пояснил Кайрен. – Это праздник урожая, но в древние времена он был посвящен многомудрому богу Лагу.
– Ты знаешь древние предания? – обрадовалась Фортейн. – А еще твердишь, что Ирландия чужая для тебя. Ты в этом уверен, Кайрен?
Он улыбнулся.
– Мне нравятся история и старые легенды, милая, но это не означает, что здесь я чувствую себя как дома. Нет, моя дорогая Фортейн, наше будущее не здесь. Возможно, мы найдем его в колонии, которую решил основать лорд Балтимор, знакомый твоей матушки. Мне хочется начать все заново, в таком месте, где нас примут ради нас самих и никто не станет осуждать.
– Такие всегда найдутся, – цинично бросила Фортейн. Кайрен засмеялся:
– Ты столь невинна и одновременно мудра, любовь моя!
– – Такое уж получила воспитание, – сухо пояснила Фортейн. – Каждый раз, когда родители отправлялись ко двору, они оставляли нас в Королевском Молверне с прадедом и прабабкой. Откровенно говоря, я лучшего и не желала, потому что мадам Скай знала все на свете. Другого столь же интересного человека во всем мире не существовало. Мне было четыре с половиной, когда умер прадед. После его кончины мадам Скай так и не оправилась, хотя горячо любила нас. Я жила во Франции и Шотландии, в Париже видела женитьбу короля Карла. И никогда не скучала, Кайрен. Буду счастлива поискать новое место рука об руку с тобой, хотя не отличаюсь любовью к приключениям и желала бы лишь спокойного, надежного брака. Однако теперь что-то в душе зовет к новым открытиям, побуждает покинуть Старый Свет и увидеть Новый. Меня всегда считали чересчур практичной, но я вдруг обнаружила, что унаследовала от женщин твоей семьи гораздо больше, чем думала. Я никогда не хотела быть такой, как они, – горячей, бесшабашной и страстной до безумия. Кайрен разразился смехом.
– А раздеться перед мужчиной, стоя на каменной скамье, – это, по-твоему, не присуще натуре бесшабашной или страстной до безумия?
– Но я хотела, чтобы ты взял меня, – едва не заплакала она, – хотя по-настоящему не ведаю, как это бывает. И все же должна испытать все или умереть от ужасного, грызущего меня желания.
Кайрен сжал ее сильнее.
– Обожаю тебя, Фортейн Линдли. Ты сумасшедшая, восхитительная и прекрасная. Не думал найти такую, но теперь ни за что не отпущу!
Фортейн счастливо вздохнула.
– Мне все равно, куда мы отправимся, Кайрен, лишь бы вместе.
– Поезжай домой, пленительная колдунья! Я буду на этом месте через три дня, – пообещал Кайрен. – Раз моя семья возвращается домой в начале августа, значит, скоро прибудет письмо для меня. Моя мачеха чрезвычайно педантична. Если Уилли женится двадцать девятого сентября, она непременно даст задание каждому слуге и попросит меня навестить Эллиотов. Бедный Уилли! Теперь вся его жизнь распланирована на годы вперед.
– Но твой брат этим доволен, – возразила Фортейн. – Он не из тех, кто ищет неприятностей на свою голову. Поэтому я и поняла, что он мне не подходит. И заодно обнаружила, что вовсе не так уж скромна и застенчива.
– Да уж, эти слова вряд ли тебе подходят, Фортейн, – хмыкнул Кайрен. – Скорее, неукротимая и своевольная! – Он еще громче засмеялся, ухитрившись увернуться от оплеухи. – Пойдем, девушка, я посажу тебя на твоего великана. Мне куда дольше добираться до дому, чем тебе.
Он поймал ее мерина и помог Фортейн взлететь в седло.
– Не дождусь, пока у нас появится общий дом, – тихо сказала она на прощание.
Сегодня ей почти удалось соблазнить его. Но на этом она не успокоится!
Фортейн знала, что у матери есть какое-то зелье, передаваемое из поколения в поколение и помогающее предотвратить зачатие. Она не собирается терпеть до октября. Ей так сладостно чувствовать прикосновения его жестких рук, знать, что она любима.
Она хочет его немедленно!
– Через три дня, милая, – окликнул Кайрен, гадая, почему так воинственно блестят ее глаза. Он поцеловал ее руку и шлепнул Грома по крупу. Мерин пустился вскачь. Фортейн прильнула к его спине. Кайрен улыбнулся, глядя вслед своей упрямице. Сегодня она едва не совратила его, но больше он такого не допустит. Он старше и отвечает за ее репутацию. Слишком он любит Фортейн, чтобы предать!
– Чем пользуется мама, когда не желает, чтобы на свет появился ребенок? – допрашивала Фортейн служанку матери Рохану и, хихикнув, добавила:
– Очевидно, она забыла, иначе не носила бы сейчас младенца.
Рохана, равнодушно поджав губы, старательно складывала только что выглаженное белье госпожи.
– Твоя мать считала, что в ее лоне уже не сможет зародиться новая жизнь, дитя мое, – пояснила она, закрывая сундук. – К тому же не мне отвечать на подобные вопросы. Узнай у матушки. Она непременно скажет тебе, когда обвенчаешься с мастером Кайреном.
– Черт подери, Рохана, ты знаешь! – воскликнула Фортейн, топнув ножкой. – Почему не хочешь сказать?
– По той же самой причине, по которой ты упорно не желаешь обратиться к матери, – бросила служанка. – Ты внучка Могола, в жилах которой течет жаркая кровь. Пытаешься соблазнить возлюбленного и избежать последствий дурного поступка. Я не стану тебе помогать.
Фортейн пожала плечами.
– Ну и пусть. Я все равно заполучу его, когда посчитаю нужным, – капризно пробормотала она.
– Что с тобой? – возмутилась Рохана. – Ты всегда была единственной из детей госпожи, за кого та не считала нужным волноваться. Отчего вдруг превратилась в своенравную и непростительно беспечную особу?
Фортейн вздохнула.
– Знаю, знаю, – прошептала она. – Сама ничего не пойму, Рохана. Я, всегда такая рассудительная и практичная, теперь словно с ума сошла. Потеряла голову и хочу быть с Кайреном. Что со мной сталось?
– Любовь, – мечтательно ответила Рохана. Ее темные глаза тревожно блеснули. – Ты влюблена, а женщины твоей семьи в таких случаях на все готовы. Однако сейчас июль, и свадьба только через три месяца. Постарайся быть терпеливой.
– Но что, если я разочаруюсь, получив наконец то, о чем давно мечтала? – встревожилась Фортейн. Рохана рассмеялась:
– Такого не случится, особенно с этим смуглым красавчиком гигантом, похитившим твое сердце, дитя мое. Но позволь тебя предупредить. Если молоко можно получить даром, кому понадобится покупать корову? Мастер Кайрен – настоящий мужчина, что может подтвердить не одна девушка этой деревни. Ты же всего- навсего неопытная девственница. Сбереги себя, пока жених не наденет кольцо на твой палец, иначе он может быстро потерять к тебе интерес.
– Об этом я не подумала, – призналась Фортейн. – Позволила страсти затуманить разум и вела себя глупо. Ты права, Рохана. Прежде чем отдаться Кайрену Деверсу, я позабочусь о том, чтобы его кольцо было на моем пальце, а мое – у него в носу.
– Вот это правильно, – одобрила Рохана. – Дразни его, чтобы подогревать желание, держи на коротком поводке, но раздвинь ноги только в брачную ночь.
