Глава 7
Лес. Лес. Лес.
Кто бы знал, как мне надоел этот невыносимо однообразный и депрессивно- сумрачный пейзаж! То, что лес не относится к пригодным для меня средам обитания, я поняла еще в детстве, когда хмурыми осенними воскресеньями приходилось сопровождать папу в его «грибных вылазках». Повзрослев, я немного примирилась с природой: не без удовольствия принимаю живописный берег лесного озера в качестве антуража к дружеским посиделкам у костра, люблю задумчиво пройтись по летнему парку — светлому и радостному, прозрачному от солнечных лучей. Изредка, под настроение, я согласна на парк осенний, наполненный сладковатым ароматом прели, кричащим предсмертным багрянцем и шелестом опавшей листвы.
И совершенно не переношу глухой и дремучий ельник, в разлапистых кронах которого безнадежно гибнет любой свет, а между стволами даже днем безбоязненно шныряет кто-то очччень недобрый. В таких лесах непременно водятся кровожадные хищники, опасные змеи, противные летучие мыши… И пауки, конечно. Пауки водятся везде, но в такой глухомани их почему-то особенно много. Словом, эти чащобы всегда действуют на меня угнетающе. Особенно, когда приходится их созерцать по двое суток кряду.
Вчера утром наша теплая компания вышла из телепортала в Хольдане. С тех пор нам попались на глаза несколько деревень и пара поселений лесорубов — в последнем из них мы заночевали. За сегодняшний день, который уже начинал потихоньку клониться к вечеру, на нашем пути не встретилось ни одного живого человека. Мертвого, впрочем, тоже — к моему вящему облегчению. А то перед тем, как покинуть виртуальность, Женька рассказал парочку леденящих душу баек о зомби, которых якобы видели в здешних лесах.
Вечер в поселке лесорубов вообще был богат на истории. Я наконец-то узнала, почему захолустный проселок носит пафосное название Золотой тракт. Оказывается, еще каких-то полвека назад эта дорога была куда более оживленной и вела ни много ни мало к золотым рудникам, ныне истощившимся и потому заброшенным. Словоохотливый парнишка — сын хозяина избы, в которой мы остановились, — поведал несколько забавных случаев из жизни семейства привидений, облюбовавшего покинутые старателями шахты. А затем заговорщицким шепотом добавил: говорят, что по катакомбам, прорытым шахтерами внутри горы, можно пробраться на ту сторону Карлисского хребта — в Диг-а-Нарр. (Заметив, как азартно вспыхнули Женины глаза, я испугалась, что нам грозит немедленная переквалификация в спелеологов. Но Женька никак не прокомментировал историю, только выдал свое коронное «Любопытно».)
Словом, вечер прошел весьма познавательно. Однако я так и не получила ответа на свой главный вопрос: за каким дьяволом нас понесло в эту глушь, если существует по меньшей мере два цивилизованных пути в Диг-а-Нарр? Ладно, допустим самый короткий путь — телепортом из Вельмара в Нарру, столицу южного королевства — выводил нас слишком далеко от Карлисских гор. Но кто нам мешал пересечь эти горы по Южному торговому тракту, проходящему через широкое и безопасное ущелье Кромана? Вместо этого завтра днем нам предстоял переход через перевал с дружелюбным названием Скалящийся.
Впрочем, брюзжала я больше по привычке. Говоря по правде, грядущий поход через горы меня скорее радовал: после двух дней созерцания мрачных еловых чащоб любая перемена ландшафта внушала оптимизм. Оставалось надеяться, что последнюю ночь в предгорьях нам не придется провести на лоне природы: светящиеся в лесном сумраке глаза наводили на нехорошие подозрения, что к утру можно недосчитаться пары конечностей.
Словно услышав мои мысли, Женя придержал Атамана и, поравнявшись со мной, сказал:
— Скоро будет постоялый двор, там переночуем.
— Постоялый двор — в такой глуши? — удивилась я.
— Остался еще с тех времен, когда Карлисские рудники действовали, — кивнул Женя. — Говорят, когда-то это был лучший постоялый двор на всем Золотом тракте. Сейчас хозяева держат только пару комнат для постояльцев.
— А откуда берутся постояльцы? Зомби с привидениями, что ли, в гости захаживают?
— Во-первых, сюда частенько наезжают кустари-золотоискатели, которым не дает покоя былая слава Карлисских приисков. Во-вторых, тут раздолье для охотников. Формально эти леса принадлежат короне, но на деле королевские патрули в такую глухомань почти не наведываются.
— Угу. А нелегальный путь в Диг-а-Нарр тебе подсказали золотоискатели или охотники? — самым невинным тоном поинтересовалась я.
— Для блондинки ты не в меру сообразительна, — рассмеялся Женя, пришпоривая коня.
Мне в спину ударил тяжелый взгляд Вереска. Кажется, я заработала еще пару штрафных очков на свой счет.
Постоялый двор больше напоминал деревенскую избу — добротно срубленную, крепкую, но явно видавшую лучшие времена. Между домом и низенькой плетеной изгородью расстилался богатый огород. Моих скудных познаний в ботанике хватило, чтобы опознать едва ли треть произрастающих на нем сельскохозяйственных культур. На грядке с морковкой самозабвенно трудилась девочка лет четырнадцати.
— Легких трудов, да сладких плодов, — сказал Женя, подходя к изгороди.
Девочка стремительно разогнулась и вместо ритуального «Спасибо» растерянно пискнула:
— Ой. Здрасьте.
— Добрые люди говорят, что в этом доме усталый путник всегда найдет стол и кров.
Возвышенный слог в исполнении обаятельно кареглазого шатена окончательно смутил бедную девицу. Она мучительно покраснела и, ни слова не говоря, опрометью кинулась за дом. Через пару минут с заднего двора, на ходу вытирая руки ветошью, вышел высокий, крепко сбитый бородатый мужчина и неласково спросил:
— Чего надо?
— Добрый вечер, хозяин, — нимало не смутившись, поздоровался Женя. — Нам нужна еда и ночлег. И постой для лошадей.
Мужик угрюмо оглядел нас, прикидывая, сколько можно содрать с такой странной компании. Наконец, озвучил:
— Два золотых за все. Ночевать будете в одной комнате, вторая закрыта на ремонт. Там пол по весне провалился, все руки не доходят починить. Если устраивает — деньги вперед.
Сколько-сколько?!! Два золотых за ночевку в одной комнате?!! Я покосилась на Женю, ожидая вспышки праведного возмущения с его стороны, но он лишь тактично поинтересовался:
— Юля, тебя не смутит такое соседство?
Я пожала плечами:
— Мне все равно. Дорога есть дорога. Ты лучше у своего мнительного приятеля спроси — сможет ли он заснуть, зная, что я лежу на соседней кровати.
— Соседний континент меня, безусловно, устроил бы больше, — холодно сказал полуэльф. — Но я согласен подчиниться обстоятельствам.
— Нас устраивает, — подвел итог Женя.
После «теплого» приема, оказанного хозяином этого легендарного заведения, я бы не удивилась, если бы стол нам накрыли в конюшне вместе с лошадьми. Однако ужин оказался вполне сносным, хоть и без особых изысков.
Женя ухитрялся одновременно орудовать вилкой и развлекать светской беседой давешнюю девчонку-огородницу, которую мать отрядила прислуживать нам за столом. Через три минуты мы уже знали, что зовут ее Мира, что кроме отца и матери, которых мы видели, у нее есть два старших брата, Март и Курт,
