В тени нарисовался силуэт Барни Малдуна, старого приятеля с внешностью и манерами типичного голливудского копа. Крутой мужик, и далеко не такой глупый, каким любит прикидываться, иначе не стал бы начальником взрывного отдела.
— По твоей части, Барни? — поинтересовался я.
— Похоже на то. Трупов нет. Тебя вызвали потому, что на восемнадцатом этаже сгорел портновский манекен. Первый подъехавший наряд в суматохе принял его за человеческое тело.
(Подождите — кричит Джордж Дорн...)
Лицо Сола осталось невозмутимым; надо сказать, поклонники покера из Полицейского Братства давно отказались от попыток что-нибудь прочесть на этой бесстрастной талмудической физиономии.
Как Барни Малдун, я прекрасно понимал его. Сам с превеликим удовольствием скинул бы это дело на смежный отдел, будь у меня такой шанс, и поспешил бы домой к прелестной невесте вроде Ребекки Гудман. Я ухмыльнулся, сверху вниз глядя на Сола, — сейчас при его росте он просто не попал бы в полицию, но в пору его молодости правила были другими, — и тихо добавил:
— Хотя, возможно, и для тебя тут работенка найдется. Сол вытащил трубку и, набивая ее, спокойно произнес:
— Вот как?
— Сейчас, — продолжил я, — мы как раз запрашиваем списки пропавших без вести, и, если мои опасения подтвердятся, дело в кон це концов окажется на твоем столе.
Он чиркнул спичкой и начал раскуривать трубку.
— Пропавший в такое время суток... возможно, найдется средиживых... поутру, — изрек он между затяжками.
Спичка погасла, и тени вернулись туда, где им никто не мешает.
— Или же, как в нашем случае, не найдется, — сказал Малдун. — Его нет уже три дня.
— Ох уж этот мне большой ирландец с деликатностью слона, — устало ответил Сол. — Не морочь голову. Что там у тебя?
— В офисе, который взорвали, — объяснил Малдун, явно радуясь возможности разделить с кем-нибудь неприятности, — находилась редакция журнала
Сол фыркнул.
— Может быть, есть, а может, и нет, — отозвался он. — Я еду домой. Утром посмотрю сводку по пропавшим без вести.
Неожиданно подал голос полицейский.
— Знаете, что меня тут беспокоит больше всего? Египетские ротоноски.
— Как вы сказали? — переспросил Сол.
— Зоомагазин, — пояснил полицейский, махнув рукой в дальний конец холла. — Я осмотрел место происшествия, так вот: у них была одна из лучших коллекций аквариумных рыб во всем Нью-Йорке. Даже египетские ротоноски... — взглянув на лица обоих детективов, он, запинаясь, добавил: — Если вы не коллекционируете рыб, вам этого не понять. Но, поверьте, египетскую ротоноску в наше время не так легко достать... и все они до единой сдохли.
— Ротоноски'? — переспросил Малдун.
— Да, видите ли, они носят мальков во рту в течение нескольких дней после рождения и никогда, никогда их не проглатывают. В этом прелесть аквариумистики: начинаешь ценить чудеса природы.
Малдун и Сол переглянулись. Помолчали.
— Как приятно, — сказал наконец Малдун, — что в наше время вполиции так много образованных людей.
Дверь лифта открылась, и оттуда, с металлической коробкой в руках, вышел Дэн Прайсфиксер, молодой рыжеволосый детектив из отдела Малдуна.
— По-моему, это важно, Барни, — сразу начал он, кивнув на ходу Солу. — Чертовски важно. Я нашел это среди обломков. Взрывом коробку приоткрыло, и я заглянул внутрь.
— Ну и? — поторопил его Малдун.
— Самая странная пачка служебных записок, которую я видел в своей жизни. Удивительнее были бы разве что женские сиськи у епископа.
(Это надолго, — внезапно понял Сол. У него начало сосать под ложечкой. — Надолго и всерьез).
— Хочешь взглянуть? — зловеще поинтересовался Малдун.
— Вам лучше где-нибудь присесть, — сказал Прайсфиксер. — Чтобы их просмотреть, понадобится время.
— Идем в кафетерий, — предложил Сол.
— Вы даже не представляете, — повторил полицейский, — сколько стоит египетская ротоноска.
— Всякую тварь жалко, и рыбу, и человека, — философски отозвался Малдун: иногда он пытался
