Однако, сам лектор, увы, был совершенно иного мнения. Терпеливо дождавшись, пока тарелка барда будет очищена, он предложил еще добавки, и только после категоричного отказа Артура соизволил продолжить свой рассказ.
— Мнения Хранящих по поводу Земли так же разделились. На них ваше влияние распространялось тоже, хотя и в меньшей степени, чем на остальных фейри. Исполнение плана было заморожено, в надежде что ситуация разрешится как-нибудь самостоятельно. Может — люди найдут таки своих магов, может — вы сможете их заменить, сделав невозможным глобальные войны с использованием оружия массового поражения, а может, — барды просто вымрут самостоятельно, позволив нам вернуться к исполнению Плана. Вероятность последнего варианта была наиболее высокой.
— В общем, настала неопределенность. До тех пор, пока одна из Хранительниц, не нашла выход. Это было совсем недавно. Выход грязный и шаткий. Она нашла способ устранить Бардов без сильного вреда для собственного сознания. Обойти законы, которые были установлены еще при создании Феерии. Поддержки эти её планы не нашли, но препятствовать ей напрямую невозможно.
— Создание Феерии? — Немедленно уцепился за странную фразу Артур.
— Ты будешь слушать, или задавать глупые вопросы? — вместо ответа, коротко бросил Данаан и, хотя лицо его осталось неизменным, Артур вдруг, обострившимся чутьем ощутил, что князь очень недоволен заданным им вопросом и своей случайной оговоркой. Бард примирительно кивнул, всем своим видом демонстрируя готовность внимать рассказу, и одновременно, отмечая в своем сознании, что к рассказанному князем надо относиться с осторожностью. Нет, напрямую тот, скорее всего не лжет, — чутье Бардов на обман давно известно всем, кто хоть как-то интересовался этим вопросом, но вот недоговаривает князь много. Очень много. А ведь сокрытие части важной информации может существенно изменить её смысл.
— Хранители Феерии — неподотчетны в своих действиях никому и ничему. Любая из Хранительниц имеет право и возможность предпринимать абсолютно любые действие, если сочтет это необходимым для блага Феерии. И, даже если её мнение расходится с мнением остальных Хранителей, никто не осмелится, просто не сможет препятствовать ей напрямую.
— Теперь, ты понял, что произошло с тобой? — спросил Данаан, внимательно вглядываясь в глаза Артура.
Бард призадумался. — То есть, появление этого оборотня было не случайным? И он изначально был отправлен убить меня?
Князь печально вздохнул и отвел глаза.
— Печать мудрости, похоже, так и не задела чело этого невинного отрока, — грустно произнес Данаан. — Разве ты не знаешь, что проклятого оборотня — нельзя контролировать? — задал он вопрос, обращаясь непосредственно к Артуру. — Проклятые оборотни неразумны, ими невозможно повелевать.
— Но тогда почему он на меня напал? И причем тут твой вопрос насчет произошедшего со мной? — Недоуменно спросил Артур, полностью проигнорировав оскорбительное изречение князя.
— Проклятого оборотня нельзя контролировать. Но, для Хранительницы Тьмы, не составило большого труда найти глупую женщину, работавшую в отеле, и решившуюся украсть у Барда немного драгоценного напитка, знаменитого верескового меда Туата де Данаан, с успехом выполнившую свою задумку, и тем самым, навлекшую на себя стандартное защитное проклятие.
— Еще проще для Хранительницы было приказать кому-нибудь из Детей Ночи, Сумерек или Крови проклясть человеческую женщину, вызвавшую её недовольство, после чего немного пошуметь на наших границах, отвлекая охрану сида от исполнения их непосредственных обязанностей. — Он кинул недовольный взгляд на замершую возле двери, словно статуя Лаурелин.
— Все. Ловушка на глупого барда была готова, и этот бард, с огромным удовольствием немедленно сунул в неё свою голову. Первое проклятие, проклятие Туата де Данаан, оборотень получил из-за действий против собственности барда. И, ощущая это, он немедленно напал на изначального виновника своих проблем, стоило только тому появиться в пределах видимости. И у него не было никаких ограничений по причинению вреда бардам, которые испытывают почти любые Фейри. И, если бы не вмешательство другой Хранительницы, той, которую ты называешь Кеа, то её замысел в отношении тебя был бы осуществлен целиком и полностью.
— Понятно. — Артур кивнул. Никакой вины из-за того, что попал в поставленный на него капкан, он за собой не чувствовал, и совершенно не понимал недовольства Данаана его действиями в этой ситуации. Ну откуда было барду знать об открытом на него сезоне охоты, ведь он, в конце-концов, не многотысячелетний эльф, съевший на всякого рода интригах не то что собаку, а целого слона, да и закусивший его в придачу парой-тройкой тигров.
Эти мысли Артура, столь явно отражались на его лице, что Князь не преминул сделать ему замечание: — Запомни, когда ты допустил ошибку, не следует оправдывать себя, и преувеличивать могущество и силу врага, даже если он и впрямь силен. Все, что требуется — понять, что ты сделал неправильно, и в следующий раз не допускать этой ошибки! Вот и весь секрет долгой жизни — он наставительно поднял вверх указательный палец. — В исполнении двенадцатилетнего ребенка, каковым казалось его тело, этот жест был весьма смешон, однако, ни Артур, ни тем более, Лаурелин, и не думали смеяться.
Князь имел право и на банальности, вроде этой сентенции, и на пафос, пусть и плохо сочетающийся с его внешним видом, — слишком много тысячелетий стояло за спиной этого странного создания.
— А как с остальными бардами? Им что, тоже такие же ловушки подстраивали? — Спросил Артур о насущном.
— Может быть и ловушки. Может быть, — и еще чего. Скорее всего, Хранительница как-то уговорила твоих же соплеменников. Насколько я понимаю, на них запрет обижать Бардов не действует, и от нападений на вас многих из них удерживает только страх перед нашей местью. А уж защитить своих слуг- людей от фейри для Хранительницы труда не составит.
— Впрочем, это все — только мои подозрения. Как там у вас обстояли дела, я, признаться, не вникал. Захочешь, — выяснишь сам.
Артур кивнул. Его чутье вновь пробудилось, подсказывая, что что-то в произнесенной Данааном фразе нечисто, что он что-то упускает из виду, какой-то маленький, но важный нюанс… Но понять в чем дело бард так и не смог.
— Вот пожалуй и все, — Внезапно и совершенно неожиданно для Артура завершил свою речь князь. — Ты доел? Ничего больше не хочешь? — Артур отрицательно помотал головой.
— Вот и отлично. Тогда Лаурелин выведет тебя отсюда. Отныне она — твой защитник и телохранитель. Хочу предупредить вас обоих — он обвел внезапно посуровевшим взглядом насторожившегося барда и замершую у дверей девушку, — отныне твоя жизнь — это и её жизнь тоже! После твоей смерти, она доживет лишь до первого заката! Такова моя воля! — голос его наполнился глубиной и Силой, словно впечатывая произнесенные слова в самую ткань мироздания, и Артур с ужасом осознал что это — не просто слова!
Его чутье барда, Сила, Чистота, еще что-то неизвестное и непонятное, самая суть его личности, словно зашлись в истошном крике, предупреждая, пытаясь как-то отстраниться, защитить от обрушившейся на него невозможной, неимоверной силы. Но все было напрасно. Неимоверная мощь, обрушенная на него князем, просто не заметила этого ничтожного сопротивления, и Артур внезапно понял, что отныне, с этого самого момента, он уже не властен над своей судьбой и жизнью. Не властен, просто потому, что прервав свою жизнь, он тем самым убьет не только себя, но и ту, незваную, нежеланную, но живую и желающую жить личность, что отныне связана с ним повелением этого… этого редиски?
Нет, редиска — нехороший человек. А если очень нехороший НЕчеловек, то это как? Редька? Или помидор? Хотя, учитывая степень его нехорошести, как минимум — хрен, а то и вовсе перец! Хотя… До перца он, пожалуй, все же не дотягивает. Значит — хрен. А если учесть его возраст, который он так регулярно выпячивает, то можно сделать простой и логичный вывод — князь Туата де Данаан, не просто хрен, а очень, очень старый хрен. Буквально-таки тысячелетний!
Простенькое упражнение, придуманное им когда он только начинал путь Барда, позволяющее успокоиться и избавиться от лишней злости помогло и сейчас. Так что, понимая всю бесполезность и даже вредность активных протестов, Артур просто кивнул головой, сдержав все свои комментарии по поводу
