голову ничего не приходило.
Да, Барды недолюбливали Дини Ши. Аура многочисленных войн, сражений и убийств, доставлявших истинное удовольствие этим прирождённым бойцам, делало общение с ними довольно неприятным для чувствительных натур. Отчего так происходило, - не понимали даже сами барды, ведь общение со многими Тёмными, теми же вампирами, по самой своей природе вынужденными убивать, и куда чаще, чем Кровавые Охотники, подобных ощущений не вызывало. Но, до сих пор, Артур был уверен, что эта неприязнь - не взаимна.
Действительно, с чего бы Дини Ши плохо относиться к бардам? Угрозы или какой-либо конкуренции для них Барды не могли представлять в принципе, по самой своей природе. А вот пользу принести могли, и не малую. В конце концов, воздействие Чистоты на рыцарей ордена, ничуть не отличалось от воздействия оказываемого на всех остальных фейри, являясь таким же благотворным.
Собственно, он давно уже подумывал попробовать воздействовать на свою сопровождающую традиционным для Бардов способом. Останавливало его только одно. Крайне малый запас Чистоты, что сейчас имелся в его распоряжении, не позволял воздействовать напрямую, вплетая её в свой голос. Не было никакой уверенности, что Лаурелин хотя бы почувствует ту ничтожную долю, которую он мог выделить после своего 'воскрешения'.
А гитары, чтобы вплести Чистоту в звуки музыки, тем самым существенно повысив степень её воздействия, Артур в своей комнате не обнаружил. И потому, пытаясь наладить отношения с опекавшей его Дини Ши, был вынужден использовать традиционные, куда менее эффективные средства.
Учитывая традиционно хорошее отношение всех фейри к бардам, откровенная неприязнь Лаурелин была для Артура совершенно непонятна. Ну ладно - неприязнь. Неприязнь в ответ на неприязнь - это ещё можно как-то понять. Но вот откровенная ненависть, мелькнувшая в её взгляде, заставила его всерьёз призадуматься. Причин такого к себе отношения Артур никак не мог понять, и потому решился спросить напрямую.
- В чём дело? - Спросил он, останавливаясь, и присаживаясь на бортик роскошного фонтана. Прекрасный сад, в который они спустились, после того как прогулка по безжизненному замку-музею окончательно надоела барду изобиловал множеством самых разнообразных источников воды, начиная от скромных родничков, бающих чуть ли не из-под каждого камня и заканчивая такими вот произведениями искусства.
Ответом на вопрос было уже традиционное молчание.
- Я спрашиваю, в чём дело? - любуясь затейливым узором водяных струй, повторил Артур. - Я бард, и чувствую, когда меня ненавидят. И твоё поведение не оставляет возможности для каких-либо сомнений. Я хочу знать причину твоего такого ко мне отношения.
Снова молчание. Лаурелин серебристо-стальной статуей замерла в двух шагах от барда, изображая на лице полную отстранённость. С момента, как он практически выбил у неё признание о недавнем прибытии в замок, рыцарь хранила полное молчание.
Артур вздохнул. Он остро сожалел о недостаточности своего запаса Чистоты, который остро ощущал с самого момента своего пробуждения. Как она бы сейчас ему пригодилась! Ну или, хотя бы гитара… Но ничего этого у него не имелось и потому, приходилось вводить тяжёлую артиллерию. Это было рискованно. Очень рискованно. Но, с другой стороны, терпеть враждебное присутствие поблизости от себя на протяжении как минимум суток не хотелось просто категорически. При его чувствительности, это был если и не ад, то нечто весьма и весьма близкое. А что касается риска… То в самом худшем случае, его просто убьют. И он вернётся назад, ТУДА… - Артур потряс головой, избавляясь от нахлынувшего острого желания броситься в фонтан и вдохнуть поглубже. Не место и не время. К тому-же, он дал обещание не пытаться с собой покончить. А вот не рисковать, он никому не обещал! Так что…
- Лаурелин, ты знаешь, что прямо сейчас нарушаешь прямой приказ Данаана? - как бы невзначай спросил он, не отрывая взгляда от бегущей воды.
Вот тут её проняло. Она вновь вздрогнула, и впервые за прошедшее время соизволила ответить.
- Я исполняю все повеления серебряного князя! Никаких нарушений приказов нет, и быть не может! - С каким-то прирыкиванием произнесла она. Это самое, скрытое глубоко внутри неё, но тем не менее, вполне различимое для опытного уха рычание, ясно показывало, что рыцарь отнюдь не так флегматична и инертна, как хочет казаться.
- Насколько я понимаю, тебе было приказано заботиться о моей безопасности и удобстве. Лёгкое напряжение, тончайшая нить Силы скользнувшая в голосовые связки, и Бард, словно качественный магнитофон, в точности повторил слова Данаана, копируя даже тембр голоса и интонации: 'Лаурелин позаботится о твоей безопасности и удобстве'. - Ты помнишь этот приказ?
- Да. - Дини Ши овладела собой, вновь становясь стальной безразличной статуей. - Приказ исполняется. Твоя безопасность обеспечена. Нарушений приказа нет.
- Приказ нарушен, - стоял на своём Артур, переходя на точно такую же, обезличенно-отрывистую речь, словно общался с каким-то неисправным роботом. - Нарушена вторая часть приказа. Ты не заботишься о моём удобстве, а наоборот, причиняешь значительные неудобства!
- Чем?! - Оказывается, даже невозмутимую Дини Ши, чья жизнь казалось, была полностью посвящена дисциплине и дословному выполнению приказов, можно было довести до бешенства. По крайней мере, её сверкающие глаза, напряжённая поза и сжатая на рукояти меча ладонь указывали именно на это. Было видно, что только строгий приказ и вбитая с самого детства привычка к дисциплине удерживают её от нападения.
Артур демонстративно потёр руки, развалившись на бортике фонтана и, всем своим видом демонстрируя удовлетворённость сложившейся ситуацией.
- Да, да, продолжай в том же духе, уважаемая! - последнее слово он выделил интонацией, явно показывая, что на самом деле и в грош не ставит свою охранницу. - Раз уж одну часть приказа ты нарушила, то какие проблемы пренебречь и другой? Ну подумаешь, ей приказали заботиться о безопасности, а она вместо этого возьмёт и немного прирежет охраняемое лицо? Ерунда, дело житейское, - не правда ли?
От впавшей в почти неконтролируемое бешенство Дини Ши раздалось злобное шипение.
- Я не убью этого психованного барда! - Сквозь зубовный скрежет и тихое рычание на пределе слышимости смог разобрать Артур. - И пытать его тоже нельзя… нельзя… ОЧЕНЬ жаль! - Странно, и почему эти подслушанные слова вызвали в нём чувство дежавю? Артур слегка наклонил голову, скрывая от рыцаря довольную усмешку, всё же доводить дело до реального убийства было бы нежелательно… По крайней мере сейчас, пока он так и не услышал окончание рассказа Данаана. Объект был готов. Теперь, оставался только последний штрих.
- Ну что, приказ серебряного князя будет наконец-то исполняться, или будет проигнорирован полностью? Меня, в общем-то, устроит любой из вариантов… Вот только, нельзя ли побыстрее на что- нибудь решиться? - Прислонившись к резному зубцу бортика, Артур со скучающим видом откинулся на него спиной, как будто сидел на жёстком кресле с высокой спинкой и лениво помахал кистью руки в воздухе. В этот момент он отчаянно жалел, что не курит и, соответственно, не имеет при себе ни сигарет, ни спичек. Для завершения сценического образа 'абсолютное презренье', остро не хватало дымящейся сигареты в руке. Впрочем, сошло и так.
- Приказы повелителя исполняются всегда! - Глядя на него, словно на врага народа, выдавила из себя Дини Ши. - Что тебе нужно для твоего удобства? - Явственно превозмогая себя, процедила девушка.
На мгновение Артур промедлил с ответом. Промедлил не специально. Просто в эту самую, короткую словно миг, и невероятно длинную словно вечность секунду он оказался захвачен новым, совершенно непривычным для себя ощущением. Тьма, та самая тень, в которую он кутался, укрываясь от сияющей ладони Кеи, тьма, обрывок которой оказался захвачен вместе с ним, внезапно шевельнулась в его теле, словно укладываясь поудобней, и он внезапно ощутил нечто странное.
Словно тонкий, льдисто-огненный ручеёк какой-то непонятной энергии протянулся от Дини Ши к нему, заполняя внезапно открывшейся в его душе странный резервуар, и даруя новые, непонятные способности и возможности… Новые, неизвестные, пугающие и манящие, внушающие одновременно сильное отвращение и острое желание…
Усилием воли он быстро подавил эти ощущения, прекрасно сознавая, что общество разъярённой до
