могли идти по тоннелю, не сгибаясь. А ширины — для того, чтобы шли они рядом. Конечно, длина штольни была невелика, но ведь уроборос и не задавался целью проскочить, скажем, под холмом и выйти с другой стороны. Но министр мануфактур, похоже, размерами штольни вовсе не интересовался. Он, как зачарованный, разглядывал ее стены. Сэр Генри щупал вертикальную плоскость, стучал по ней, даже достал из кармана перочинный нож и стал ковырять сначала стену, потом потолок, благо дотянуться до него он мог без труда. Брат Лэльдо с интересом наблюдал за англичанином, без малейшего смущения подслушивая мысли сэра Генри. И в этих мыслях он увидел нечто такое, что ему не понравилось. Но эливенер решил, что объяснить министру его ошибку он сумеет без особых осложнений. Тем более, что в объяснении будет, скорее всего, участвовать и сама королева Англии.
А сэр Генри, настоящий англичанин и страстный охотник, уже размечтался о том, как он отправит экспедицию на родину уробороса и наловит таких зверей много-премного… и начнут они строить шахты для старой доброй Англии…
Усмехнувшись, эливенер подошел к министру и сказал:
— Не пора ли нам выбираться наверх? Может быть, малыш найдет еще что-нибудь?
— А? Да, конечно, — очнулся от своих фантазий сэр Генри. — Но как… как ему это удалось? Стена настолько надежна, что тут даже дополнительные крепления ставить нет надобности. Он просто уплотнил почву… собственно, он практически превратил землю в камень! Неужели все его сородичи умеют это делать?
— Да, — кивнул молодой эливенер. — К тому же, должен тебе сказать, мой уроборос — ребенок. Взрослые представители его племени намного крупнее и умеют больше.
— О! — задохнулся от восторга сэр Генри, и тут же что-то мелькнуло в его мыслях, и он спросил: — Намного крупнее?
— До пяти метров в длину, а бывают и по шесть… каково тебе?
Ответом ему был растерянный взгляд министра мануфактур. Пятиметровое существо, умеющее бурить не только землю, но и гранит, к тому же стреляющее электричеством… ну, пожалуй, охота на такого может оказаться делом нелегким…
Лэльдо расхохотался и, подпрыгнув, зацепился руками за край колодца. В следующую секунду он уже был наверху и протягивал руку сэру Генри, чтобы помочь тому выбраться наружу.
Пока они изумлялись мастерству юного уробороса, тот успел найти еще кое-что, и Лэса, игравшая роль связного, повела их дальше.
…Они вернулись в Лондон только к вечеру, уставшие донельзя, с головы до ног перепачканные землей и песком, но чрезвычайно довольные результатами насыщенного дня. Юный уроборос без особых усилий нашел все, что было нужно англичанам. И теперь дело оставалось за малым: наладить добычу, не погубив при этом чайные сады. Брат Лэльдо знал, что министр мануфактур намеревался прямо сегодня, лишь приведя себя в порядок, добиваться аудиенции у королевы. И не сомневался в том, что Виктория, едва выслушав сэра Генри, тут же пришлет за эливенером и его друзьями.
Так оно и вышло.
Брат Лэльдо успел только принять ванну и переодеться, как за ним уже явился посланный ее величества.
— Ну, — сказал эливенер, собираясь идти, — сейчас начнутся страсти по-охотничьи.
Иир'ова и уроборос, уже посвященные в тайны министра мануфактур, расхохотались.
— Представляю, как он будет ошарашен, узнав, что это такие же люди, как он сам, — сквозь смех передала степная охотница.
— Да, вряд ли он обрадуется! — согласился уроборос.
Но как бы то ни было, разговора было не избежать.
Войдя в кабинет ее величества, молодой эливенер застал там не только саму королеву и министра мануфактур, но также и министра финансов сэра Джекила. Но сидели они не у огромного письменного стола королевы, а в противоположном углу кабинета, где стояли длинный мягкий диван и несколько кресел. На низком столе перед Викторией были разбросаны какие-то бумаги. Ага, подумал брат Лэльдо, они уже прикидывают, во что все это обойдется…
— Ну, — заговорила Виктория, небрежно кивнув в ответ на низкий поклон эливенера, — давай, выкладывай, как можно договориться с этими сороконожками.
— Но, твое величество, — осторожно промолвил министр мануфактур, — о каком договоре речь? Мне казалось, мы предполагали послать охотничью экспедицию…
Виктория громко хмыкнула и весело стрельнула глазами в эливенера.
— Объясни-ка ему, американец, что к чему. Да ты садись, садись, в ногах правды нет, — и королева широким жестом указала брату Лэльдо место на длинном диване рядом с собой.
Эливенер сел и посмотрел на ее величество.
— Что, вот так и объяснять? — спросил он. — Все, как оно есть?
— Конечно, — кивнула Виктория. — И им придется это понять и принять.
Брат Лэльдо увидел, как расширились глаза обоих мужчин при словах королевы, как насторожились оба министра, уловив нечто странное в обмене репликами между американцем и монархиней. И две пары глаз уставились на сэра Лэльдо, эсквайра, ожидая, когда он приступит к разъяснениям.
— Уроборосы — не животные, — сразу приступил к главному молодой эливенер. — Это люди. Конечно, они выглядят не так, как мы, но это именно люди, народ, живущий в горах… народ рудознатцев и горнодобытчиков. И вы не можете охотиться на них. Вы можете только нанять их, как нанимаете других специалистов-иностранцев.
Последовало долгое напряженное молчание. Наконец сэр Генри осторожно спросил:
— Но я не замечал, чтобы ты с ним разговаривал на его языке… как же вы общаетесь?
Эливенер видел, что министру мануфактур уже вообще-то известен ответ, но благородный сэр не желает верить в то, что знатный американец, эсквайр, пал так низко, что общается с сороконожкой посредством телепатии. И потому брат Лэльдо постарался сделать свой ответ более или менее приемлемым для чопорного и боящегося нарушения традиций англичанина.
— Видишь ли, сэр Генри, у нас в Америке не считается большим грехом владеть мысленной речью, — мягко сказал он. — Даже короли, не говоря уж о простых дворянах, бывают телепатами. И я тоже умею общаться без слов. Поэтому и понимаю малыша Дзз.
Вторую тягостную паузу прервал министр финансов.
— А какая валюта у них в ходу?
— Я не знаю, — честно ответил эливенер. — мне как-то ни к чему было выяснять.
Тут наконец в разговор вмешалась сама королева.
— Я думаю, это мы можем спросить у самого уробороса, — сказала она. — А тебе, сэр Лэльдо, придется пока послужить переводчиком. Ну, потом и других отыщем.
Министры переглянулись. Нетрудно было понять, что ее величество имеет в виду кого-нибудь из простонародья. Ну, на роль переводчика, конечно, любой булочник сгодится…
И тут брат Лэльдо, прислушавшись к мыслям двух благородных сэров, изумился не на шутку — и обрадовался, поняв, что недооценивал англичан.
Они восприняли странную и совершенно новую для них ситуацию просто и без раздражения. Смешная колючая сороконожка оказалась мыслящим существом? Ну и что? Сороконожка владеет телепатией? Ну и что? Английские конюхи и крестьяне тоже ей владеют. Даже некоторые собаки умеют понимать мысленную речь. Уроборосам нужно платить за работу? Ну, значит, нужно. Лишь бы согласились добывать для старой доброй Англии необходимые ей металлы.
Конечно, в мыслях благородных джентльменов ощущался некоторый оттенок снисходительности… они, пожалуй, думали об уроборосах как о мыслящих, но все же не слишком развитых существах. Ничего, это пройдет, решил брат Лэльдо. Стоит им только познакомиться с этим удивительным народом — и они оценят всю силу ума карпатских рудокопов. А там, глядишь, и к телепатии начнут по-другому относиться… хотя и не сразу, конечно.
— Но нам не скоро удастся добраться до их страны, — напомнил министр финансов. — И экспедиция, пожалуй, обойдется недешево… ты ведь говорил, сэр Лэльдо, они живут по ту сторону Гималаев? А кстати,
