В поисках Аляски

НА РОЖДЕСТВЕНСКИЕ КАНИКУЛЫ по домам разъехались все, даже предположительно бездомная Аляска.

Мне подарили хорошие часы и кошелек — «взрослые подарки», как сказал папа. Почти все две недели я занимался. На рождественских каникулах, по сути, отдохнуть не получалось — это был наш последний шанс подготовиться к экзаменам, которые должны были начинаться прямо после того, как мы вернемся. Я сосредоточился на математике и биологии — именно эти два предмета были реальной угрозой моим планам заработать средний балл не ниже 3,4. Жаль, что я не могу сказать, будто занимался этим из интереса, просто мне хотелось потом попасть в колледж поприличней.

Так что да, почти все время я сидел дома и зубрил — формулы, французские слова, — как и до поступления в Калвер-Крик. Эти две недели сильно походили на мою жизнь до переезда в пансион, разве что родители радовались мне больше обычного. Про поездку в Лондон они почти ничего не рассказывали. По-моему, они чувствовали себя виноватыми. Эти родители такие странные. Я же остался в Калвер-Крике на День благодарения потому, что сам того хотел, а они винили себя. Приятно, когда кто-то из-за тебя так переживает, хотя все же я бы предпочел, чтобы мама не плакала каждый день за ужином. Она неизменно говорила: «Я плохая мать», а отец тут же возражал: «Ну что ты, вовсе нет».

Даже папа, в целом нежный, но не то чтобы сентиментальный, иногда говорил, что скучал по мне, когда мы смотрели «Симпсонов». Я отвечал, что тоже скучал. Я же скучал. В некотором смысле. Они у меня такие хорошие. Мы ходили в кино, играли в карты, и я рассказывал им о том, что творилось в пансионе, — то, что им можно было рассказать без риска перепугать до смерти. Мой папа был агентом по недвижимости, но я не знаю человека, который читал бы больше него. Мы с ним обсуждали, что мы проходили по литературе, а мама настойчиво просила, чтобы я посидел с ней на кухне, и пыталась научить меня готовить простые блюда — макароны, яичницу, — «раз уж я теперь один живу». Какая разница, что у меня нет кухни, да и не хочется ее иметь. И что я не люблю ни яйца, ни макароны, ни сыр. Но к Новому году я все же научился.

Когда я уезжал, они оба расплакались, мама сказала, что это просто такой синдром: все плачут, когда птенец покидает гнездо, — и добавила, что они очень меня любят и гордятся мной. У меня самого комок в горле от этого встал, и я уже и думать перестал о Дне благодарения. У меня есть семья.

за восемь дней

В ПЕРВЫЙ ДЕНЬ после каникул Аляска пришла к нам в комнату и уселась рядом с Полковником на диване. Он был занят делом — ставил новый скоростной рекорд на «Плейстейшн».

Она не сказала, что скучала или рада нас видеть. Глядя на диван, она изрекла:

— Вам, серьезно, нужен новый.

— Меня прошу не отвлекать, когда я за рулем, — ответил Полковник. — Бог мой. Неужели и Джефу Гордону приходится с таким вот мириться?

— У меня идея, — не унималась Аляска. — Отличная. Нам нужно устроить как бы предприкол, который совпадет во времени с посягательством на Кевина и его приспешников.

Я сидел на кровати и читал — у меня на следующий день был экзамен по истории.

— Предприкол? — переспросил я.

— Это специальный такой прикол, задача которого — снизить бдительность администрации, — ответил Полковник, злясь, что его отвлекают. — После предприкола Орел будет думать, что младший класс отстрелялся, и к настоящему приколу окажется не готов.

Каждый год младший и старший классы что-нибудь выкидывали, как правило какую-то фигню: например, поджигали «римские свечи» на газоне в центре кампуса в пять утра в воскресенье.

— Предприкол всегда бывает? — спросил я.

— Конечно нет, дебил, — возмутился Полковник. — Если бы он бывал всегда, Орел ждал бы и второго прикола. Последний раз предприкол был… м-м-м… Ах да, а в восемьдесят седьмом. Сначала они отключили свет в кампусе. А потом запустили в тепловентиляцию учебного здания пять сотен живых кузнечиков. До сих пор стрекот иногда слышен.

— Отлично вызубрил, реально впечатляет, — похвалил я.

— Вы, ребята, как старая семейная пара. — Аляска улыбнулась. — Жутковато со стороны смотрится.

— Это ты еще не все знаешь, — ответил Полковник. — Видела бы ты, как этот пацанчик ко мне по ночам в постель лезет.

— Эй!

— Вернемся к делу! — перебила Аляска. — Предприкол. Надо делать в эти выходные, потому что новолуние. Ночевать будем в сарае. Ты, я, Полковник, Такуми и специальный подарок для тебя, Толстячок, — Лара Бутерская.

— Та самая Лара Бутерская, на которую я блеванул?

— Она скромная просто. Ты ей нравишься до сих пор. — Аляска рассмеялась. — Ты, когда блевал, был такой… уязвимый.

— Очень упругие сиськи, — напомнил Полковник. — А Такуми — для меня?

— Тебе какое-то время надо побыть одному.

— Это верно, — согласился он.

— Поиграй в приставку еще пару месяцев. Развитая зрительно-моторная координация будет твоим плюсом, когда выйдешь на третий уровень отношений с девушками.

— Боже, про эти уровни так давно никто ничего не говорил, что я уже забыл всю классификацию, — ответил Полковник. — Я бы изобразил все мое презрение на лице, но мне нельзя отвлекаться от экрана.

— Поцеловать взасос, пощупать, попробовать пальцем, потом поебаться. Ты, никак, третий пропустил, — сказала Аляска.

— Действительно пропустил, — признался Полковник.

— Так, — встрял я, — а с предприколом что?

— Полковник все продумает. Тебя мы в неприятности вмешивать не будем — пока!

— А… Ну ладно. Пойду тогда покурю.

И я вышел. Аляска, конечно, уже не в первый раз оставляла меня за кадром, но мы вроде сильно сблизились за время каникул по поводу Дня благодарения, и мне казалось нелепым, что она планирует все только с Полковником, без меня. Чью майку она слезами-то залила? Мою. Кто слушал ее чтение Воннегута? Я. Кого подставили с этим приколом про «тук-тук»? Меня. Я перешел дорогу и закурил. Во Флориде со мной такого не бывало, впервые меня охватили мучительные сомнения, которыми постоянно страдают старшеклассники — такие все из себя старшие, да — по поводу того, кто кому нравится больше. У меня такое сейчас началось, и я себя за это ненавидел. Не надо к ней так привязываться, говорил себе я. Пусть она идет в жопу.

за четыре дня

ПОЛКОВНИК ОТКАЗЫВАЛСЯ СООБЩАТЬ мне хоть что-либо насчет предприкола, за исключением того, что он получил кодовое название «Ночь в сарае» и что вещи надо собрать на два дня.

Понедельник, вторник и среда были для меня пыткой. Полковник все время проводил с Аляской, а меня они не звали. Так что я непомерно много времени уделил подготовке к экзаменам, что оказало очень положительное влияние на мой средний балл. Я даже курсовую по религиоведению наконец закончил.

По сути, ответ у меня получился довольно прямолинейный: почти все христиане и мусульмане верят в рай и ад, хотя в обеих религиях существует множество противоречий по поводу того, какие именно поступки к каким последствиям приводят. У буддистов все посложнее — это связано с их учением об