приятелем, но я видела, как вздулись желваки у него на скулах.
Наконец, Джанис остановился у одного из домов, дернул на себя дверь:
— Входите.
В избе стояла кромешная тьма. Мне пришлось выставить руку, чтобы не наткнуться на впереди идущих. И даже когда глаза немного привыкли, я могла разглядеть лишь неясные силуэты.
— А мы так и будем в темноте сидеть? — спросила я, стараясь, чтобы голос прозвучал не слишком жалко.
Фар-Эстель молча включил тусклую лампу под потолком, и я наконец смогла осмотреть помещение. Опираясь на свои более чем скудные познания о вампирах, я ожидала увидеть скромную, по-военному лаконичную обстановку. Но действительность не оправдала моих ожиданий.
Большую часть комнаты занимал стол, накрытый белоснежной скатертью. Вокруг него размещались восемь стульев темного дерева с высокими резными спинками. Окно было зашторено белой занавеской с изящной кружевной вышивкой по низу (свет в окно не проникал — очевидно, оно было закрыто снаружи ставнями). Но самой удивительной и совершенно не вписывающейся в интерьер деталью были кресла: два глубоких, мягких и отнюдь не дешевых кресла, каждое из которых было вполне достойно если и не королевских покоев, то, по крайней мере, гостиной средней руки аристократа.
В целом обстановка, конечно, была далека от столичной роскоши и, если бы не кресла, я бы вынесла вердикт «Бедненько, но чистенько». Однако попытки оживить спартанский интерьер определенно вызывали уважение, особенно если учесть, что самим вампирам все эти виньетки и рюшечки были глубоко безразличны. Очевидно, изба — или, во всяком случае, эта конкретная горница — предназначалась для гостей.
Джанис вольготно развалился в кресле, по-хозяйски закинув ногу на ногу. Нам он сесть не предложил.
— Я тебя слушаю, кхаш-ти, — властно произнес молодой вампир.
— Прошу прощения? — Женька изобразил изысканно-вежливое недоумение.
— Зачем ты явился в Зингар?
Джанис явно начинал раздражаться, но Женя с невозмутимостью, которая могла бы сделать бы честь любому эльфу, повторил:
— Я уже сказал: это я открою только Фар-Зингаро.
— Вождь не примет тебя, белль Канто, — подал голос Фар-Эстель. — Он занят. Ты можешь говорить со мной.
— Вообще-то, мне нужен Фар-Леирато, но это, как я понимаю, невозможно?
Фар-Эстель кивнул.
— Тогда извини, но я буду говорить только с Фар-Зингаро. Либо с тем, кого он мне укажет, узнав, о чем пойдет речь.
— До утра вождь не станет тебя слушать, дальше — не знаю.
— Мы подождем.
— Хорошо. Вы можете остановиться здесь. Я скажу Лесси, чтобы постелила вам в задней комнате.
Молодой вампир разочаровано поднялся и направился к двери.
— Ты куда? — резко спросил Фар-Эстель.
— С каких это пор я должен тебе докладывать, куда направляюсь? — надменно бросил парень через плечо.
— Не ходи домой, — глухо сказал старший вампир. — Тебя там не ждут.
— Почему?
— Дневной дозор вернулся час назад.
Джанис резко обернулся, мгновенно меняясь в лице.
— Руст?! Что с ним? Он ранен?!
— Сгорел, — коротко пояснил Фар-Эстель.
Юноша снова развернулся в сторону двери, намереваясь выбежать на улицу, но старший вампир с силой схватил его за плечо.
— Не ходи. Ты там ничем не поможешь. Он не доживет до утра.
— Пусти меня, идиот! — крикнул Джанис, пытаясь вырваться. — Я должен быть рядом с братом!
— Ты там ничем не поможешь, Джан, — тихо, но твердо повторил Фар-Эстель. — Твой отец просил задержать тебя.
После нескольких безуспешных попыток освободиться, молодой вампир затих, и Фар-Эстель убрал руку с его плеча.
Парень, нахохлившись, сел обратно в кресло, но тут же снова вскочил, и принялся мерить шагами комнату. Резко остановился. Взгляд у него был слегка безумный.
— Признайся, что ты врешь, Фар-Эстель! — обвиняюще выкрикнул он. — Как получилось так, что дозор вернулся, и только Руст — погиб? Ученики идут в центре группы, их не пускают в бой!
— Ты знаешь ответ, Джанис, — негромко сказал Фар-Эстель. — Он вложил в удар почти всю Силу, выложился по полной. От этого никто не мог защитить, кроме него самого.
— Щенок! — беспомощно выругался юноша. — Молокосос! Я говорил, что ему рано в дозор.
Мне было отчаянно, до щекотания в носу, жалко неведомого Руста, его родителей, которые сейчас сидят у постели умирающего сына, а главное — этого растерянного мальчика, который разом лишился всей своей надменности, впервые осознав, что боль утраты не делает скидок ни на расу, ни на воинское мастерство, ни на социальное положение.
Сочувствие придало мне смелости.
— Так он только потерял Силу? — спросила я у Фар-Эстеля. — Я имею в виду, физически он не пострадал?
— «Только потерял Силу»! — передразнил Джанис, с ненавистью воззрившись на меня. — Ты не знаешь, о чем говоришь, смертная.
— Но ведь вы, вампиры, можете восстанавливать Силу, используя чужую кровь? — снова обратилась я к Фар-Эстелю, подчеркнуто игнорируя Джаниса.
— Теоретически — можем, — кивнул старший вампир. — На деле мы связаны Кодексом, который запрещает нам использовать людей, кроме как во время чрезвычайных ситуаций, официально признанных Советом. Сейчас не та ситуация. А кровь эльфов и вампиров слишком активна — она поможет взрослому, но убьет ребенка.
— А много надо крови? — поинтересовалась я деловито.
— Юлия, даже не думайте об этом! — встревожился Вереск. — Это может быть… опасно.
— Это действительно опасно? — уточнила я у Фар-Эстеля.
— Для полного восстановления мальчику нужно не меньше трех литров крови, но для того, чтобы просто остаться в живых, хватит трех стаканов. Это неприятно для донора, но для молодого здорового организма не смертельно. — Он поколебался, прежде, чем задать следующий вопрос. — Ты хочешь предложить Русту свою кровь?
— Ну да. Думаю, если я сделаю это добровольно, в присутствии двух свидетелей, никакой Эльфийский Совет не придерется.
Джанис подскочил ко мне. Протянул руку — и замер, словно хотел коснуться моего плеча и не осмеливался. На его лице застыло восторженно-недоверчивое выражение:
— Ты… правда готова это сделать?
Фар-Эстель смотрел на меня с уважительным интересом — и тоже с легким недоверием. Во взгляде Вереска читалось явное сомнение в моих умственных способностях. Мне стало не по себе. Я подозрительно покосилась на обоих вампиров и, как обычно в минуты затруднений, обратилась к Женьке:
— А в чем подвох? Может, я чего-то не знаю, и речь идет не только о шестистах миллилитрах крови?
— Да нет, все в порядке. Просто донорство тут… гм… не в почете. Ну, вот пример для наглядности: представь, что ты уезжаешь жить куда-нибудь в другую страну, а квартиру отдаешь первому попавшемуся вонючему бомжу. Вроде и поступок хороший, и без крыши над головой не останешься, тем не менее, все,
