даже почувствовала запах его одеколона.
– Я тебе говорю «нет»! – Белинский был в бешенстве. – Я не могу тебе по…
Он не успел закончить, как Ольга влепила ему пощечину:
– Это тебе за все! – Она плюнула ему под ноги. – Я тебя ненавижу!
Андрей побледнел, рефлекторно сжал кулаки, но сдержался, а Ольга вышла из кабинета, оглушительно хлопнув дверью. Когда она оказалась на улице, позвонил Петр:
– Оля, что нового?
– Ничего, – глухо ответила Ольга, – всем плевать, нам придется искать дочку самим.
– Как? – Петр тоже был на взводе. – Как? Да это ты во всем виновата, ты снова оставила ребенка одного…
Дальше Ольга слушать не могла, она остановилась прямо посередине улицы и громко заорала:
– АААААААААААААААААА!
Случайные прохожие шарахнулись от нее в сторону, а прилично одетая пенсионерка поджала ярко накрашенные губы и презрительно бросила: «Допилась, девка!»
Тогда Ольга со всей силы ударила кулаками по собственным коленкам и зажмурилась от боли. «Я все должна сделать сама, и я это сделаю или сдохну!» И она побежала в сторону Первой городской больницы, куда увезли Тамару.
Дальше приемного покоя Ольгу не пустили, но сказали, что пациентка из седьмой палаты недавно пришла в себя.
– Уходите, женщина, к больной никого не пускают – это распоряжение главного врача! – Дежурная медсестра покосилась на внушительного размера охранника, который топтался неподалеку.
Ольга не стала спорить и вышла из больницы. Палата номер семь располагалась на втором этаже, Ольга обошла здание и заметила приоткрытую дверь, ведущую в подвальное помещение больницы. Недолго думая, она прошмыгнула внутрь и затаилась. Подождав несколько минут и убедившись в том, что ее никто не заметил, спустилась в подвал. Запах сырости, плесени, гнили был настолько сильным, что она закашлялась и прикрыла нос рукой.
Ольга шла вперед, то и дело спотыкаясь о мусор, валяющийся у нее под ногами. В конце темного коридора она обнаружила еще одну дверь, которая, к огромному ее разочарованию, оказалась закрыта. «Я не сдамся! – Ольга упрямо мотнула головой. – Мне надо попасть в больницу, и я попаду, чего бы мне это ни стоило». Она прислонилась спиной к двери и огляделась – грязные стены, тусклый пол, темный потолок. Подняв голову, Ольга увидела две больших трубы, которые уходили наверх и скрывались где-то за поворотом. Причем в потолке была дыра, достаточно большая, чтобы в нее пролезть. Ольга сняла куртку и, зачем-то поплевав на руки, схватилась за трубу. Спустя пару минут неудачных попыток на трубу она все- таки забралась. Теперь оставалось только осторожно по ней ползти, хорошо хоть плавный уклон позволял это сделать. Но чем выше понималась Ольга, тем резче изгибалась конструкция. В ка кой-то момент Ольга посмотрела вниз, и у нее закружилась голова – в полумраке сырого подвала казалось, что она просто висит в воздухе. Ольга до боли в пальцах вцепилась в трубу и выпрямилась во весь рост. Где-то в районе плеч начиналась дыра, и Ольга осторожно просунула в нее голову. И сразу стало очень темно, по ще ке пробежало какое-то насекомое. Ольга нервно смахнула невидимую тварь с лица. Ей пришлось еще какое-то время просто стоять не шевелясь и ждать, когда ее глаза привыкнут к темноте. Минут через десять Ольга стала различать контуры окружающего помещения и заметила, что с левой стороны сочится тусклый голубой свет. Ольга нащупала опору и, упираясь в нее руками, подтянула к себе ноги. Дальше пришлось снова ползти, ориентируясь лишь по слабому голубому мерцанию. Пару раз по Ольге пробегали мыши, задевая ее длинными хвостами. Наконец голубой свет стал ярче, и Ольга, уже совсем выбившись из сил, доползла до грязного окна, ведущего в подсобное помещение.
Окно оказалось закрытым, и Ольга оцепенела от ужаса только при одной мысли о том, что она застряла здесь навсегда. «Не паникуй и успокойся, ты все можешь!» – внушала она себе, отчаянно борясь с приступом паники. Когда шум гулко колотящегося сердца перестал бить Ольгу по ушам, она снова дернула раму. Бесполезно. Тогда Ольга осторожно подтянула к себе ноги, сняла сапог и взяла его в руки. Резкими движениями Ольга стала бить каблуком по стеклу до тех пор, пока оно не треснуло, а затем просто выломала куски стекла, изрядно порезав себе руки. Ольга обулась и, развернувшись на 180 градусов, что есть силы ударила ногами по окну. С шумом высыпались остатки стекла, и она наконец-то оказалась внизу. Оглядевшись, увидела длинные полки, на которых лежали какие-то мешки, и решила, что попала в прачечную. Ее догадку подтверждали и огромные чаны с грязными простынями, и странного вида котлы, скорее всего для кипячения белья, и белые халаты, кучей сваленные на топчане. Ольга выбрала наиболее чистый, как ей показалось, халат, накинула его на плечи и осторожно вышла в коридор. Первым делом она завернула в туалет и подошла к зеркалу.
– О господи! – охнула она непроизвольно, настолько страшное зрелище предстало перед ее глазами – грязное лицо, слипшиеся волосы и черные руки с запекшейся кровью.
Ольга закрылась в туалете, включила горячую воду и тщательно вымыла лицо и руки, потом насухо вытерлась все тем же халатом, оделась, и только после этого открыла дверь. Ей пришлось вернуться в прачечную, где она поменяла мокрый халат на сухой и нашла шапочку на голову. Приведя себя в более или менее приличный вид и миновав еще одну запасную лестницу, Ольга оказалась на втором этаже больницы. «Так, где же седьмая палата?» Ольга огляделась. К ее счастью, пост дежурной медсестры был на другом конце коридора. Она нашла дверь с цифрой «7» и зашла в комнату. Тамара лежала на койке у окна, одна в палате, и похоже, что крепко спала.
– Тамара! – Оля потрясла ее за плечо. – Тамара, проснись!
Женщина открыла глаза и удивленно уставилась на Ольгу:
– Ты???
– Где Таня? – Ольга старалась держать себя в руках. – Где моя дочь, Тамара?
– Меня ударили, – Тамара испуганно ойкнула, – Оля, меня же ударили по голове.
– Кто ударил? – Ольга вцепилась в спинку кровати, сдерживаясь из последних сил. – Тамара, успокойся и скажи мне, кто к нам приходил? Зачем ты, старая дура, открыла дверь незнакомым людям? И где моя дочь?
– Я ничего тебе не скажу, – Тамара поджала губы, – буду разговаривать только со следователем.
– Что??? – Ольга даже опешила. – Мою дочь украли, ты, чертова нянька, где ты была в это время?
– Сестра! – Тамара завопила так громко, что Ольга вздрогнула. – Сестра!
Оля метнулась к соседней койке, схватила подушку и прижала ее к лицу Тамары.
– Заткнись и слушай меня! – Ольга испугалась, что в ярости задушит Тамару, и немного ослабила натиск. – Или ты мне все рассказываешь, или я тебя задушу. Поверь мне, я это сделаю.
Тамара, отчаянно мычавшая и изгибающаяся всем телом, мгновенно затихала, а когда Ольга убрала подушку, женщина выглядела ошарашенной и испуганной.
– Ты меня поняла? – Ольга тяжело дышала.
– Твоя дочь у Петра. – Нянька громко всхлипнула. – Он легонько ударил меня по голове, чтобы все выглядело естественно, и дал мне денег.
– Ах ты!.. – Ольга замахнулась, но все-таки сдержалась. – Продажная тварь! Где он прячет моего ребенка?
– Я не знаю, – Тамара побледнела как полотно, – я честно не знаю, Оля.
Ольга резко поднялась с кровати и, оглядываясь, вышла из палаты. Она беспрепятственно спустилась на первый этаж и, окинув дежурного охранника уничтожающим взглядом, вышла из больницы. Миновав двор, она вернулась в подвал, сняла халат и шапочку. Немного побродив по темному коридору, Ольга нашла свою сумку, потом куртку и вышла на улицу. «Петр, ах ты ублюдок! – Ольга сжимала кулаки. – Зря ты со мной связался, зря!»
Глава 6
Ольга успокоилась, насколько это было возможно в ее ситуации. Она понимала, что Петр не причинит вреда своему ребенку, поэтому жуткая паника уступила место холодной злости. Ольга вернулась домой и сразу же пошла в душ. Затем, завернувшись в махровый халат, прошла в комнату и легла на диван – заснула она мгновенно, еще до того, как ее голова коснулась подушки. Проспала Ольга часов двенадцать, не меньше, а когда открыла глаза, за окном было светло и солнечно. Последние зимние дни удались на
