— Ну, парочка смотрится более-менее ничего, — усмехнулся Аллес Капут.
— Это потому, что меня шлепали по ручкам, — обиделась Горобец, но сразу же захихикала.
Пока ребята обсуждали свой вклад в «тюнинг» флота Дейр’Лос’Эри, курсанты Академии Бейт’Ло посадили флаер рядом с наименее пострадавшим кораблем, выбрались наружу и неторопливо двинулись к грузовой аппарели, по которой деловито сновали ремботы. А когда Норман Райт, первым добравшийся до погрузочного терминала, попытался вывести на монитор информацию о повреждениях, полученных кораблем, оба «объекта» одновременно замерли и стеклянными взглядами уставились перед собой.
Я напряглась: судя по коротким, рубленым фразам Влада, связавшийся с курсантами дежурный офицер пытался выяснить, какого хрена они забыли на борту одного из бортов, базирующихся на его космодроме.
Ответ «объекта номер один» убил меня своей лаконичностью:
— Мейт’Ро’Ло[99].
Я ухмыльнулась… и тут же помрачнела. Вспомнив, чем закончился рейд к Дейр’Ти’Ульс[100], в котором я услышала это словосочетание в первый раз.
Тем временем кто-то из ребят Агалакова завершил перехват сигнала, и в его ПКМе зазвучал голос того самого офицера:
— …руете выйти в пространство?
К моему удивлению, в нем не было ни возмущения, ни удивления.
Курсант промолчал. А через несколько секунд его собеседник издал странный звук, здорово смахивающий на мяуканье. И изменил тон на уважительный:
— Приказ принят. Ваши полномочия подтверждены. Разгонный коридор два-сорок три-одиннадцать… и… темного вам безмолвия!
— Фу-у… — облегченно выдохнул Влад. — Сработало…
— Ты сомневался? — возмущенно поинтересовался аналитик. — Знаешь, сколько труда вложено в тот файл, который вы ему отправили?
— Не знаю… Но если бы вы допустили ошибку, то…
— Агалаков!!! Перед тем, как использовать его в этой операции, мы проверили аутентичность принципа построения приказов такого типа на семи военных базах клана Дийн’Нар! Естественно, не в этой планетной системе. И везде… слышишь, везде он сработал как надо!
Во время предполетных тестов выяснилось, что эсминец к взлету не готов и что на его борту работает аж две бригады техников, каждая из которых готова лечь костьми, но закончить порученное им дело.
И если ремонт одного из оружейных пилонов с грехом пополам удалось отложить «на потом», то с калибровкой маршевых движков этот номер не прошел: разгоняться до скорости погружения на корабле с такой неисправностью решился бы только самоубийца. Поэтому следующие минут двадцать мы просидели как на иголках. Молча. Моля бога, чтобы дежурному офицеру не пришло в голову связаться с вышестоящим руководством и доложить о состоявшейся «экспроприации».
В отличие от нас аналитик, работающий с Владом, этого совершенно не боялся: как только выяснилось, сколько времени займет калибровка, он потребовал у Агалакова хакнуть «комм» одного из курсантов и войти во внутреннюю сеть Академии Бейт’Ло.
Я представила себе последствия возможной ошибки, вызвала Вика… и облегченно вздохнула, услышав в персональном канале Агалакова начальственный рык генерала Харитонова:
— А-а-атставить хак! Майор Жихарь, у вас что, прогрессирующий склероз? ОСНОВНАЯ и ЕДИНСТВЕННАЯ задача операции «Невод» — это захват и вывоз с планеты курсантов старших курсов первого факультета Академии Бейт’Ло. Любые действия, ставящие под угрозу выполнение этой задачи, строжайше запрещены!
— Э-э-э… виноват, сэр.
— Поговорим об этом потом. А сейчас займитесь тем, что вам поручено. Ясно?
— Да, сэр.
— Старший лейтенант Агалаков?
— Я, сэр! — тут же отозвался Влад.
— Не забывайте, что те, с кем вы общаетесь, — только
Eдинственная команда Агалакова, которую я услышала в этот день, состояла всего из двух слов. «Взлет разрешаю». Она прозвучала в его персональном канале через двадцать две минуты после посадки на эсминец и дала начало еще одному, сравнительно короткому отрезку времени — ожиданию момента, когда трофейная машина разгонится до скорости погружения. А когда корабль с ДШГ и вожделенными «объектами» ушел в прыжок, в общем канале мыслесвязи раздался крайне довольный голос Харитонова:
— Господа офицеры, поздравляю вас с успешным завершением операции «Невод»! Рейдовая группа полковника Волкова может возвращаться домой.
Глава 13
Сеппо Нюканен
Несмотря на все старания психологов, смириться с некоторыми особенностями анатомии и физиологии своего временного пристанища Нюканену так и не удалось. В теле Железной Стеллы раздражало буквально все: наличие груди, мешающей спать на животе, широкие бедра, придающие походке «непередаваемый шарм», круглая задница, создающая впечатление подушки под седалищем, длинные волосы, требующие постоянного ухода. А еще ногти, кольца, белье…
Каждое утро, просыпаясь, он тратил как минимум полчаса на то, чтобы заставить себя смириться с необходимостью выдержать весь комплекс косметических процедур, выполняемых женщинами перед выходом из дому, а по вечерам, оставаясь в одиночестве, усиленно обходил стороной встроенный в стену спальни бар, в содержимом которого можно было найти требуемое ему успокоение.
«Восемь месяцев… — уговаривал себя он. — Каких-то восемь месяцев — и я вернусь к полноценной жизни! У меня будет все, о чем может мечтать человек: власть, деньги, женщины, будущее. Надо только дотерпеть…»
Молитва помогала, но слабо: каждый раз, увидев свое отражение, опустив взгляд на свою грудь или справляя естественные потребности, он испытывал самый настоящий шок. И, чтобы восстановить душевное равновесие, с головой уходил в работу.
Последней было предостаточно: будущему председателю КПС требовалось изучить политическую платформу Железной Стеллы и ее противников, проштудировать все речи, которые она когда-либо произносила, вжиться в ее манеру говорить и двигаться, вбить в подсознание любимые слова и выражения, а также научиться адекватно реагировать на отношение к ней мужчин. А еще подготовиться к встречам с каждым из многочисленных друзей госпожи О’Лири, с ее детьми и любящим мужем.
«В политике не бывает мелочей, — мысленно повторял Сеппо, стараясь не думать о том, что в ближайшем будущем ему придется как-то регулировать сексуальные отношения с супругом. — Любая ошибка, будь то слово, жест или взгляд, обязательно будет использована против меня. Поэтому надо быть безгрешным, как ангел, и не допускать ни одного просчета».
Увы, даже такие разумные доводы не спасали от панических мыслей об исполнении супружеского долга. А армия врачей и психологов, контролировавшая его состояние первые дни после смены тела, куда- то испарилась именно тогда, когда он начал испытывать потребность в беседе. И оставила его наедине со своими проблемами.
Нет, при желании можно было вызвать кого угодно. И получить как помощь психолога, так и фармакологию, снижающую остроту восприятия действительности и сживания с новым телом. Однако Сеппо старался обходиться своими силами, зная, что каждое его действие будет оцениваться Блохиным с точки зрения его взгляда на долг «человека команды». И любое несоответствие тому образу, который смог поднять Сеппо на предпоследнюю ступень пирамиды власти, может оказаться тем самым толчком, который
