–?Ваше имя? — начал судья, между тем как письмоводитель окунул перо в чернила.
–?Антим Кокле.
–?Сколько вам лет?
–?Двадцать семь.
–?Где вы родились?
–?В Гавре.
–?Есть ли у вас семья?
–?Я уже давно сирота, да и к тому же я незаконнорожденный… Я никогда не знал своего отца.
–?Чем вы занимаетесь?
Чревовещатель покраснел.
–?В настоящее время, — вполголоса произнес он, — я принадлежу к труппе комедиантов Жерома Трабукоса… Прежде я был солдатом…
–?Вас прозвали Сиди-Коко?
–?Да.
–?По какой причине?
–?В Африке у нас был обычай прибавлять в шутку слово Сиди перед именами товарищей… Сначала меня называли «Сиди-Кокле» затем мало-помалу стали звать «Сиди-Коко». Я привык к этому имени и сохранил его.
–?Когда вы оставили службу?
–?Восемь месяцев назад.
–?Прослужив полные семь лет?
–?Нет. Я не выслужил полного срока. Жребий не пал на меня, но я продался, чтобы заменить одного молодого человека, который получил наследство и хотел выйти из военной службы. Я прослужил только четыре года.
–?Что это у вас за ленточка?
–?У меня есть медаль.
–?Имеете ли вы право носить ее?
–?О да, милостивый государь, я имею на это полнейшее право!
–?Докажите.
–?Патент на нее находится в моем чемодане, в Сент-Авите, вместе с документом о моей отставке и свидетельством о хорошем поведении…
–?Каким образом вы заслужили этот знак отличия?
–?В одном сражении я спас жизнь своему лейтенанту, рискуя собственной жизнью… В тот день я был ранен ятаганом в плечо и получил две пули в живот… Думали, что я не выживу…
–?А ваш лейтенант еще жив?
–?Да, он жив.
–?Как его зовут?
–?Вы сочтете это странным… Мой лейтенант — племянник господина Домера, у которого мы находимся в настоящую минуту, и зовут его Жорж Прадель…
Это имя, произнесенное при таких обстоятельствах, произвело неслыханное действие. Следственный судья так вздрогнул, как будто около него разорвался снаряд. Письмоводитель выронил из рук перо, и на протоколе расплылось большое пятно. Даже сам Жобен, обыкновенно хладнокровный, стал поправлять свое пенсне, что служило у него признаком сильного волнения.
Так Жорж Прадель и Сиди-Коко знали друг друга! Это открытие свело на нет все предположения сыщика. С этой минуты он стал считать неоспоримой виновность Жоржа Праделя, а сообщничество Сиди- Коко, в которое, как нам известно, он прежде не верил, показалось ему вполне вероятным. «Вчера, — подумал он, — я сделал ужасный промах! Что это со мной?..»
Следственный судья бросил на него торжествующий и почти насмешливый взгляд. Жобен смиренно опустил голову, а унтер-офицер сожалел, что накануне не надел наручники на Сиди-Коко, который — он в этом теперь не сомневался — заслуживал их вполне!
XXIII
После минутного молчания следственный судья продолжил прерванный допрос. Он спросил:
–?Итак, вы спасли жизнь Жоржу Праделю, племяннику Домера?
–?Да, — ответил Сиди-Коко.
–?И этот молодой человек, разумеется, был признателен вам за вашу самоотверженность?..
–?Господин Жорж?.. Признателен?.. О! конечно! У него добрейшее сердце! Когда я лежал в больнице, он навещал меня по три раза в день. Мне даже было совестно, так как, в сущности, я ведь просто исполнял свой долг. И потом он со мной обходился как с братом… Уговаривал меня остаться в полку…
–?Зачем же вы бросили службу?
–?Это было выше меня. Кое-что влекло меня во Францию…
–?Что именно?
–?Это касается только меня…
–?Правосудие хочет и должно все знать.
–?Господин судья, — прошептал Сиди-Коко, — я был влюблен… Это ведь может случиться с каждым?..
–?И в кого вы были влюблены?
–?В одну молодую девушку, и притом в честную!..
–?Как ее зовут?
–?Вам непременно нужно это знать?
–?Необходимо.
–?Ее зовут Мариетта Ландри… — пробормотал Сиди-Коко.
Судья ожидал такого ответа и потому не выразил никакого удивления.
–?Как давно вы знакомы с этой особой? — продолжал он.
–?Пять лет… Из-за нее я и поступил на военную службу.
–?Объясните.
–?Нужно вам сказать, господин судья, что Жак Ландри был прежде моряком. Он был помощником начальника одного из судов господина Домера и почти всегда находился в плавании… Дочь его, Мариетта, жила в Гавре со своей старой родственницей. Я также уроженец Гавра, и там я занимался всевозможными ремеслами, которые почти ничего мне не приносили… Водил иностранцев по городу, помогал разгружать суда, носил вещи на железную дорогу… Мне случалось служить в гостиницах. Я также продавал попугаев по поручению торговцев птицами. По вечерам я зарабатывал несколько су в трактирах посредством чревовещания, так как я от природы чревовещатель. Словом, я не умирал с голоду и много трудился, но, не имея настоящего ремесла, прослыл лентяем.
–?Эта репутация, вероятно, приводила вас в столкновение с местной полицией? — прервал его следственный судья.
–?Никогда! — воскликнул Сиди-Коко. — Клянусь вам! Мой злейший враг, если бы я имел врагов, не мог бы сказать ничего дурного обо мне!
–?Я выясню потом, можно ли этому верить… Продолжайте.
–?Я часто встречался с Мариеттой… Она была швеей и ходила в разные дома работать поденно. Я жил в каморке возле квартиры ее старой родственницы. Мариетта — красивая девушка, честная, скромная… Она иногда со мной разговаривала, по-дружески, как с соседом… Однажды я понял, что влюбился в нее… Я хотел ей это сказать, но всякий раз, когда я раскрывал рот, чтобы сделать признание, язык у меня не поворачивался… А между тем я все больше влюблялся, лишился аппетита и сна. Я следовал за Мариеттой как тень, и когда она входила куда-нибудь, то я ждал ее у дверей…
–?Это преследование должно было ужасно ей надоесть, — заметил следственный судья.
