зарплату, в течение двух дней выслал из Синегорска в Вязьму крупную сумму денег — двадцать пять тысяч рублей. «Удивительно то, — говорилось в письме, — что Прокофьев отправил эту сумму мелкими частями с разных почтовых отделений города, явно стараясь не привлекать к себе внимания почтовых работников». Письмо было написано спокойно и обстоятельно, чувствовалось, что у анонимного автора нет никаких личных счетов с Прокофьевым, и он, не делая никаких выводов, сообщает только о том, что вызвало у него подозрение.
Другое заявление написал старик-пенсионер, указавший свою фамилию и адрес. В этом заявлении речь шла о каких-то «странных, загадочных сигналах», будто бы появляющихся днем и ночыо на развалинах колокольни, находящейся на пустыре, невдалеке от домика пенсионера.
— Вы считаете, что этим следует заняться? — спросил капитан Николаев, когда Сергей высказал свои соображения по поводу двух писем.
— Да, — ответил Сергей решительно.
— Ну, а я другого мнения, — слегка пожал плечами капитан. — Впрочем, если вы со мной не согласны, можете доложить об этом майору. Если он разрешит, расследуйте.
Очевидно, капитан успел предупредить по телефону майора Кияшко. Майор встретил Сергея добродушно насмешливой улыбкой.
— Ну, что, гроза шпионов, напал на след? — сказал он, широким жестом предлагая курсанту садиться в кожаное кресло. — Давай-ка посмотрю, что ты там нашел.
Одев на толстый нос очки, Кияшко быстро пробежал глазами оба заявления!
— Ну, что ж, займитесь, товарищ курсант. Разрешаю! — заявил он весело. — Чем черт не шутит, когда бог спит… Кстати, вы смотрели фильм «Шведская спичка»?
— Я и фильм смотрел и рассказ Чехова читал.
— Понравилось? — хитровато прищурился Кияшко.
— Полезный фильм. Для нас особенно…
— А как там этот помощник следователя работает? Я чуть живот от смеху не надорвал!
— Вообще-то очень смешно, — сдержанно согласился Сергей, — но все-таки этот помощник следователя Дюковский сумел по одной обгорелой спичке найти Кляузова…
Кияшко, очевидно вспомнив сцену из фильма, залился смехом.
— Хо, хо, чудил твой Дюковский, как мог, — проговорил он, с трудом унимая смех.
— Ха, ха, ха! Ведь он мертвого искал, а нашел живого. Хо, хо! В бане, у жены станового… Умереть можно. Ха, ха! Одно слово — шведская спичка.
Вытирая платком выступившие от смеха слезы, майор передал Сергею письма.
— Сколько нужно вам времени для проверки? — спросил он серьезно.
— Два дня.
— Приступайте. О результатах будете докладывать мне.
Этот разговор происходил примерно в десять часов утра, а в три часа дня Сергей Рубцов уже явился в кабинет майора с докладом. Вид у курсанта был подавленный. На его беду, в кабинете, кроме Кияшко, находился капитан Николаев.
— Ну, что не весел? — спросил майор, остро поглядывая на Рубцова.
Нужно было говорить правду, не скрывая ничего.
— Вахтер Прокофьев действительно перевел двадцать пять тысяч рублей в Вязьму на имя своей бывшей жены Пелагеи Ивановны Сухожилиной. Эти деньги он выиграл по облигации пятого госзайма.
— Почему же он перевел деньги частями и с разных почтовых отделений? — спросил Кияшко.
— Он не хотел, чтобы о выигрыше узнала его теперешняя жена. Он думает с ней расходиться и вернуться к старой. Там у него трое ребят.
— Значит, нашкодил, а теперь решил поддобриться? Ну, с Прокофьевым ясно: покаянный муж и отец решил вернуться в лоно старой семьи. А сигналы на колокольне?
Сергей бросил косой взгляд на капитана. Но Николаев, заложив руки за спину, стоял у стены и, точно не прислушиваясь к разговору, внимательно рассматривал карту.
— Сигналы на колокольне были, — упавшим голосом продолжал Сергей. — Это играют ребятишки, пионеры. Игра такая — Тимур и его команда.
Кияшко молча, как-то скорбно смотрел на печального Сергея, но вдруг лицо майора расплылось, глаза спрятались в узкие щелочки. Он повалился грудью на стол и громко, от всей души расхохотался.
— Что-то значит молодежь! Молодо — зелено! Иван Степанович, помните такой фильм
— «Шведская спичка»? — обратился майор к Николаеву.
— Не могу вспоминать без смеха. Все-таки, какой непревзойденный юморист был Чехов. Теперь таких веселых писателей, пожалуй, нет.
— Почему же? — не оборачиваясь, спокойно заявил капитан.
— Ильф и Петров. Это классики юмора.
— Разрешите идти? — спросил Рубцов. Он стоял' бледный, мужественно перенося свой позор и осмеяние.
— Да, идите, — разрешил Кияшко. — Вы, кажется, еще не обедали? Прекрасно! Сегодня у нас в столовой чудесный украинский борщ. Что-то особенное!
Едва Сергей закрыл за собой обитую синим дермантином дверь, как Кияшко, уже без тени усмешки и даже несколько обеспокоенно, спросил капитана:
— Вы считаете, что практиканту можно поручить это дело?
— Да! — живо повернулся к нему Николаев. — Парень он башковитый, хотя немного самолюбивый и склонен переоценивать свои способности.
— Не рано ли?
— Нет. Солдат учат в мирное время стрелять боевыми патронами и снарядами; Так и у нас должно быть. Я за это.
…Удрученный Сергей едва успел съесть борщ в столовой, как его срочно вызвали к капитану Николаеву. «Зачем я ему потребовался так срочно? — раздумывал хмурый Сергей, быстро подымаясь по лестнице на третий этаж, — спешит объявить выговор?».
Но Сергея ожидал не выговор, а новое задание, то задание, о котором он мог разве только мечтать.
5. Настоящая работа
Открыв двери кабинета Николаева, Сергей от изумления замер на пороге. Он увидел Соню Волкову. Девушка сидела у стены и нервно теребила свой платочек. Вид у нее был крайне встревоженный и смущенный. Рядом с ней сидел белобрысый мальчуган лет тринадцати-четырнадцати.
— Садитесь за мой стол, — приказал курсанту капитан и обратился к девушке. — Это наш сотрудник — Рубцов. Вы расскажите ему подробно то, что начали мне рассказывать.
— Хорошо, хорошо, оживилась и обрадованно закивала головой Соня. — Сергей… товарищ Рубцов все отгадает. Я знаю… Но я не знала, что…
— Вы знакомы? — удивился Николаев, поглядывая то на девушку, то на курсанта.
Сергей покраснел.
— Да, мы ехали в одном поезде.
— В одном вагоне и даже в одном купе, — уточнила Соня.
— Ну вот и хорошо, — торопливо произнес Николаев. — К сожалению, я вас должен покинуть…
Капитан вышел. Сергей взглянул на Соню. Она ответила встревоженным, но доверчивым взглядом своих синих, чуть затуманенных слезами глаз.
— Я слушаю, Соня. Что у вас случилось? Это ваш брат?
— Младший брат Игорь. А случилось… — Девушка замялась, очевидно не зная, с чего начать. — В общем, на третий день, как мы приехали в Синегорск, я шла по улице Ленина возле гостиницы «Сибирь». Знаете, где эта гостиница? Хорошо. Я иду, задумалась немного и вдруг слышу голос… Вам все подробно
