На этой земле будет царить мой закон. Как у меня на родине говорили, чтобы по справедливости.
– Хорошее, должно быть, место будет, – задумчиво, с печалью в голосе произнес Лодий. – Возьмешь меня с собой?
– Да уж куда я без вас, – усмехнулся Серега.
– Командир, внимание. Есть цель, – неожиданно напрягся Лодий, уставившись в сторону входных дверей.
Серега тоже посмотрел. На пороге кабака стоял невыразительного вида мужичок, среднего роста, средних лет, в изрядно поношенной одежде, подпоясанный потертым ремнем. На голове красовалась широкополая серая шляпа с обвисшими краями, на груди на массивной железной цепи какая-то побрякушка, издалека не разглядишь. На поясе в ножнах висел меч. Ничем примечательным новый посетитель не выделялся из толпы горожан. Но вот стоило ему посмотреть в сторону Одинцова, как Серега поспешил отвести взгляд. Ему показалось, словно грозный хищник сканирует окружающее пространство в поисках новой жертвы.
– Будем брать? – спросил Серега.
– Не стоит. Он наверняка уйдет. Спугнем, потом не выследим. Пусть успокоится. Начнет работать, а мы его на живца поймаем, – равнодушно ответил Лодий, не смотря в сторону пришельца.
Одинцов прикончил остатки вина, разлил то, что было в кувшине, по кружкам, но пить не спешил. В этот вечер он и так много хмельного принял на грудь. Если вдруг придется отправиться в прогулку по ночному Рибошлицу, стоит повременить с вином. Когда они пришли сюда, Серега не очень-то надеялся выследить Паука в первый же вечер, и удача все-таки улыбнулась ему. Не стоит дразнить капризную госпожу, она и без того обладает скверным характером.
Вербовщик прошелся по залу, словно выискивал среди столиков знакомых. Наконец остановился, на его лице проступила торжествующая улыбка, он хлопнул себя ладонями по бедрам и присел за столик, за которым уже сидел молодой человек с чахлым лицом несчастного влюбленного.
– Ближайшие полчаса они будут тихо-мирно беседовать, – прокомментировал увиденное Лодий.
– А после этого жертва уйдет вместе с Пауком?
– Точно так. И мы не должны вмешиваться. Жертва обречена. Это естественное течение вещей. Если бы этот мальчишка не хотел для себя такой судьбы, Пауку не удалось бы увести его за собой.
– Но он же опаивает его чем-то, обволакивает речами, зомбирует, – развел руками Серега.
– Что? Что делает? – не понял его Лодий.
– Ну как бы это сказать… – замялся Одинцов, – превращает злыми чарами в своего раба.
– Слово должно упасть на плодородную почву. Если человек не готов следовать этой дорогой, слова Паука не окажут на него никакого воздействия. Ты лучше не спорь со мной, а слушай. Здесь не стоит делать лишних движений. Мальчик еще может отказаться от этой дороги, но я уверен, что он последует за Пауком.
Лодий холодно посмотрел на Одинцова, и у него пропало всякое желание спорить со своим десятником.
Время медленно текло. В кабаке народу все прибывало. Несколько раз столик с Пауком и его подопечным закрывали чужие спины, и Серега тут же начинал нервничать, что они упустят добычу.
Только Лодий сохранял спокойствие, словно исход сегодняшнего вечера его нисколько не волновал. Волк злился, но молчал. Не хватало еще свою злость и нетерпение сорвать на десятнике, друге, с которым уже успел хлебнуть горя да пройти по краю смерти.
Лодий заметил нервозность друга и поспешил его успокоить:
– Не дергайся ты так. Они от нас не уйдут.
Его слова были наполнены уверенностью. Серега ничего не успел сказать ему в ответ. Он заметил спину Паука, направляющегося на улицу. Вербовщик толкал впереди себя околдованного мальчишку.
Одинцов поднялся из-за стола, бросил несколько монет и направился к выходу. Монеты закружились на столешнице, привлекая внимание сурового дядьки, обслуживающего зал. Лодий последовал за другом.
После затхлой атмосферы кабака уличный воздух пьянил почище хмельного. Серега замер на пороге, огляделся в поисках уходящего вербовщика, и сразу же нашел его. Паук скрылся за поворотом. Одинцов не стал дожидаться Лодия и отправился вслед за целью. Десятник догнал его через несколько минут и зашагал вровень.
Они не стали изображать из себя праздношатающихся горожан. Кто на ночь глядя станет шляться по этим улицам, полным опасности, где смерть ночует в подворотнях. Они старались держать дистанцию и прятались в тень, чтобы, не приведи творец, Паук не заметил их, не бросил мальчишку и не попытался скрыться. Догнать-то его они догонят, только вот вербовщик даже под пытками не выдаст местоположение Логова. Лодий объяснил Сереге, что пробовали уже допрашивать вербовщика, только в тот момент, когда опасность угрожает Логову, у Паука словно часть памяти стирается, и он не помнит ничего, что связано с его тайной жизнью. На глазах из самоуверенного мерзавца превращается в никчемную пустышку.
Так что главное – не спугнуть негодяя, чтобы он сам привел их к Логову.
Одинцову казалось, что они несколько часов блуждали по засыпающему городу. Одни узкие грязные улочки сменяли другие. Все дома на одно лицо. Маленькие, грязные, неказистые. Как обратно дорогу найти, не говоря уж о том, чтобы запомнить путь к Логову. На деле не больше получаса прошло, как они покинули кабак.
Наконец их блуждания закончились. Паук приблизился к трехэтажному домику, обвитому сухими ветками плюща, поднялся на крыльцо, затаскивая за собой юношу, который, похоже, не мог идти самостоятельно, словно его тело превратилось в кусок льда. Оказавшись возле входной двери, Паук огляделся, проверяя нет ли за ним погони, открыл дверь и втащил внутрь мальчишку.
– Ну что теперь делать будем, командир? – спросил Лодий.
Они стояли на соседней улице в тени потухшего фонаря. Отсюда им прекрасно было видно Логово.
– Ты дорогу сможешь назад найти? – спросил Серега.
– Думаю, что это не составит труда.
Уверенности десятника Волк мог бы позавидовать. За себя он не смог бы поручиться.
– Тогда уходим. Вернемся утром с подкреплением.
Глава 8 Логово
Проникнуть в Логово незамеченными и выкрасть ценный эликсир – задача сложная. С первого взгляда казалась даже невыполнимой. Одинцов пожалел, что на дело нельзя взять Леха Шустрика. Вот уж кто специалист по тайным проникновениям и экспроприации нечестно нажитого имущества. Придется своими силами обходиться.
На дело Серега взял с собой Лодия, Черноуса и Дорина. Он решил, что этого достаточно. Только Дорин воспротивился и уговорил взять с собой десяток бойцов, которых разместил на всех окрестных улочках с наказом из вида не выпускать трехэтажный старый дом, обвитый сухими ветками плюща.
– Так надежнее будет, – авторитетно заявил Дорин, поправляя ножны. – Теперь у нас все выходы под контролем. Если что, то за подмогой далеко бегать не надо.
Одинцов усмехнулся и заявил, что в дом полезут только он и Лодий. Черноус и Дорин останутся снаружи для подстраховки. Слово показалось друзьям незнакомым и оскорбительным. Какая буря тут поднялась. Дорин размахивал руками, словно регулировщик на оживленном перекрестке, и кричал, что никуда Волка одного не отпустит. Если уж лезть, то всем. Черноус ни в чем от товарища не отставал. Только Одинцов оставался непреклонным, и после получасовых препирательств друзья вынуждены были отступить, но весь их внешний вид показывал – насколько сильно они оскорблены таким недоверием.
Оставив Черноуса и Дорина в тени соседней улицы следить за главным входом, Серега и Лодий выдвинулись на позицию. Никакого плана по проникновению в Логово у них не было. Одинцов рассчитывал на озарение и импровизацию. Только оказавшись перед домом, почувствовал, что, быть может, слишком
