из окровавленных голов. К верхней, стилетом из чёрной бронзы была приколота короткая записка: 'Твои родичи отомщены, бард. Рада была помочь. Если что - обращайся. Миэсса.'
Так Артур стал Бардом. На тот момент, его двоюродной сестре, дочери тёти Лены и его дяди было всего десять лет. Артур заменил ей погибшего отца, стал одновременно и старшим братом, наставником и воспитателем. Елена Васильевна, её мать, - металась по работам, пытаясь в одиночку прокормить семью, а Артур проверял уроки, учил и воспитывал сестрёнку, защищал от хулиганов и отгонял ночные кошмары.
Потом, когда дар молодого Барда, начал проявляться более активно, его отыскало ФСБ. С деньгами стало легче. Государство не экономило на услугах Бардов, щедро оплачивая свою безопасность. К сожалению, всё имеет свою цену. Постоянные командировки и разъезды, невозможность предсказать когда и во сколько он может быть дома, необходимость постоянного контакта со своим агентом, - всё это, в конце концов, вынудило Артура купить себе собственную квартиру. Да и возраст уже поджимал. Жить с тётей и Алёнкой повзрослевшему парню было уже неловко. Благо, что для его нового финансового состояния покупка небольшой однокомнатной квартиры затруднением не являлось.
Но обратной стороной самостоятельности было то, что видеться со своей семьёй, - а именно так воспринимал тётю Лену и её дочь Артур, стало получаться намного реже. Обычно, его привозили к ним после особенно сложных акций, когда вымотанный до предела, он нуждался в скорейшем восстановлении и излечении. Замечательно добрая атмосфера этого дома и искренняя любовь кузины позволяли намного быстрее набираться сил ослабевшему Барду.
- Вернулся всё-таки! - Алёнка была искренне счастлива. Высокая для своих шестнадцати лет, с огромной гривой достающих до тонкой талии отчаянно рыжих волос, покрытым россыпью золотистых веснушек курносым носом и огромными зелёными глазищами, она повисла на Артуре, уткнувшись лицом ему в шею, и отчаянным шёпотом выдохнула ему в ухо: - Вернулся!!! Живой!
- Да что мне будет… - Он крепко обнял сестру и аккуратно поставил её на пол. Та лишь замотала головой, продолжая с любовью всматриваться в его глаза, и строгим голосом заявила: - Не знаю, и знать не хочу! А вот только тебя уже не первый раз сюда привозят в таком состоянии, что от трупа и не отличишь! - И без всякого перехода, смягчившись, продолжила: - Ты кушать хочешь? Я, пока ты спал, пирожков налепила, сварила какао и тортик сбегала купила. Всё как ты любишь!
Арт улыбнулся. После полной выкладки, его всегда сильно тянуло на высококалорийную пищу. Пельмени и иные мясные блюда, масляные торты, шоколад, мёд - организм стремился как можно скорее возместить израсходованную энергию. Эта привычка разумеется, не осталась незамеченной его родичами.
- Отлично! - Он улыбнулся и демонстративно потёр руки. - Я голоден, как медведь после спячки! Где там твои пельмени с тортом?
- Пошли, медведь Артур*, - улыбнулась девочка и не выпуская его руки, повела брата на кухню.
____*Артур, по древнекельтски (откуда собственно и пришло к нам это имя) и означает 'медведь' или, по другим источникам 'могучий медведь'. Так что, повод для улыбки у Алёнки, - девочки весьма начитанной, при сравнении её брата с медведем, был вполне весомый.____
Когда первый голод был утолён, пельмени закончились, а на столе появились большие кружки чая с долгожданным тортом, разговор возобновился.
- А где тётя Лена? - поинтересовался Артур, отхлёбывая из чашки ароматный чай с липовым мёдом и закусывая большим куском торта.
- Мама как всегда, на работе, - поморщилась девочка. - Сегодня, между прочим, пятница, рабочий день. Это я в честь прибытия брата решила прогулять школу. А её так просто никто не отпустит.
- Всё никак не бросит? - Арт вздохнул. Денег, которые он зарабатывал, было более чем достаточно для полного обеспечения его семьи. Но Елена Васильевна, с упорством, достойным лучшего применения, категорично отказывалась бросать работу, приводя кучу 'весомых' доводов, начиная от 'как там они без меня' и заканчивая 'не хочу терять квалификацию'. Один раз, она даже заявила, что не хочет напрягать в финансовом плане племянника, живя за его счёт, и это был первый и единственный раз, когда Артур всерьёз и надолго обиделся на своего опекуна.
- Ага. - Алёнка вздохнула. Ей тоже, очень хотелось бы, чтобы мама почаще была дома, поменьше времени проводя в своей больнице. Но увы. Упрямую решимость Елены Королёвой лечить людей несмотря ни на что, не могли сломить ни просьбы дочери, ни щедрые финансовые вливания Артура.
- Она хотела взять отгул, когда увидела, каким тебя принесли, но у них там какой-то 'тяжёлый случай' в хирургию доставили. Сказали, надо выйти на дежурство. Она всю ночь сомневалась, а утром, когда ты уже просто спал, и твоё состояние не вызывало опаски, решила всё же выйти… - Алёнка вновь вздохнула.
- Арти, - она серьёзно посмотрела на брата. - Я всё понимаю, у тебя такая работа… Но разве нельзя быть к себе хотя бы чуточку мягче? Который раз уже тебя привозят вот так, - белым как полотно, едва дышащим и без сознания. Неужели нельзя как-нибудь осторожней?
Артур задумчиво пожал плечами. - Наверно можно, Солнышко. Вот только, я так не умею. Понимаешь, иногда нельзя экономить, - приходится отдавать всё, что имеешь, в надежде, что этого хватит, чтобы оплатить спокойствие и безопасность для очередного города. Впрочем, я постараюсь… - Он мягко улыбнулся девушке.
- Всегда ты так говоришь, - подкладывая ему на тарелку очередной кусок торта, грозно нахмурила та брови. - А потом тебя снова домой на руках заносят.
- Что-то мне эти интонации напоминают… - усмехнулся Артур, откусывая очередной сладкий кусочек. 'В очередной раз вернулся муж домой 'на бровях', а его жена встречает со сковородкой…' - процитировал он начало известного анекдота. - И к чему бы мне это припомнилось?
- К тому, что совести у тебя нету, - улыбнулась Алёнка. - Когда ты наконец перестанешь нас заставлять нервничать?
- Совесть? Она у меня есть! - довольно ухмыльнувшись произнёс Артур и начал демонстративно шарить по карманам штанов.
- Так… Где-то была ведь… Ещё совсем недавно… Странно… И тут нет. - О! Вот! Вспомнил! - Он вытащил из кармана довольно-таки замызганный носовой платок, в который был завёрнут какой-то небольшой предмет, и начал нарочито неторопливо его разворачивать.
Терзаемая любопытством, девушка подалась вперёд.
- Алён, тут такое дело, - платок был развёрнут, но хитро расположенные складки не позволяли рассмотреть, что же скрывается за грязной тканью, - совесть я того… променял недавно. Сделку уж больно выгодную предложили. Такая вещь шикарная… Я как увидел, так и понял, насколько хорошо она на тебе смотреться будет… Ну и не устоял. Взял. Правда, с условием, - если не понравится, можно будет отдать назад.
- Что там? - не выдержала долгой прелюдии терзаемая любопытством девочка.
- Смотри. Платок лёг на стол, и из его недр, как живая, вынырнула янтарная брошь. Бабочка. Небольшая, сделанная в натуральную величину, она была настолько естественна, что казалось, что вот-вот расправит прозрачные крылья и взлетит в воздух.
- Какая прелесть… - восхищённо выдохнула Алёна, и осторожно прикоснулась к янтарным крыльям. - Так тонко сделана… а она не сломается?
- Это работа эльфов, - пожал плечами Артур. - Вряд ли тебе удастся сломать её, даже если ты будешь бить её кувалдой.
- Настоящих эльфов? - восхищённо выдохнула девочка, хватая подарок, и пристраивая его на своей, пока ещё небольшой груди.
- Самых настоящих, - улыбнулся Артур. - Туата де Данаан. По описанием и характеристикам, эти фейри больше всего похожи на толкиеновских эльфов. Точнее даже конкретно на нолдор. Практически полное соответствие. Ну так как, - берёшь? Или мне отдать её обратно и выкупить совесть?
- Да чёрт с ней, с твоей совестью, - отмахнулась девочка, не прекращая любоваться подарком. Ты посмотри, какая красота! - она горделиво выпятила грудь.
- Согласен, симпатично, симпатично, - ухмыльнулся Арт, окидывая её нарочито масляным
