А вот мухам случившееся не доставило никаких хлопот. Они продолжали махать крылышками и ползать. Самое смешно для Льва было то, что даже частички опилок не прицепились к телам насекомых.
Внимание мужчины привлек странный предмет, торчащий из стены. Лев подошел к нему поближе, чтобы тщательно рассмотреть. Какой же ужас охватил его, когда он понял,
Палец… Из стены торчал палец…
Кожа вроде была здоровой, если не считать лихорадочных красных пятен на фалангах.
Лев поискал глазами людей в коридоре, чтобы они подтвердили его вменяемость. Ему нужна помощь, без сомнений. Необходимо срочно сесть в машину и мчаться-мчаться до ближайшей больницы. Наверное, он надышался парами яда и теперь его мозг выкидывал такие фортеля.
«А если палец действительно существует? — предложил внутренний голос Льва. Он напоминал шелест ненастроенного радиоприемника или же легкий шум, возникающий в ушах больного перед операцией. — Что если в стене был захоронен человек?»
Но мужчина не соглашался с внутренним голосом. Если бы в стене и был человек (или его части), то тогда бы в доме пахло гнилью, и никакой другой запах его бы не перебил, здраво рассудил он. В коридоре же кроме опилок и пота Лев ничего не чувствовал.
Вывод: пальца не существовало.
Лев успокоился. Паника сменилась тупым принятием мира как он есть.
Удивительно, но палец казался настоящим. Мужчина загордился своим воображением. Это ж надо было так до мелочей воссоздать кусочек человеческого тела. В нем умирал великий художник. Если у него появится свободное время, то надо обязательно записаться в творческую мастерскую.
Из-за открывшейся двери в коридор проник легкий ветерок, который зашевелил — у Льва было превосходное зрение — длинные волоски на нижней фаланге пальца. Мужчина облизал пересохшие губы.
Он стоял в нерешительности. Можно было, конечно, уйти из дома, подождать, когда выветрится помещение и продолжать работу. Но что-то удерживало Льва.
«Что же делать-то? — холодно спросил он у внутреннего клеветника. — Улепетывать так, чтобы только пятки сверкали, не в моем стиле. Все должно объясняться просто. Наверное, галлюцинация появилась не только из-за яда».
Клеветник молчал, посеянные им сомнения остались. Что ни говори, а все-таки палец мог реально быть. И в таком случае появлялись вопросы к Владу. Лев догадывался и раньше, что его друг занимался темными делами, но чтобы
Палец шевельнулся…
Таких результатов в спринте он в жизни не показывал, Лев не любил спорт, — но понесся с олимпийской прытью; под ступней что-то подалось, он сбился с бега и упал лицом в молодую крапиву — не чувствуя жгущих листьев.
Сердце Льва билось с бешенной скоростью. Тело пробирал озноб, несмотря на жаркую погоду.
Он рвал листья крапивы и кидал их в рот, чтобы почувствовать боль. Потом Лев поднялся и пошагал дальше и дальше от дачи. Оглядываться мужчина боялся, ему казалось, что дом был живым существом. И это существо собиралось сожрать его.
«Мерседес» белого цвета, плавно покачиваясь, прорулил по прогону и вывернул к Льву. Машина остановилась в проходе, и из нее вылез Олег.
— Ты что бледный такой? — спросил он.
Льва пробил озноб от постороннего звука.
Звук раздался из-за окна.
От его дачи.
Крик? Хрип?
— Ты слышал? — чуть ли не срываясь на крик, сказал Лев.
Олег огляделся.
— Понятно. Пил. И без меня.
— Олег, тут такое случилось! Я, значит, распылял дихлофос, чтобы мух прогнать, а там…
— Успокойся, — перебил Олег. — Без маски распылял, что ли?
— Да. Но…
— А еще плотник. Кто ж распыляет без маски-то?
У Льва явно росла и развивалась мнительность — и тон, и фразы Олега казались фальшивыми.
— А ты чего ко мне приехал?
— Лев, да я с магазина возвращался и увидел, как ты выбегал из дома. Подумал, что загорелось что- то, и ты побежал к колонке за водой. Ну и решил помочь. Я внуку еду привозил. В доме-то хоть шаром покати. Ведь не ожидал, что родители его мне подсунут, а сами смотаются в Турцию.
— Ты же говорил, что завтра внука уже не будет. — Подозрительность переходила в уверенность.
— Все верно, — говорил Олег. — Я его к своей жене сплавлю. Пущай с внуком сидит. Такая несносная баба, я тебе скажу. Пусть хоть помучается немного.
Олег упер руки в тощие бока и, запрокинув голову, разразился лающим смехом.
— Слушай, — начал Лев, — пойдем ко мне. С тобой не так страшно. У меня, кажись, труп замурован в стену.
Седьмой
Дождь превратился в ливень. И когда Седьмой оттащил тушу Червивого Короля от норы, он уже промок до нитки. Ботинки неприятно хлюпали, пуховик не согревал, а наоборот холодил тело из-за скопившейся влаги. Вдобавок ко всему поднялся ветер и начал залетать в яму. Убрав тварь, Седьмой уставился в подземный ход.
Он в диаметре был около метра. И именно в нем он собирался спрятаться от Крылатых. Седьмой боялся лишь того, что нора может очень сильно сузиться и не удастся в нее втиснуться. Он слышал, как мужики-охотники в деревне травили байки о том, что подземные твари обладают поразительной гибкостью, что им достаточно небольшого отверстия, чтобы пролезть через него.
Даже если и получится, то придется забраться глубоко, решил он. Есть вероятность, что повезет и можно будет выбраться на поверхность.
Седьмой сел на колени, вытащил булаву и начал ей расчищать дыру. Пахло сыростью и болотными миазмами. Грязь чавкала и сочилась жидкой дрянью. Мужчину не покидало ощущение, что он раскапывал могилу.
«Нет, ты копаешь могилу себе», — сказал внутренний голос, но Седьмой отогнал эту мысль.
Когда работа была сделана, Седьмой еще раз взглянул в чернильный зев. Что могло ждать его во тьме? Червивые Короли? Или и того хуже — тупик? Крылатые не сунуться в нору: она была слишком узкой для них. Но выбора у него нет — придется лезть и точка. Револьвер с тремя патронами не спасет от шести тварей.
Седьмой поморщившись, опустил ноги в углубление. Бросив последний взгляд на сумку, которую пришлось оставить на поверхности, он полез под землю.
Нора шла вертикально вниз, словно колодец. Седьмому приходилось упираться спиной и руками на стенки подземного хода.
Дождевые потоки стекали в дыру, и из-за этого Седьмому было сложно держаться.
Мужчина на миг замешкался, руки дрогнули, и он даже охнуть не успел, как полетел вниз. Но полет
