— Давай немного вернемся назад. Они — я имею в виду, чародеи — отвели вас всех в замок, верно?
Арлинсон кивнул.
— Это был замок барона Строголя, милорд. — Он содрогнулся. — Но никто б не узнал его, миновав надвратную башню. Он весь пропитался сыростью и плесенью. Камышовую подстилку в зале не меняли по меньшей мере месяц, возможно, с самой осени, и все окна и бойницы закрывали ставни, не пропускавшие дневной свет.
Род занес все это в памятку и спросил.
— А что с графом?
Арлинсон медленно покачал головой, не отрывая взгляда от Рода.
Род переступил с ноги на ногу, нащупал кинжал.
— Как они углубили чары?
Арлинсон, дрожа, отвел взгляд.
— Я знаю, это больно вспоминать, — мягко сказал Род, — но мы не сможем бороться с этим колдуном, если не будем ничего знать о нем. Постарайся, хорошо?
Арлинсон снова вскинул взгляд на Рода.
— Значит вы думаете, что сможете бороться с ним?
Род нетерпеливо пожал плечами.
— Конечно, сможем, но я хотел бы надеяться на победу. Расскажи мне, как они углубили эти чары.
Какое-то время солдат смотрел на него, а затем медленно кивнул.
— Это было сделано так. Нас разместили в темнице и выводили из клетки по одному. Когда пришла моя очередь, меня привели в столь темное помещение, что я не могу сказать, какой оно величины. На столе, рядом со стулом, куда усадили меня, стояла зажженная свеча, и мне велели смотреть на пламя. — Лицо его скривилось. — Что еще там было?
Род кивнул.
— Значит, ты сел и уставился на пламя. Что-нибудь еще?
— Да, какие-то невидимые музыканты заиграли музыку, какой я никогда раньше не слыхал. Понимаете, она была какой-то заунывной, вроде как у волынки, но больше походила на звуки виолы. И еще один невидимый бил в барабан...
— Отстучи его бой, — мягко попросил Род. Удивленный солдат уставился на него. А затем начал похлопывать себя по бедру, не сводя глаз с Рода.
Род узнал ритм: в нем билось человеческое сердце.
— Что еще?
— Потом тот, кто сидел напротив меня — но было так темно, что я мог определить его присутствие только по звуку его голоса — начал говорить об усталости и сне. Веки мои начали тяжелеть. Я помню, как они все опускались, а я боролся с дремотой и все же поддался ей. Уснул — до сего часа. — Он взглянул на свое тело, казалось, в первый раз, увидев свою одежду. — Что это за ливрея?
— Мы тебе скажем после того, как ты ее снимешь, — коротко обронил Род и хлопнул солдата по плечу. — Смелей, солдат. Тебе понадобится величайшая храбрость когда ты узнаешь что же произошло пока ты был, э... пока ты «спал». — Он повернулся к Гратуму. — Развяжи, его. Oн снова на нашей стороне. — Род увидел, что под пристальным присмотром Гвен дети пробуждали уже последнего солдата. — Осторожно, Магнус, осторожно — его разум спит. А ты, Джефри, помедленней — нет, назад! Отступи! Если разбудишь его слишком быстро, то рискуешь ввергнуть его обратно в беспамятство от потрясения тем, что он находится в данный момент так далеко от своей постели.
Солдат, о котором шла речь, болезненно моргнул, затем приподнялся на локте. Он опустил взгляд и уставился на свои связанные запястья. Когда он начал рваться из пут, его глаза утратили свое ошалелое выражение. Через несколько секунд он опять осел, опираясь на локоть, глубоко дыша.
— Отлично, доченька, — одобрительно прошептала Гвен. — Ты очень удачно утешила его.
Род наблюдал, как ратник успокаивается. Наконец, он огляделся кругом широко раскрытыми глазами. Взгляд его остановился на Гвен, затем на детях и медленно поднялся на Рода.
— Теперь все проснулись, муж, и готовы, — голос у Гвен был тих. — Назови им свое положение и свое имя.
— Меня зовут Род Гэллоуглас. Я — Верховный чародей этого острова Грамарий. — Род попытался перенять у Гвен ее интонацию. — Рядом со мной моя леди, Гвендайлон, и мои дети. Они только что разбили державшие вас в рабстве злые и мерзкие чары. — Он выждал, переводя взгляд с лица на лицо, давая им воспринять сказанное. Когда он счел, что они понимают его, то продолжил. — Вы «проспали» три дня и в течении этого времени вы воевали солдатами в армии Лорда-Колдуна Альфара.
Они в шоке уставились на него. А затем все начали выстреливать один за другим вопросы, требуя объяснить, чуть не воя от недоверия.
Они взвинчивали себя до истерии. Нужно было это прекратить.
Род поднял руки ладонями кверху и проревел:
— Молчать!
Солдаты умолкли, так как воинская дисциплина вонзила свои крючья им в мозг. Но они были на взводе и готовы взорваться. Поэтому Род быстро проговорил.
— Сделанное вами в течении этих дней было в действительности не вашими деяниями — их совершил Лорд-Колдун и его присные. Они использовали ваши тела и часть ваших разумов. — Он увидел нахлынувшее на лица солдат выражение и признался:
— Да. Это было отвратительно. Но помните, что содеянное вами было их преступлением, а не вашим. Никакой вашей вины в этом нет, и вас нельзя обвинять в нем. — Он увидел, что они предчувствуют недоброе. Ну, хорошо, по крайней мере, они будут готовы, когда Гратум и его крестьяне расскажут им, что происходило. Он снова переводил взгляд с лица на лицо, задерживаясь на миг на каждой паре глаз, а затем выдохнул. — Но вы можете добиваться правосудия.
Все глаза сцепились с ним взглядом.
— Вы преследовали вот этот честной народ... — Род кивнул головой в сторону крестьян, — ...бежавший на юг. Вы перешли границу Романова и вошли в земли графа Тюдора. Держите же теперь путь на юг вместе с людьми за которыми гнались. Только теперь будьте их защитниками.
Он увидел, как на лицах солдат появилась решимость.
Род удовлетворенно кивнул.
— Вы отправитесь на юг, в Раннимид к королю Туану. Падете там ему в ноги и скажите, что вам велел явиться Верховный Чародей. Потом расскажите ему свою историю с начала и до конца, точно так, как Гэвин Арлинсон рассказал ее мне. Он вас выслушает и приютит. Если вы пожелаете, он, несомненно, примет вас в свою армию, чтобы во время его похода на север против тирана-колдуна, вы могли б помочь низвергнуть его.
Род ничего не сказал ни о грехе, ни об искуплении, но увидел по выражению лиц, как раскаяние превращается в устремленность. И повернулся к Гратуму.
— Мы можем доверять им. Сними с них путы.
Гратум неуверенно поглядел на него, но направился выполнять.
Род почувствовал, как его дергают за пояс и опустил взгляд.
— Папа, — обратился к нему Грегори, — а гвардейцы позволят им говорить с королем?
— Надо будет посмотреть, нельзя ли мне устроить тебя работать моей памятью. — Род повернулся и стал шарить в тюке у Векса, бормоча себе под нос. — Мы ведь захватили с собой стилос и немного бумаги, не правда ли?
— Захватили, — ответил голос робота, — но они на самом дне, под сухарями.
— Ну, конечно! Я же не ожидал на этой прогулке бурной переписки. — Род порылся глубже, откопал письменные принадлежности и написал неофициальную записку, прося разрешить подателю сего переговорить с Их Величествами. Он сложил ее, убрал стиль и повернулся к Корделии. — Запечатай, пожалуйста.
Ведьмочка пристально посмотрела на нее, наморщив лоб в сосредоточенности. А затем просияла, и кивнула.
