отдает плесенью?
— Здорово отдает.
Оба продолжали жевать.
— Обыкновенный горячий чай, — мечтательно протянул парень. — Литры горячего чаю. Остался бы ты в машине. Теперь бы тебя уже нашли.
— Сколько сейчас?
— Скоро девять.
При свете свечи было видно, как мальчик тщательно стряхивает с воротничка крошки. Бархат был мокрый, слипшийся.
Саша вспомнил:
— В девять у нас арифметика.
И вздрогнул.
Снаружи послышался резкий, визгливый звук. Через щель можно было разглядеть противоположный склон и кусок неба. Крона высокой сосны задрожала. Дерево рухнуло. Вдали, на просеке, они увидели нескольких мужчин. Донесся стук топоров.
— Валят деревья, — произнес Саша, словно перед ним свершалось нечто необычайное. Он еще никогда не видел, как падает живое дерево. — Точно в кино… Когда кто-нибудь умирает…
Парень в куртке молчал. Он вернулся к двери. Нашел на стене плетеную мишень и колчан со стрелами. Разок-другой попытался попасть.
— Сейчас упадет второе, — предупредил Саша. — Хотите посмотреть?
— Нет.
Фангия открыл шкаф. Там лежали патефонные пластинки, старый свитер, лыжный костюм. Все — на великана. Он бросил первое, что попалось под руку, Саше:
— Закутайся, а то простынешь.
Нацепил себе на голову летнюю соломенную шляпу. Клетчатый плед через плечо — как у ковбоя. И пошел к лестнице, ведущей наверх.
Еще вернулся за свечкой.
Когда Саша, натянув свитер, высвободил голову, в комнате было темно. Тени росли.
Колебались.
Он испугался, что останется тут один.
В таком холоде.
Побежал к лесенке:
— Пан!..
— Не ори!
Свечка остановилась.
— Вот комик! — рассмеялся парень, увидев внизу, под собой, Сашу. — Фриго на машине. Верих в лохмотьях[5]. — В свитере и лыжных шароварах мальчонка был чисто Чарли Чаплин. Рукава на полметра длиннее рук. — Хочешь увидеть что-то интересное, комик?
Мигающий огонек свечи осветил часть чердачной каморки. Выкинутую детскую коляску, всякий старый хлам. Подтянувшись, Фангия взобрался на чердак и свистнул малышу.
— Александр!
Стал рыться в рухляди.
— Хочешь маску? А гарпун? — Он надел на Сашу маску для подводного плаванья. — А счеты? — Полез к окошку за счетами с погнутыми стержнями. Задел их локтем. Костяшки задребезжали. Фангия оцепенел. Через пыльное стекло была видна часть леса, прилегающая к дому. Плоские плиты на тропинке к роднику. В траве лежал Сашин портфель.
Лестница
Бежать было некуда. Внизу стукнула дверь. Секунда тишины, потом металлический звук — замок защелкнулся. Саша застыл посередине лестницы. Увидел Фангию. Тот возвращался с портфелем в руке. Бледный. На носу капельки пота. Не сказав ни слова, подошел к Саше и стал бить его портфелем по голове, по лицу, по рукам. Мальчик отступал все выше, спотыкаясь, инстинктивно прикрывая локтями лицо. Поразительно, что все это происходило в полнейшей тишине. В полумраке только всхлипыванья да удары. Саша снова споткнулся, упал. И сразу — тьма.
Карта
Саша лежал на постели, портфель — рядом. Все тело ныло. Потрогал лицо. Кожа горячая и словно припухшая. Где-то визжала пила. Вещи вокруг были чужие. Он вдруг решил, что лежит тут один. И снова разрыдался. Никогда меня не найдут… Попробовал угадать, который час. В девять арифметика. Потом чешский.
Неуверенно приподнялся.
Через раскрытую дверь увидел Фангию. Тот стоял в комнате с наклонным потолком. В углу — граммофон со средневековой трубой. Возле ставни раскрытый зонтик. Наверно, оттуда затекало. Письменный стол. На нем — набор курительных трубок.
«Опять начнет бить. Ну и пускай». Страх перед одиночеством был сильнее. Приплелся поближе. Тот, в куртке, выдвинул ящик стола. Достал коробку с сигаретами. Под ней оказался металлический флакончик с бензином.
Оглянулся.
— Такого ты еще не видывал! — Точно между ними ничего не произошло. Нажал и отпустил крошечную ракету, насаженную на пружину. Ракета взлетела к потолку. Осталась только нижняя часть.
— Точилка! — сказал, будто сам придумал эту идиотскую штуковину.
— Хочешь?
Саша не двигался. Он смотрел на стол: там лежал револьвер. Парень в куртке, ничего не замечая, раскрыл револьвер и вылил на вложенную в него ватку бензин. Для пробы нажал спуск. Удовлетворенно смотрел на выскочившее пламя.
Револьвер оказался зажигалкой.
Саша ожил:
— А я-то думал…
Фангия еще раз щелкнул курком.
— Что ты думал? — И вдруг понял. — Ты что, чокнутый? Шуток не понимаешь? Сам-то ты стал бы в кого-нибудь стрелять?
— Не…
— Вот видишь!
Он дал ему поиграть зажигалкой. Ни слова о том, что произошло.
Мял пальцами огромную сигару. Вдруг сказал:
— Этот ваш сарай — чепуха. Да только я выкинул кое-что почище. Еще до того.
— Что?
— Ничего.
Он снова был настороже. Точно злился на самого себя за сказанное. Зажег сигару.
— Иметь бы такую хатенку, я бы ничего больше не хотел. А ты?
