время, но я не могу. Я и так уже ждала десять лет, – она коснулась его руки и улыбнулась ему. – Но будем надеяться, вы правы, а я ошибаюсь, хорошо?
– Я прав, – хрипло сказал шериф, поднимая с кресла свое грузное тело. – Как я сказал, мой сын не лучший подарок и он не лилейно-белый, у него такой же необузданный характер, как у большинства молодых самцов, но он не убийца. Клятвенно заверяю тебя в этом.
– Тогда я выясню это и путем отсева окажусь ближе к истинному преступнику, верно?
– Хочешь, я пойду с тобой, если ты решила говорить с ним? – предложил Скутер.
– Спасибо, шериф, но, думаю, мы с Джуниором будем свободнее обмениваться мнениями, если нас будет только двое.
– Ты вернешься сюда? – спросил он, и Рикки почувствовала, как сжалось ее сердце от этого смиренного вопроса.
– Конечно.
– Ну, тогда, полагаю, нам больше нечего обсуждать. Я провожу тебя до двери.
Когда они вышли в холл, к ним подошла Элти:
– Ты ведь еще не уходишь, дорогая, нет? Я только что выжала несколько свежих лимонов.
Скутер ответил за свою гостью:
– Рикки собирается сходить в дом моего отца повидаться с Джуниором. Думаю, она хочет отправиться туда, пока еще не слишком поздно.
– О, как чудесно! Вы уже виделись с Джуниором после твоего возвращения? – спросила Элти.
– Да, мадам, мы обедали вместе как раз вчера вечерам.
Отъезжая, Рикки подумала о своем последнем ответе Элти Уитком. Она почувствовала приступ вины за то, что ввела ее в заблуждение, у нее это прозвучало так, словно они обедали по-дружески, хотя на самом деле даже тогда она искала убийцу. Но тогда она не считала, что это мог быть Джуниор.
Скутер Уитком открыл входную дверь как раз в тот момент, когда Боу поднял руку, чтобы нажать кнопку звонка, и оба от неожиданности отступили.
– Черт побери, мальчик, ты чуть не отнял у меня десять лет жизни.
Боу ухмыльнулся:
– Прошу прощения, шериф. У вас найдется несколько минут до того, как вы исчезнете?
– Вы хотите обсудить дело, мистер Обвинитель?
– Откровенно говоря, да, и вам незачем относиться к этому так скептически, я все еще государственный обвинитель.
– Конечно, но с тех пор, как я последний раз видел тебя в здании суда, прошло так много времени, что я почти забыл об этом. – Он поправил свой «стетсон», тщательно выравнивая козырек, и жестом пригласил Боу последовать за собой. – В твоем распоряжении две минуты. Мне нужно заняться собственным делом. Что ты задумал?
– Это не вполне официальное дело… пока. Я хочу поговорить с вами о списке подозреваемых, который составила Рикки Блю. Она не согласится с моим вмешательством, но я решил во что бы то ни стало заняться этим делом ради нее. Я не хочу, чтобы она пострадала, хотя думаю, что она сама ищет неприятностей.
– Об этом мы и говорили, – пробормотал шериф. – А что касается ее списка подозреваемых, то она свела его к одному.
При этом заявлении Боу пригвоздило к месту.
– О чем вы говорите, Скутер?
– О твоей девчонке и моем сыне. Она вбила себе в голову, что это он убил ее родителей и остальных. Она приходила сюда минут двадцать назад, а сейчас, насколько мне известно, находится на пути к дому Джуниора. Я сказал ей, что могу поклясться своей жизнью, что Джуниор никого не убивал, но не знаю, насколько ему понравится отвечать на ее обвинения. Пожалуй, мне лучше самому отправиться туда и убедиться, что все тихо и мирно. – Он подошёл к кабине водителя и жестом указал на противоположную сторону. – Садись. Мы можем поехать вместе и поговорить по дороге.
Боу без колебаний занял место. У него не было никакого мнения по поводу того, виновен или невиновен Джуниор в разгуле убийств восемьдесят пятого, но он знал, насколько тот вспыльчив. За последние десять лет несколько «клиентов» окружной тюрьмы Сент-Джоуна подавали жалобы на жестокость чересчур ретивого помощника. Никто из них ничего не добился, а Джуниор заявлял, что заключенные всегда готовы повесить полицейского. Вполне возможно, что это так и есть. В последние три года после убийства Родни Кинга и последовавших затем волнений в Лос-Анджелесе повсюду распространились слухи о санкционированной жестокости. Кроме того, Боу совсем не был уверен, что Джуниор святой, как тот сам любил говорить о себе, поэтому не стал бы держать пари, что Рикки в безопасности. Прежде чем закрыть дверцу и погасить верхний свет, Боу взглянул на часы.
– Надеюсь, шериф, вы знаете более короткую дорогу, чем та, по которой поехала Блю.
– Не волнуйся, мы будем вовремя. Но уж если ты что-то предчувствуешь, то почему бы не то, что моего мальчика нет дома?
– Вы и сами, кажется, сильно волнуетесь, – заметил Боу.
Шериф ничего не отвечал, пока сворачивал с дороги, направляясь на север, и заговорил, только когда скорость дошла до шестидесяти.
– В данный момент есть женщина, вбившая себе в голову опасную идею, и парень, не слишком расположенный к любого рода критике плюс вспыльчивый характер. Весьма подходящая комбинация, чтобы, в лучшем случае, посыпались искры.
– А в худшем?
– Мой сын не убийца, – продолжал утверждать шериф, а спидометр полз к восьмидесяти.
Рикки сделала только один неправильный поворот, свернув налево, вместо того чтобы повернуть направо у развилки на Хоукнест-роуд. Проехав полмили, она заметила свою ошибку, развернула джип и уже через полчаса после того, как покинула дом шерифа, была у границы владений Уиткома, До дома было еще добрых две мили, но даже с этого расстояния было видно, что в доме темно. Она почувствовала, как ее надежды стремительно рушатся. Однако, подъезжая, Рикки сбавила скорость. Свет мог быть в задних комнатах, и футов за сто от дома она выключила фары, при этом едва не проехав подъездную аллею. Она решила, оставить автомобиль на дороге и пойти пешком. Возможно, она слишком драматизировала ситуацию, принимая излишние меры предосторожности, но, с другой стороны, немного благоразумия не повредит.
В доме действительно было темно, позади него была припаркована полицейская патрульная машина Джуниора, однако грузовика не было видно. Но потом она увидела, что он временно припаркован на сто футов ниже по аллее рядом с большим металлическим сараем. Вглядываясь в строение, она теперь была совершенно уверена, что слышит какой-то гул, доносящийся оттуда. Она слегка ускорила шаг. Ночь была безлунная и беззвездная, и темнота пугала.
Подойдя к строению, Рикки явственно услышала звук, но не смогла распознать его происхождение. У двери она задержалась. Сразу наброситься на него? Начать предъявлять обвинения? Она заметила, что дверь слегка приоткрыта, и решила сперва заглянуть и посмотреть, чем он занимается, а уж потом врываться.
Она невольно раскрыла рот от изумления, увидев, что было внутри. Там
