на небо. Помню, как я вошел в него и полетел вверх… Черт, похоже, я летел в рай!
– Но недолетел, – уныло сказал Иван.
– Спасибо, что напомнил. Мне что-то помешало. Я отвлекся.
– На что?
Максим снова сдвинул брови:
– Надо подумать.
– Может, вы теперь ангел? – предположил Иван. – Я видел в каком-то фильме.
– Помолчи.
– А что, может, у вас в штанах прячется птичий хвостик? Вы не проверяли?
Максим состроил ему мину.
– Может, вас просто не приняли? – предположил тогда Иван.
– Куда не приняли?
– В рай. Хотя, если вас не приняли в рай, то должны были принять в ад. Слушайте, неужели вас выгнали даже из ада?
– Очень смешно. – Максим тяжело вздохнул. – Я вернулся не просто так. У меня была какая-то цель. Но вот какая?.. – Максим напряг память, но спустя несколько секунд вздохнул и покачал головой: – Нет, не помню.
– Может быть, ваша цель – действовать мне на нервы? – предположил Иван с горькой усмешкой.
Максим, однако, отнесся к его реплике серьезно.
– А что – в этом есть смысл, – сказал он. – Может быть, я вернулся, чтобы сделать из тебя человека, а, дружище?
– Не надо из меня никого делать, – сказал Иван. – Я в порядке.
– Да ну? Напомнить, как тебя называют коллеги?
– Не надо.
К столику подошла официантка. Поставила перед Иваном заказанные блюда и черный чайник, затем удалилась. Максим уставился на блюда обескураженным взглядом.
– Это что? – спросил он, кивнув на тарелку с роллами.
– Суши, – сказал, не вдаваясь в подробности, Иван. – Японская еда.
– Рисовые шарики с рыбой?
– Угу.
– А сверху что?
– Водоросли.
– «Водоросли». – Максим не удержался от усмешки. – Этим вас нынче кормят в ресторанах?
– Москвичи любят японскую еду.
– Москвичи любят выпендриваться. – Максим перевел взгляд на тарелку с кусияки. – А это, надо полагать, шашлык?
– Да, – сказал Холодков. – Из кусочков куриной шкурки.
– «Из кусочков куриной шкурки», – повторил Макс. – Шашлык для лилипутов и двухлетних девочек? И как вы до этого докатились?
Иван пожал плечами, но ничего не ответил, – лишь вооружился палочками и пододвинул к себе тарелку с роллами.
– А что вы обычно ели в ресторанах? – спросил он, отправив в рот рисовый шарик с рыбой.
– Тебе перечислить?
– Угу.
Макс откинулся на спинку стула и мечтательно прикрыл глаза.
– Значит, так, – начал он. – Свиные хрящики, маринованные в майонезе и сбрызнутые лимоном. Баранья лопатка с горчицей, нашпигованная чесночком. Куриная ножка со сладкой кукурузой, картошкой и луком… Плов… Манты… Люля-кебаб… И все это под холодную водочку или, на худой конец, под красное вино…
– Я не пью спиртные напитки, – прервал его мечтания Иван.
Максим посмотрел на него удивленно. Потом усмехнулся и сказал:
– И не ешь мужскую еду. Это я уже понял.
Иван пожал плечами, доел последний кусочек ролла и придвинул к себе тарелку с кусияки. Взял крохотный шашлычок, снял зубами малюсенький кусочек жареной куриной шкурки и стал жевать. Максим смотрел на него с сожалением.
– Слушай, – снова заговорил он, – а сигареты у вас тут продают?
– Угу.
– Купи пачку, а?
– Я не курю, – сказал Иван.
– И не надо. Подымишь на меня!
– Это вредно для легких.
– У меня их нет.
– А у меня есть.
Максим посмотрел, как Иван доедает куриную шкурку, и вздохнул:
– Скучный ты парень!
– Уж какой есть. Кстати, мы так и не выяснили, почему вы вернулись. Попробуйте еще раз вспомнить.
– Вижу, ты смирился с моим присутствием?
Иван покачал головой:
– Нет. Я просто отложил решение проблемы на завтра.
– И что будет завтра? Натравишь на меня этого… как его… экзор… эсгор…
– Экзорциста, – подсказал Иван. – Может быть. Я еще не определился. Так почему вы вернулись?
Капитан Орлов сосредоточился, несколько секунд сидел молчал, потом сказал:
– Что-то такое крутится в голове… Но ускользает. Послушай-ка, как я погиб?
– А это имеет значение?
– Возможно.
– Вас подстрелили во время задержания банды Колюжного, – сказал Иван. – Деталей я не знаю.
– Ясно. А скажи…
Договорить он не успел – грянула музыка, и сцена за спиной у Макса осветилась прожекторами.
– Что это? – удивился он.
– Шоу начинается, – ответил Иван.
– Что начинается?
– Концерт.
На сцену под улюлюканье мужчин вышла длинноногая брюнетка в серебристой тунике. Она скользнула к вертикальному шесту и принялась крутиться вокруг него в грациозном танце.
Максим, повернув голову практически на сто восемьдесят градусов, смотрел на ее ритмичные выкрутасы с удивлением. Когда она сбросила с себя тунику, он озадаченно нахмурился. А когда на пол полетел серебристый бюстгальтер, Орлов, не поверив своим глазам, воскликнул:
– Она что, раздевается?
Брюнетка, продолжая вертеться вокруг шеста, приспустила серебристые трусики.
– Боже! – выдохнул Максим и, взглянув на Ивана, сухо приказал: – Иван, отвернись!
– С какой стати?
– Отвернись, говорю!
– Да в чем дело-то?
– Девочка слишком много выпила. Завтра ей будет стыдно.
Иван улыбнулся:
– Что за чушь? Раздеваться – ее работа.
– Что? – Лицо капитана Орлова потемнело. – В каком смысле?
– Вы что, ни разу не видели стриптиз?
