— Ты лжешь! Ты не мог один победить трех моих лучших…
Я улыбнулся прямо ему в лицо. И представил, как хорошо он будет смотреться мертвым, с вывалившимся синим языком и в окружении сотни жирных зеленых мух.
— Ты назвал меня лжецом, — четко выговорил я. — А я ведь Ветром в день Ветра клялся. Такое и гостям не прощают. Сам в круг выйдешь, или замену выставишь?
Мирослав затравленно оглянулся. Лица людей, толпой сгрудившихся вокруг, не выражали ничего хорошего. Похоже, он начинал жалеть, что поддался порыву и с претензиями отправился к Вовуру.
— Эти два пса разорвут тебя пополам, — прорычал посол, махнув на своих охранников.
— Не оскорбляй собак! Выбирайте оружие.
— Все равно, — меланхолично выговорил тот, что был постарше. — Ты умрешь.
— Мне тоже все равно, — кивнул второй. И вытащил боевой топор из-за спины.
— Лук и две стрелы, — ласково улыбнулся я. Мастера Ветра укоризненно покачали головами, но промолчали. Я и сам знал — не совсем это… честно. Но посол оскорбил не только меня. Он задел моего брата — ветра. И наказать обидчика мы с легконогим должны были вместе.
Подошел Ратомир. Свысока, как на раздавленную лягушку, посмотрел на посла и повернулся к земляку спиной.
— Давай заменю, — предложил. Я только начал обдумывать слова помягче, чтоб отказаться, как примчался отец. Чуть прищурил один глаз, обозначив подмигивание и, стремительно уволок слабо сопротивляющегося принца в сторону. Воспитывать. Владеть и управлять — трудная работа. Тоже умения требует.
Пока Белый что-то настоятельно втолковывал несмышленому чужестранцу, люди, еще недавно бывшие капитанами турнира, разметили круг в десяток саженей шириной. Охранники посла топтались у самого края, внимательно разглядывая землю. Вояки опытные. Бывает, от не вовремя подвернувшейся под ногу кочки можно и головы лишиться.
С прямой, надменной спиной к поединщикам подошел Ратомир. Скрестил руки на груди и принялся говорить. Недолго. Те выслушали, не перебивая, переглянулись, покосились на Мирослава и отказались. Из толпы зрителей заулюлюкали. Посыпались насмешки.
Бывшие капитаны указали места в круге. Я надел наруч, кольца, пару стрел. Взял и осмотрел лук.
Встал на место. Народ затих.
Барабанщик поднял палочки, приготовившись ударить по сигналу.
— Разве не принято у вас, прежде назвать имена поединщиков? — воскликнул посол.
— Зачем? — удивился Вовур, с тревогой посматривающий на меня. — Мы и так знаем, кто ты таков.
— Но я-то не знаком с отважным юношей.
— Разве? — засмеялся я. — Ты забыл нашу встречу?
Мирослав пожал плечами, скривился, но настаивать не стал.
— Готовы? — повинуясь знаку князя, вопросил один из капитанов.
Я кивнул. И запел.
Волосы уже бесновались игрушками свежего ветра. В центре нарисованного мелом круга, в пыли поднимался маленький смерч.
Ударил барабан. И забил дальше, ритмом сердца в такт моей песне. Воины подняли оружие и шагнули ко мне с двух сторон одновременно. Я вскинул лук.
Смерч встал в полный рост. Я выпустил две стрелы. Одну за другой. Не целясь. Куда-то в направлении смерча. Мой брат должен был отомстить.
Барабан стих. Упал, рассыпавшись белесой пеленой, вихрь. От леса протянулся мягкий стебель теплого ветерка, погладил меня по щеке, заглянул в тысячу раззявленных в удивлении ртов. Тронул остывающие трупы и пропал.
11
Я не оглядывался. Прав был отец — уезжать проще. Легче. Представил, что это я вместо Белого стою на стене и смотрю в спину уходящему на край света сыну… И не оглядывался — боялся и правда разглядеть там отца.
А Инчута, тот искрутился, извертелся весь. Чуть седло насквозь не протер. Все высматривал свою Светоланку, машущую платочком от Купеческих ворот. Ему не мешали. Даже и не шутили почти. Понимали.
К чести Ратомира, он удержался от разговора, пока стены Ростока не стали серой полоской на горизонте.
— Давай поговорим, Арч, — серьезно сказал он, стремя в стремя, поравняв коника с моей соловушкой. — В каждой армии может быть…
— Ратомир, — перебил я чужеземца. — Командир ты. Я соберу тебе столько воинов в орейских землях, сколько смогу. Я могу лучным воеводой стать, коли доверишь. Но это твоя война, за твои земли. И командуешь только ты!
— Спасибо, — кивнул принц. — Знаешь…
Модулярец задумался на секунду, разглядывая что-то одному ему видимое на горизонте.
— Знаешь, я благодарю Судьбу, что встретил тебя в том лесу. И очень рад… почту за честь называть тебя другом.
Он потянулся, подавая мне руку, которую я с удовольствием пожал.
Парель сварливо переругивался с молодежью, подшучивавшей над его караваном из четырех нагруженных поклажей лошадей. Ратомир чуть улыбнулся, но встревать не стал. Въехав на пригорок, мы остановились и провожали неспешно тянущуюся мимо колонну. Триста двенадцать молодых воинов.
— Какую же дружину мы сможем набрать?
