— Боюсь, это не так просто, как кажется. Чтобы вычислить, где находится Лэрия, нам придется пройти через сонм лабиринтов.
— И ты знаешь, какие именно препятствия нам предстоит преодолеть? — спросил Гэлен.
— Начать нужно с Айлы.
По залу пробежал ропот, и Риган повернулась к Гэлену.
— Проклятие снято, и я потеряла бессмертие.
— Это не остановит мою любовь к тебе. Я не говорю, что наш путь окажется легким, но твоя смертность не повод для того, чтобы я от тебя отказался.
Улыбнувшись, Риган наградила Гэлена легким поцелуем.
— Значит, я так полагаю, ты будешь заботиться обо мне, пока я жива?
— Непрерывно! — поклялся Гэлен, моргнув синими глазами.
— Я тоже буду заботиться о тебе, пока хватит сил.
— Кстати, я должен тебе сказать кое-что еще.
— Что бы это могло быть? — приподняла бровь Риган.
— Я окончательно обрел контроль над своей силой.
— Как тебе это удалось? — Она с восторгом обвила свои руки вокруг шеи Гэлена.
— Во время битвы я полностью передал власть своему богу и не старался его сдерживать. В самый разгар боя я ощутил, что могу прикасаться к кому угодно, не чувствуя при этом ни чужих мыслей, ни эмоций. Теперь я могу залезать в чужой разум, но это не происходит само собой, мне специально приходится прилагать усилия.
— Мне это так не нравилось.
— А мне тем более. Как я рад, что могу жить сейчас нормальной жизнью. Такой же полной, как и все Воители.
— Хочешь, я позволю тебе залезть в мою голову, и ты узнаешь, что я думаю об этом?
— Нет. Расскажи это сама. — Он провел носом по шее Риган.
— Все очень просто. Представь себе наше будущее и нашу любовь.
После битвы прошло два дня, но Брок так и не мог прийти в себя от потери Энис. Он продолжал искать ее взглядом среди друидов, словно она находилась в замке, но все сильнее сожалел о словах, сгоряча брошенных Соне. Разыскать ее и попросить прощения — вот чего он хотел сейчас больше всего. Она нисколько не была виновата в смерти Энис, и понимание своей ошибки тяжело давило на плечи Брока. Ведь это он, и никто другой, должен был найти Энис в кромешном аду сражения.
Брок осознавал, что потеря Энис — его вина.
Выйдя из своей комнаты, он направился в зал. Оттуда доносился громкий смех женщин, занятых приготовлением завтрака. Еще один Воитель нашел себе женщину, добавив в атмосферу Маклауда долю любви и радости. Брок был искренне рад за Гэлена, но глубокое чувство собственной вины угнетало его все больше.
Он ждал, что Соня вот-вот выйдет из кухни и он поговорит с ней наедине. Брок дежурил у дверей ее спальни, но ему так и не удалось увидеться с ней, чтобы принести свои извинения.
Женщины одна за другой выходили из кухни. Когда они принялись раскладывать еду и среди них не оказалось Сони, по спине Брока пробежал противный холодок.
— А где же Соня? — громко, чтобы слышали все, спросил он.
— Вчера я заходила в ее комнату, — пожала плечами Кара, — но там Сони не было. Я подумала, что после смерти Энис она хочет побыть в одиночестве, и не стала беспокоиться.
— После сражения я еще ни разу ее не видела, — добавила Риган.
— И я тоже, — вставила Маркейл.
Все женщины, находящиеся в зале, одна за другой говорили то же самое. Никто не видел Соню после битвы, с того самого дня, когда Брок упрекнул ее в смерти сестры.
Забыв про еду, все кинулись на поиски Сони, обследуя замок и его окрестности. Брок все еще не терял надежды, что кому-нибудь удастся ее разыскать, но когда наконец взмыл в воздух, то убедился, что Сони нет ни в замке, ни около него, ни в поселке.
— Нам необходимо разыскать Соню, — сказал Фэллон.
На негнущихся ногах Брок прошелся по залу. Слова, брошенные им Соне, гремели в его голове снова и снова.
— Вот этим я и займусь. Я найду ее сам и принесу обратно в замок.
Не ожидая ответа, Брок широкими шагами вышел из замка и дал волю своему богу. Расправив крылья, Воитель взметнулся в небо, чтобы найти единственную женщину, способную разбить его сердце.
После битвы Малькольм не стал возвращаться в Маклауд и отправился в путь. День за днем, ночь за ночью, не зная усталости, он шел вперед, не видя причин останавливаться и в то же время мучительно выискивая повод повернуть назад.
С одной рукой он чувствовал себя бесполезным среди Воителей и не желал прятаться за спинами женщин. В любых обстоятельствах Малькольм считал себя горцем. И не просто горцем, а горцем-Воителем, пусть и без собственного бога.
Следовало бы, конечно, оставить записку Ларине, но Малькольм не стал этого делать. У нее была своя жизнь, свой мужчина Фэллон Маклауд. Он был глубоко благодарен и Фэллону, и всем остальным Воителям, согласившимся приютить калеку.
Малькольм помнил, как, стоя в лесу и сжимая меч единственной рукой, он наблюдал за сражением и мечтал хоть как-нибудь помочь Воителям. И в то же время прекрасно осознавал, что стоит ему вступить в бой, любой Воитель тут же вытащит его из эпицентра сражения. Таким образом, его желание помочь обернулось бы еще большим позором. Ему оставалось лишь, спрятавшись в лесу, наблюдать, как Воители громят Макклуров и вирранов, обращая их в бегство. Именно в этот миг он и принял решение покинуть замок.
На поясе Малькольма висел меч, найденный в арсенале Маклауда. Он был обучен свободно владеть оружием обеими руками, поэтому Малькольму без труда хватило бы и единственной правой.
А больше его ничего не заботило.
Примечания
1
Озеро, внушающее трепет (
2
Помещик, владелец наследственного имения (
