лица резко изменилось. Печаль исчезла из ее взгляда, и в нем снова вспыхнула ненависть, а под пальцами вдруг яростно загремела тарантелла.
— Вы странная женщина! — сказал лорд Танкред.
— Разве? — процедила она сквозь зубы. — Мы все бываем в странном настроении, и мне кажется, что сегодня я имею право быть странной! — она громким аккордом закончила пьесу и, встав из-за рояля, подошла к гостям.
— Надеюсь, дядя Френсис, что ваши гости извинят меня, — сказала она с величественным и неприступным видом, — но я очень устала и потому желаю вам всем покойной ночи, — и, поклонившись, она медленно вышла из комнаты.
— Покойной ночи, мадам, — сказал лорд Танкред у двери. — Когда-нибудь мы с вами потягаемся!
В ответ он получил только уничтожающий взгляд.
— Какая красивая и необыкновенная женщина ваша племянница, милейший Маркрут, — услышал он замечание одного из гостей, и оно почему-то очень его задело.
А Френсис, отлично знавший, когда и что нужно сказать, небрежным тоном заговорил о своей племяннице и о том, какой у нее интересный и загадочный характер. Он не находил ее особенно красивой; правда, у нее необыкновенная кожа и прекрасные глаза и волосы, но черты лица не совсем правильные.
— Я бы не сказал, что она красива, — заметил он, — еще и потому, что с красотой женщины ведь неразрывно связаны мягкость и нежность, а моя племянница всегда напоминает мне черную пантеру в зоологическом саду, хотя, конечно, трудно сказать, какой бы она была, если бы кто-нибудь сумел ее приручить.
Подобные замечания, естественно, могли только разжечь интерес лорда Танкреда и усилить обаяние, во власти которого он уже находился, а Френсис знал, кто его слушает, и не бросал впустую ни одного слова. Затем он резко переменил разговор, снова заговорив о Канаде, и развивал эту тему до тех пор, пока железнодорожным магнатам не стало скучно и они распрощались. Когда все четверо спустились вниз и слуги стали помогать гостям одеваться, хозяин обратился к лорду Танкреду:
— Вы, может быть, останетесь выкурить сигару? — и вскоре они уже, как накануне, сидели в уютном кабинете Маркрута.
— Надеюсь, дорогой мой, вы сегодня получили все нужные сведения о Канаде, — начал Маркрут. — Более влиятельных людей, чем сэр Филипп и полковник, вы вряд ли найдете. Я просил…
Но лорд Танкред вдруг перебил его.
— Меня Канада уже нисколько не интересует! Я пришел к другому решению, и если вы не отказываетесь от своих слов, то я женюсь на вашей племяннице, причем мне решительно все равно, дадите ли вы ей приданое, или у нее не будет ни гроша!
Таким образом, желание Френсиса Маркрута исполнилось. Однако он не выразил ни малейшего удивления — только слегка приподнял брови и, пустив несколько колечек голубоватого дыма, ответил:
— Я никогда не отказываюсь от своих слов. Но только не люблю, когда люди поступают опрометчиво. Значит, вы, увидев мою племянницу, решили, что она подходит вам? Я, однако, должен сказать, что у нее тяжелый характер, и думаю, что каков бы ни был мужчина, ему нелегко будет справиться с ней и подчинить ее себе как жену.
— Я не люблю прирученных женщин, — ответил лорд Танкред. — Меня, собственно, и прельстило в ней то, что ее трудно будет покорить. Боже мой, видели ли вы когда-нибудь подобное высокомерие! Да, мужчине придется напрячь весь свой ум, чтобы суметь подойти к такой женщине.
— Ну, знаете, она может со всех сторон оказаться неприступной. Я это говорю вам теперь, чтобы вы потом не сказали, что я вас не предупредил.
— Почему она смотрит на меня с такой ненавистью? — начал было Танкред, но тут же остановился.
Это было характерно для него: раз он решился, то не станет унижаться до расспросов и выпытывать то, что впоследствии сам может узнать. Но одно обстоятельство он непременно хотел выяснить: действительно ли она согласилась выйти за него замуж? Если да, то, по-видимому, у нее были на то свои причины, и хотя он прекрасно знал, что его личность не имела тут никакого значения, тем не менее ему казалось, что Зарой руководили не низменные соображения. Лорд Тристрам всегда любил опасные игры: объезжал горячих лошадей, убивал свирепых животных; так почему бы ему не взять непокорную жену? Это ведь придает браку очаровательную пикантность. Но, будучи честным с самим собой, он не мог скрывать от себя, что тут дело было не в одном спортивном инстинкте, — Зара чем-то очаровала его, а потому она должна принадлежать ему.
— Вы имеете право расспросить меня о ее жизни, — милостиво разрешил Френсис. Он пришел в восхищение от сердечного порыва лорда Танкреда, в котором чувствовалась широта души, был какой-то королевский размах. Маркруту это нравилось еще и потому, что сам он никогда не делал мелких ставок. — Но так как вы, по-видимому, не собираетесь меня расспрашивать, — продолжал он, — я расскажу вам сам. Она дочь Мориса Грея, брата известного полковника Грея из Хинтингдона. Сейчас она вдова, вот уже в течение года, а перед тем была безукоризненной женой и преданной дочерью. Возможности ее темперамента еще впереди.
Лорд Танкред вскочил с кресла. Одна мысль о ней и ее темпераменте заставила его всего задрожать. Неужели он в нее влюбился? В течение одного вечера?
— Теперь мы можем поговорить о делах, милейший мой, — продолжал Френсис. — Как я уже говорил, у нее будет царское приданое.
— Это меня совершенно не интересует, Френсис, — ответил лорд Танкред. — Я повторяю, что хочу иметь эту женщину своей женой, а обо всем прочем вы, если хотите, можете переговорить с моим адвокатом, причем я прошу вас все ее состояние закрепить за ней. Единственное, что я хочу знать — это уверены ли вы, что она согласна выйти за меня замуж?
— Вполне уверен, — и финансист прищурил глаза, — я бы и не заговорил об этом, если бы не был вполне уверен.
— В таком случае, дело решено, и я даже не стану расспрашивать, почему она согласилась. Я вообще ни о чем не стану расспрашивать, кроме того, когда я снова могу увидеть ее и когда мы можем обвенчаться?
— Приходите завтра ко мне в Сити [3]. Мы позавтракаем и все обсудим. Я должен сначала поговорить с ней и завтра скажу вам, когда вы сможете прийти. А повенчаться, я думаю, — в начале ноября.
— Значит, еще целых шесть недель! — протестующе воскликнул лорд Танкред. — Неужели ей необходимо нашивать себе такую массу платьев? Разве нельзя устроить это поскорее? Мне хотелось бы второго ноября быть уже здесь, чтобы попасть на первую охоту к дяде Гластонборну. А если мы тогда только обвенчаемся, то, значит, в то время еще не вернемся из свадебного путешествия. Кстати, дружище, вы тоже должны будете приехать на эту охоту, потому что это самая веселая из всех дядиных охот. Один день мы охотимся на куропаток, а все остальные дни сидим дома, но так как дядя приглашает на первую охоту в сезоне только приятных людей, там всегда бывает очень весело.
— Я с большим удовольствием принимаю приглашение, — сказал Френсис, опуская глаза, чтобы лорд Танкред не увидел, как они вспыхнули радостью. Затем они сердечнейшим образом пожали друг другу руки, и новоиспеченный жених ушел со счастливой уверенностью, что сможет обвенчаться в такой срок, чтобы вернуться из свадебного путешествия как раз к началу охоты в Гластонборне.
Когда он ушел, то первое, что сделал Френсис, это сел к столу и выписал чек с четырехзначной цифрой для приюта детей-калек — он верил в благодарственные приношения. Затем в приподнятом настроении отправился спать.
ГЛАВА V
Покинув дом Маркрута, лорд Танкред не пошел ужинать в клуб «Савой», как обещал, — эти ужины
