прасословного разделения обязанностей и превращения такого разделения обязанностей в новый вид организации власти – в деспотическое кастовое этнократическое государство. Деспотическая государственная власть создавала наилучшие условия для наивысшей эксплуатации земельной собственности, для
Дальнейшему развитию прасословного разделения труда способствовало то обстоятельство, что родовые общины земледельцев накапливали навыки добычи средств жизнеобеспечения посредством наилучшей обработки земли, становились наследственным производящим и кормящим прасословием, основным добытчиком продуктов существования для общества. А военное и жреческое прасословия, по мере вытеснения поливным земледелием пастбищного скотоводства и возможностей для охоты, становились зависящими в своём биологическом выживании главным образом от того, что производили земледельцы и ремесленники. Становящийся кровным интерес закрепления за собой основных прав в управлении общественной собственностью подталкивал господствующие касты к сосредоточению в своих руках значительной доли этой собственности, к превращению части труда земледельцев и рабов в сокровища и дворцы, в богато отделанные дома, что наглядно увеличивало их совокупную собственность.
Разделение обязанностей из способа осуществления наиболее действенной добычи средств жизнеобеспечения для выживания и размножения всего родоплеменного общества превратилось в причину того, что интересы воинского и жреческого прасословий стали обособляться от родоплеменного общества. Воинское и жреческое прасословия оказывались заинтересованными в изъятии значительной части общественных средств жизнеобеспечения из пользования всем родоплеменным обществом, обмене их на сокровища и средства укрепления собственной,
Для обслуживания сокровищ и дворцов понадобились слуги и рабы, которые изымались из родоплеменной общественной собственности. Потребовалось так же изъятие из родоплеменной общественной собственности средств для усложнения и упрочения роли жрецов, как посредников и примирителей новых интересов государственной власти, создателей мифов освящения нового порядка государственных отношений. У них тоже материально укреплялись традиции кастовых интересов, обособленных от родоплеменных общественных интересов. Частично это выражалось в крупном храмовом строительстве и украшении храмовых сооружений, в создании особых культовых городов.
Когда гнёт высших каст при изъятии части средств жизнеобеспечения и труда земледельческих общин переходил грань их бессознательных родоплеменных представлений о справедливости и общности интересов, в земледельческих общинах происходило нарастающее самовозбуждение родоплеменного бессознательного умозрения, которое возбуждало инстинкты борьбы за родовое и родоплеменное выживание. Высшие касты начинали бессознательно восприниматься, как враги земледельческих общин, и наступал общегосударственный кризис, земледельцы восставали. Однако разделённые бессознательными родоплеменными отношениями земледельцы не могли сами создать общую общественную власть, как власть государственную, и при свержении и частичном истреблении ими высших каст происходил распад государственной власти, следствием которого становилась Смута. Во времена Смут разрушались не только государственные отношения, но и те связи, которые обеспечивали разделение труда и упорядоченность перераспределение средств жизнеобеспечения. Грабежи и насилия подрывали земледелие, наступал голод, хаос, и как следствие, происходило вымирание не обеспеченной средствами жизнеобеспечения части населения. Бессознательные инстинкты родоплеменного выживания побуждали видеть спасение только в восстановлении традиционных государственных отношений. Однако такое восстановление государственных отношений совершалось единственно при выделении из оставшихся представителей высших каст тех, кто своим этническим архетипическим поведением вызывал бессознательное доверие представителей земледельческих общин и действовал под влиянием намерений восстановить бессознательную связь с ними посредством восстановления бессознательных представлений о справедливости распределения средств жизнеобеспечения, об общественной этике и морали. При этом кастовые государственные отношения превращались в этнические кастовые общественные отношения, а государственная власть приобретала черты общественно-государственной власти кастового общества с возрастающим значением касты жрецов.
В кастовых обществах при угрозах существованию земледельцев, при засухах, например, сокровища могли с согласия надзирающих их каст обратно обмениваться на средства жизнеобеспечения для крестьян. Ибо между крестьянами и верхними кастами устанавливалась духовная этническая связь, поддерживаемая сознанием зависимости одних от других при земледельческих отношениях, при земледельческом способе добычи средств жизнеобеспечения.
Иначе говоря, рабовладельческое земледельческое государство возникло, постоянно развивалось и совершенствовалось отнюдь не по причинам надуманного, высосанного из пальца классового антагонизма между классом рабовладельцев и класса рабов. Главные противоречия были в нём не классовыми, а обусловленными противоречиями воинской и жреческой каст, с одной стороны, и хранителями традиций родоплеменных общественных отношений в земледельческих производственных отношениях, то есть общинами земледельцев, – с другой. Они превращались в непримиримые, антагонистические противоречия, когда высшие касты теряли духовную и наследственную связь с традициями этнических родоплеменных общественных отношений, с их этикой и моралью. И антагонизм кастовых противоречий преодолевался на основе обновления высших каст и касты земледельческих общин до тех пор, пока у них не устанавливалось духовное единение на основаниях общего, питаемого этнократическим земледельческим общественным самосознанием патриотизма. Эти противоречия не развились до классовых имущественных противоречий. Развитие производительности труда в земледелии быстро достигло предела, – орудия труда оставались простыми, не требующими взаимодействия между общинами, и разделение труда происходило исключительно в общине. Среда земледельцев на тысячелетия законсервировала первобытные, довольно замкнутые общинные отношения, в ней сохранялось сильное влияние родоплеменных традиций мировосприятия, в которых преобладало стремление противопоставить внутреннюю жизнь своего племени другим, рассматривать чужие родоплеменные общины, как враждебные в борьбе за земельную собственность. Это мировосприятие было безмерно далёким от классовых представлений об общих имущественных интересах представителей разных племён.
Но первоначально обслуживавшее земледельческие отношения ремесло, оказавшись в городе, стало обслуживать интересы государственной власти и какое-то время переживало и осваивало одно прорывное изобретение за другим, помогая военному прасословию и жрецам вырабатывать новые способы управления подданными племенами. А изобретение нового средства передачи знаний, иероглифической письменности, позволило жречеству не только улучшить устройство управления государственной власти как таковой, но перейти к развитию абстрактного мышления, к углублению знаний о мире и природе вещей и разрабатывать основы долгосрочного правления. Их знания позволяли преодолевать родоплеменные традиции мировосприятия, разрывать связь городского умозрения со свойственной родоплеменному мировосприятию племенной замкнутостью, подготавливая жречество и военное прасословие к окончательному, мировоззренческому кастовому обособлению от родоплеменных отношений, что делало правящие касты несоразмерно более организованными для противоборства с родоплеменными отношениями, с земледельческими слоями населения.
2. Причины застоя восточных цивилизаций
Устойчивость древних традиций кастовых отношений в тех местах, где она появилась, сохранялась вплоть до ХХ века, что было обусловлено особыми обстоятельствами возникновения древних земледельческих цивилизаций в Азии и в африканском Египте. Огромные земледельческие государства
