дикие крики обезумевшей толпы, самолет резко отклонился носовой частью вниз и начал снижаться. Сработали системы безопасности — над головами пассажиров свесились дыхательные маски. Игорь протянул руку и надел устройство на себя. Вдох — и кислород поступил в его легкие. Полное спокойствие овладело им.
«Это своего рода предсмертное состояние, — подумал Сергеев. — Странно, что перед моими глазами не проходит вся жизнь — в свое время такое было, например, когда в трюм на судне падал вниз головой. Dum spiro — spero. Пока дышу — надеюсь. Как холодно…»
Тела не пристегнувшихся пассажиров, пострадавших в результате резких перемещений по салону, нелепой кучей громоздились в передней ней части салона. Наткнувшееся на поручень и вследствие этого разорванное чуть ли не напополам туловище какой-то женщины валялось рядом с креслом Игоря, вывалившиеся наружу комки кишок распространяли зловоние, ощутимое даже на расстоянии. Падение продолжалось. Тех, кто не упал в обморок, и не умер по различным причинам, можно было отличить по надетым на лицо дыхательным маскам, во всем салоне таких осталось не более двадцати человек. Видно было, как кто-то, сидевший через ряд, набирает трясущейся от холода рукой номер на мобильном телефоне.
«Бессмысленно, — подумал Игорь, — мы в получасе от Новосибирска — сетки нет. И не будет — ничего не будет. Шансы равны нулю. С такой высоты разнесет в клочья всех. Экипаж, пилоты, скорее всего, мертвы — ничего по внутренней связи, хоть бы про необходимость пристегнуть ремни сказали».
Страх прошел. Осталось ожидание исхода и горечь оттого, что повлиять уже ни на что нет возможности. Был бы парашют — попытался бы выброситься, хоть и никогда не прыгал с парашютом, какой то шанс был бы. А так — все.
В одном Игорь ошибался — пилот был жив, но без сознания. Незадолго до падения самолета пилот первого класса Антонов Григорий Николаевич, придя в сознание, постарался перевести самолет в горизонтальный полет, выпустив воздушные тормоза, поэтому удар о землю оказался не таким сокрушительным, как если бы это произошло в пике. Тем не менее, времени полностью сбросить скорость уже не хватило, и сила удара была достаточна для того, чтобы полностью разрушить корпус воздушного судна и превратить в фарш тела погибших при столкновении людей. Топлива на борту самолета уже оставалось по минимуму, и пожар, возникший на месте катастрофы, скоро сам по себе погас.
Прибывшие в течение двух часов спасатели нашли только фрагменты мертвых тел. Через некоторое время родственниками и органами следствия были опознаны трупы всех, летевших на борту. Но тело одного пассажира так и не было найдено. Его-то и посчитали террористом, устроившим катастрофу, в которой погибло семьдесят человек. Также не был найден люк запасного выхода с правой стороны второго, заднего салона.
Глава 3.
Beati pauperes spiritu, quoniam ipsorum est regnum caelorum[4]
Такие дела. Нет, понятно, что я летел навстречу новой жизни, но чтобы сразу перескочить почти на пятьсот лет вперед…
Что случилось после падения самолета, я мог только предполагать. Да вот обстановка для праздных размышлений не годилась. Если все действительно так плохо, как мне кажется, а сдается мне, что на самом деле все еще хуже, чем я могу вообразить, то времени для долгих и плодотворных размышлений впоследствии мне хватит. Пока же я осмыслил, что судя по всему, мое бесчувственное тело каким-то образом уцелело после катастрофы, предположительно попало в слой вечной мерзлоты, где и пролежало все это время, надежно замерзнув. Мда. Просто мамонтенок Дима какой-то.
Пока что я решил изображать тотальную потерю памяти, оставив для правдоподобия реальное имя. Я к нему привык, а если придумать другое, то в самый неподходящий момент я забуду отозваться, когда меня кто-то окликнет.
Потехин, услышав как я представился, удовлетворенно кивнул и, обращаясь к стоявшему у меня за спиной охраннику, сказал:
— Значит так, Суворов, отведи его к вербовщику, я ему уже сообщение сбросил. Пусть оформит как вновь прибывшего, выдаст жетон. Ставку пусть назначит самую минимальную. В отработку — стоимость реагента, спецовки и жилья за месяц. Потом сдай его Матецкому, будет трудиться в его бригаде. Ему как раз забойщик был нужен — давно просил у меня здорового парня.
Потехин помолчал, как бы раздумывая, не забыл ли чего сказать. Потом взглянул на меня. Мне все больше нравился его взгляд — без подлости, превосходства, но со здоровым циничным юморком. Это не страшно, я сам циник. С таким человеком можно найти общий язык.
— Добро пожаловать, Сергеев. Теперь ты один из рабочих в шахтах Комплекса Желтый Глаз. Если будешь давать норму и экономить на еде, то года через два сможешь выплатить долг, — и начальник четвертого участка с удовольствием засмеялся.
Не дожидаясь и не ожидая разрешения, я встал со стула и повернулся к двери. В ярком свете потолочных панелей охранник оказался еще внушительнее. Широкое монголоидное лицо венчал короткий и жесткий ежик абсолютно белых волос. Сочетание с черным бронированным комбинезоном шокирующее. Суворов отступил в сторону, пропуская меня вперед. Все верно, это не профессионально — подставлять спину. Подойдя к двери вплотную мне пришлось остановиться, открыть ее я бы не сумел. Только тогда охранник протянул руку к панели замка, одновременно придерживая меня за локоть. Да, шанса бежать он мне тоже не хотел оставлять. Правда, в настоящий момент куда-либо бежать я и не думал. Во-первых, некуда, во-вторых, сначала нужно разобраться в ситуации досконально и определить свое место в этом мире.
За дверью нас терпеливо ожидали все те же двое стражей, лениво прислонившихся к стене, и Генерал, присевший на корточки. Увидев нас, он вскочил и, как мне показалось, хотел что-то спросить, но сдержался.
Суворов отпустил мой локоть, подошел к своим подчиненным и что-то тихо им сказал. Те синхронно кивнули и отправились по коридору в сторону, откуда мы пришли, к шахте. А вот наш путь лежал в противоположном направлении.
— Сейчас идем, регистрируем твоего нового забойщика, — сказал Суворов Генералу. — Потом покажешь ему его нору, объяснишь, что к чему. В следующую смену берешь с собой. Долг за расход ресурса реаниматора — на нем. С Волыны я снимаю недельный заработок, чтоб в следующий раз смотрел внимательно, начальник участка подтвердит. А ты… Пока предупреждаю, в следующий раз неделей бесплатной работы не отделаешься. Давай, вперед.
Мы двинулись дальше по коридору, все такому же однообразному. Хоть бы кактус какой установили, что
