ланскнехтов и взвод арбалетчиков. Строй они держали не слишком ровно, и им явно не хватало выучки профессионалов Кира, но они выглядели очень браво в своих алых туниках, одетых под черненые кольчуги.
Мджипа искоса глянул на Феллона.
— А ты разве не состоишь в гвардии?
— Состою. Как раз сегодня вечером у меня дежурство.
— Так почему ты не на параде?
Феллон ухмыльнулся.
— Я в роте Джуру, а она составлена наполовину из некришнаитов. Ты можешь себе представить, как будет выглядеть на параде рота из кришнаитов, землян, осириан, готиан и прочих — всех вместе?
— Да, несколько неординарно — то ли видение из белой горячки, то ли кадры из фильма ужасов.
— А у нас еще есть восьминогий исидианин. С ним что прикажешь делать?
— Ему можно доверить нести знамя, — сказал Мджипа и пошел дальше. Вскоре они попали в зону слышимости миссионера-землянина, который все продолжал ораторствовать.
— Кто он? — спросил Феллон. — Похоже, он всех и вся ненавидит.
— Его зовут Вагнер — Уэлком[3] Вагнер. Он американец, по-моему, и экуменический монотеист.
— Американский вклад в межпланетное взаимонепонимание?
— Можно и так сказать. Кстати, интересный момент: он раскаявшийся авантюрист. Его настоящее имя Дэниел Вагнер, и как Унылый Дэн он приобрел печальную известность на планетах созвездия Кита, где его считали мошенником почище, чем Борель и Кошай вместе взятые. Человек, лишенный даже зачатков культуры.
— А что с ним случилось? Попал за решетку?
— Именно так, и там обратился к религии — как утверждают американцы — размышляя в камере новорецифской тюрьмы о собственных грехах. Как только он отбыл срок, ЭМ послали его сюда, потому что у них не было миссионеров на Кришне. И теперь он приносит нам больше забот, чем когда-либо раньше, — по темному лицу консула пробежала тень беспокойства. — От таких типов, как он, у меня больше неприятностей, чем от честных преступников вроде тебя.
— Преступников вроде меня? Дорогой Перси, ты меня обижаешь, и притом незаслуженно. Я никогда в жизни…
— О — ну ладно, ладно. Я все о тебе знаю. Или, по крайней мере, — поправился дотошный Мджипа, — больше, чем ты думаешь.
Они подошли к большому павильону под черно-зеленым знаменем. Африканец бодро отдал честь салютующим стражникам с алебардами и вошел внутрь. Феллон последовал за ним. Пройдя по лабиринту коридоров, они оказались в комнате, которую предоставляли консулу для работы во время фестиваля. Там сидел плотный коренастый человечек с морщинистым лицом и коротко подстриженными седыми волосами. Он был курнос, у него были широкие скулы и невинные голубые глаза, а также седые усы и козлиная бородка. Когда вошли Мджипа с Феллоном, он встал и вынул изо рта трубку.
— Доктор Фредро, — сказал Мджипа, — вот человек, о котором я вам говорил. Его зовут Энтони Феллон. Феллон, это доктор Джулиан Фредро.
— Очень приятно, — поблагодарил Фредро, слегка наклонив голову. Его глаза немного бегали по сторонам, как будто от смущения или беспокойства.
Мджипа продолжил:
— Доктор Фредро прибыл на Кришну для археологических изысканий и заодно хотел бы познакомиться с местными достопримечательностями. Он один из самых неутомимых экскурсантов, которых я знаю.
Фредро сделал пренебрежительный жест и сказал по-английски со славянским акцентом:
— Мистер Мджипа преувеличивает, мистер Феллон. Кришна кажется мне очень интересной планетой, вот и все. Поэтому я стараюсь готовить сено, пока кота нет на месте.
— Ну, лично я едва не валюсь с ног, сопровождая доктора, — сказал консул.
— О, это мистер Мджипа шутит, — сказал Фредро. — Я люблю знать языки стран, которые я посещаю, и общаться с людьми. Язык я сейчас учу, а что касается людей — мистер Феллон, знакомы ли вы с кем- нибудь из балхибских философов, проживающих в Заниде? Мистер Мджипа представлял меня солдатам, вельможам, купцам и рабочим, но не знакомил с местными интеллектуалами.
— Боюсь, не смогу вам в этом помочь, — сказал Феллон.
— Кришнаиты не особенно жалуют гуманитарные науки, тем более балхибцы, которые считают себя воинственным народом и все такое. Единственный философ, с которым я был знаком, это Саиньян бад- Сабцован, и встречался я с ним несколько лет назад при дворе доура Гоцаштанда. Кстати, я почти никогда не донимал, что он говорит.
— А где теперь этот философ?
Феллон пожал плечами.
— А где прошлогодний снег?
Мджипа сказал:
— Я говорил доктору Фредро, что ты можешь показать ему много интересных мест и вещей. Особенно его интересует одно место, которое обычно не показывают туристам.
— Какое? — спросил Феллон. — Если ты имеешь в виду заведение мадам Фаруди в Ицанду…
— Нет, нет — совсем не это. Доктор Фредро просто хочет, чтобы ты провел его в Сафк.
Глава II
Феллон выпучил глаза, потом завопил:
— Что?
— Я сказал, — повторил Мджипа, — что доктор Фредро хочет, чтобы ты провел его в Сафк! Ты ведь знаешь, что это такое, нет?
— Еще бы. Но за каким Бакхом ему это нужно?
— Если… если мне будет позволено разъяснить, — сказал Фредро. — Я — археолог.
— Это из тех, что ли, которые выкапывают осколки ночных горшков и пишут по ним историю империи Калвма? Ладно, я понял — ну и что?
Проситель задвигал руками, но, похоже, никак не мог подобрать нужных слов.
— Послушайте, мистер Феллон. Постарайтесь себе представить. Вы должны знать, что Кришна — величайший эксперимент.
— Да?
— Межпланетный Совет пытается оградить жителей планеты от слишком резких культурных изменений и установил с этой целью технологическую блокаду. Конечно, эта блокада не может быть эффективной на все сто процентов. Некоторые земные изобретения и — э-е — обычаи просочились до того, как стал применяться метод псевдо-гипноза, а другие, например печатный пресс, применяются с разрешения МС. Поэтому сегодня мы имеем — как это сказать? — мы наблюдаем начало распада туземных культур под воздействием земной, которую можно уподобить проникающей радиации. В высшей степени важно, чтобы вся информация по местной истории и культурам получена была раньше, чем процесс зайдет стишком далеко.
— Почему?
— Потому что одним из первых последствий таких культурных скачков является падение и даже исчезновение интереса туземных жителей к собственным традициям, истории, памятникам, реликвиям — ко всему, с этим связанным. Но занимает гораздо больше времени — э-е — привить им интеллектуальную потребность в таких вещах, свойственную… свойственную высокоразвитому научно-технологическому обществу.
Феллон нетерпеливо двинул плечами. Из-за этих заумных фраз, с мощным акцентом впридачу, он не
