— Да, действительно! Мы не можем допустить таких дел, не правда ли? — усмехнулся сержант своей рати, с чем та хором согласилась, и снова повернулся к путнику. — На все добро, каким владеют путники, притязаем мы. — Он свесился с седла, сунув раскрытую ладонь под нос путешественнику. — Выкладывай кошелек, дед!
Седой в шоке уставился на него, а затем вздохнул и отвязал от пояса кошель и вложил его в руку сержанта.
— Возьмите его. Я обязан дать вам все, что могу, за ваши добрые услуги.
— В самом деле? — Сержант выпрямился, открывая с иронической улыбкой кошель. Но улыбка растаяла, перейдя в негодование, когда он заглянул в кожаный мешочек. Он прожег путника взглядом. — Эй ты! Что еще за шутки такие?
— Да никаких! — Удивился старик. — Те немногие монеты, какие у меня есть, все там!
— И впрямь немного. — Сержант перевернул кошель и высыпал со звоном на ладонь пять медных монет. Зарычав, бросил их в пыль. — Полно заливать!
Никто не пускается в путь, не взяв со собой, по крайней мере, несколько шиллингов на пропитание.
Седой покачал головой.
— Больше у меня нет, и моя дочь вскоре разрешится первенцем. Я должен быть там, она будет нуждаться во мне.
— Безусловно будет, — прорычал солдат, — как будешь нуждаться и ты. — Он кивнул своим людям.
— Мы найдем шиллинги, будь они, хоть у него животе.
Путник в ужасе попятился, когда солдаты посмеиваясь, двинулись к нему. Затем лицо его помрачнело, когда он понял, что его ждет, и поднял посох.
— Взять его! — рявкнул сержант.
— Ну вот и весь толк от естественного хода событий. — Гнев Рода взмыл, освобожденный от подавления. — Давай, Векс!
Большой черный конь рванулся вперед.
Один из солдат рубанул путника алебардой, но посох его жертвы треснул ей по древку, она ушла в сторону, грохнув о щит солдата рядом с ним.
— Вот тебе! — рявкнул тот и взмахнул своим топором.
— Нет, нет, — с отвращением воскликнул сержант. — Неужели один...
Слова его заглушил яростный рев, и глаза его вылезли из орбит, когда кнут Рода обвился ему вокруг шеи. Род дернул его на себя, когда Векс шибанул в солдата. Сержант вылетел из седла. Солдат же завопил, когда его конь рванул в сторону. Векс врезался в другого коня, тянясь стальными зубами к его седоку. Род повернулся схватить спрятанную им среди мешков с зерном дубинку и с размаху опустил ее с яростью на стальную шапку третьего солдата. Удар прозвенел, как приходской колокол в святой праздник, и солдат рухнул наземь с полетевшим прочь шлемом. Векс мотнул головой, отпустив руку второго солдата, и тот завертелся в полете, пока не врезался в дерево. Род развернулся, когда четвертый солдат свалился наземь. Посох путника взлетел вверх и опустился с глухим стуком. Род скривился, ярость его кончилась столь же внезапно, как и началась, превращаясь в свинцовую досаду. Он огляделся кругом, оглядывая трех павших. Никому из них не причинили вреда. Во всяком случае, никакого неисправимого...
Затем он обернулся и увидел, что седой, тяжело дыша поднял голову с ярко проступившими белками глаз, снова вскидывал посох, обороняясь.
Род бросил вожжи и поднял руки до уровня плеч, открыв ладони.
— Не меня, дед! Я просто пришел на помощь!
Посох завис, не двигаясь, пока напряжение боя медленно вытекало из мускулов путника. Наконец, он опустил его и улыбнулся.
— Тогда благодарю тебя, хотя я не «дед».
— Пока может и нет, но скоро будешь. — Род заставил себя улыбнуться. — Я невольно подслушал ваш разговор.
— Не думаю, что ты мог слушать его. Благодарю тебя за помощь. — Путник вогнал в землю конец посоха и протянул руку.
— Меня зовут Саймон, а деревня моя Верклос.
— А я, ээээ... — Род нагнулся пожать руку Саймону, лихорадочно вспоминая какое имя он использовал, разыгрывая из себя «старого фермера». — Зови меня Оуэн. Из Армана.
— Оуэн из Армана? — поднял брови Саймон. — Никогда не слыхал о такой деревне.
— Она далеко отсюда, на юге. — Во всяком случае, галактическом юге.
— Спасибо тебе за добрые услуги, Оуэн из Армана. — Рукопожатие Саймона было теплым и крепким. — В самом деле, если б не ты... — Он вдруг оборвал фразу, уставясь в пространство.
Род нахмурился.
Саймон резко вскинул голову.
— Нет, извини! Мои мысли разбредаются. Если б не ты, эти ливрейные разбойники обокрали бы меня, а так как никаких шиллингов они бы все равно не нашли...
Рот Рода сжался и отвердел.
— То, вероятно, содрали бы с тебя кожу, а потом пустили в ход ножи, обыскивая карманы.
— Ничуть не сомневаюсь. — Саймон повернулся к солдатам. — И все же творили это не они. Они попали под власть злых чар. Идем, мы должны им помочь. — И повернувшись опустился на колени рядом с одним из солдат, оставив Рода в недоумении. Произошло все это внезапно, хотя Саймон и был вежлив, он явно пытался сменить тему. Чего он увидел в Роде такого, что столь обидело его?
— Странная жертва, — пробормотал он себе под нос.
— И впрямь странная, — согласился Векс. — Судя по его лексикону и манере держаться, он кажется слишком солидным, чтобы скитаться по дорогам.
Род медленно поднял голову.
— Интересная деталь... Давай поможем ему. — Он привязал вожжи к верхней перекладине телеги и спрыгнул на землю.
Саймон стоял на коленях около сержанта, положив ему руку на плечо, но по-прежнему держа в другой посох. Он, нахмурясь, пристально смотрел ему в лицо, чуть склонив голову набок, словно прислушиваясь. Род начал спрашивать его, а затем увидел в глазах Саймона знакомый отвлеченный взгляд и сумел вовремя закрыть рот, не сказав ни слова. Он много раз видел такое же выражение на лице Гвен, чтобы перепутать его. Видел его время от времени и на лицах своих детей, особенно Грегори.
Род не знал, что именно тут происходило, но определенно нечто псионическое.
Сержант открыл глаза. Моргнул, морщась от боли, а затем сел, массируя горло.
— Что ты... — А затем глаза его в ужасе расширились. — Нет, я! Что я сделал с тобой?
Род успокоился. К сержанту вернулась совесть.
Глаза сержанта потеряли фокус, когда он окунулся в воспоминания о недавнем прошлом.
— Я... нет, я подавлял... я убивал! А, бедняги! — Он плотно зажмурился, лицо его сжалось от боли. — Я видел, как эти руки рубили бегущих крестьян, а потом воровали немногие монеты, какие у них были! Я слышал, как мой собственный голос клял селян и гнал их сынов служить в армию колдуна! Я...
— Ничего не сделал, — строго, но без гнева сказал Саймон, голос его окреп и посуровел, пронзив раскаяние сержанта. — Выше голову, прапор, ибо ты находился под властью чар. Пока твой околдованный разум спал, тело твое двигалось по чужой воле. В тебя заложили его приказания, и твое тело помнило их и совершало действия по его приказам. Что бы ты не помнил о том, что делали твои руки и кричал твой голос, это сотворил не ты, а Альфар.
Сержант поднял голову, в глазах у него зарождалась надежда.
Род старательно сохранял бесстрастное выражение лица. Интересно, очень интересно, что Саймон знал природу этих чар. И еще интересней, что он мог разбить их.
Это, конечно же, означало, что он был телепатом. А также означало, что брошенный им на Рода пораженный взгляд, был вызван тем, что он видел перед собой человека, но не чувствовал неотделимого от него разума. Род вполне понимал его изумление, так как и сам не раз испытывал то же чувство...
Естественно, возник интересный вопрос о том, как же Саймон ускользнул от невода Альфара. Или у
